Книга Не/много магии - Александра Давыдова

Когда воздушный корабль совершает разворот над Хильстерром, молодой человек, перегнувшись через соседку — чопорную старуху, закутанную с ног до головы в черный газ скорбных вдовьих одежд, бросает последний взгляд в иллюминатор на кварталы одинаково безобразных серых домов. В какой-то миг он явственно чувствует многоглазый ответный взгляд — теплый и по-детски веселый, словно призрак улыбки.

— Прощайте, — говорит он невесть кому.

Когда соседка отрывается от вязания и с недоумением смотрит на странного попутчика, тот лишь пожимает плечами.

— Это не вам, сударыня. Прошу извинить, — только и говорит он.

Потом откидывается на скамейке, прикрывает глаза и молчит весь остаток полета, улыбаясь лишь ему одному ведомым мыслям.

Внизу плывет пыльная бурая степь, и южный ветер, крепчая, гонит по ней шары перекати-поля и все быстрее крутит крылья грязно-белых ветряных мельниц.

* * *

Из писем Кольвера Войлеса, путешественника

1750 год от О.о. вайнесс, миллэ

Милая моя Дженни!

Прости за почерк. Пишу второпях — если успею закончить вовремя, письмо долетит до тебя с последним экспрессом, а если нет, дилижанс довезет его до тебя через много дней. Спешу!

Скучаю, отчаянно скучаю по тебе! Беспокоюсь: не произойдет ли ненароком что-то непоправимое, пока мы так долго и так далеко друг от друга? Верю — не произойдет, но душа не на месте.

Береги себя. В Фае найди опору на время моего отсутствия. Его я предупредил; знай, что он не так суров, как тебе всегда казалось. Надеюсь, вы подружитесь по-настоящему.

Хотел спросить — как ты думаешь, если бы люди казались друг другу домами, каким домом виделся бы тебе я? Не отвечай, нет-нет — местный воздух, вездесущая пыль и все эти подземные толчки странно влияют на ход моих мыслей. Всякое мерещится.

Вчера видел домик — небольшой, аккуратный, в два всего этажа, с резными карнизами и кружевными занавесками на окнах. Подумалось — а если бы встретилась мне моя сводная сестрица (Хильма, ты должна помнить, я рассказывал тебе о ней), не была бы она похожа именно на такой домик? Странные мысли.

Смешу сам себя, а тебя тревожу. Не печалься, милая моя. Все у нас хорошо.

Скучаю безумно.

Целую и обнимаю, тысячу тысяч раз.

Твой Коль.

* * *

Е

Хильстерр

1758 год от О.о., спустя восемь летин от событий, ранее описанных

Девочка играет с соломенной куклой, укрываясь от ветра за выступом стены из красного кирпича. Пологий склон холма сбегает к дороге. Неширокая тропинка вьется среди волн травы, которые гонит ветер. Час предзакатный, и совсем скоро кто-то из братьев в смешных оранжевых одеждах позовет ее внутрь, для ужина, молитвы и причастия.

Сегодня она вернется в обитель в последний раз. Готовится что-то важное — девочка сама видела, как братья долго беседовали с приезжими мастерами, которые в последний год часто гостили в стенах фабрики. Любимый мастер девочки — улыбчивый Громе: немолодой и очень, очень добрый.

Мастер Громе именно таков, каким девочке хочется видеть своего дедушку. Если бы у нее только мог быть дедушка! Он сажает девочку на колени и подолгу беседует с ней о том и о сем. Сегодня он по секрету рассказывает ей, что завтра она навсегда покинет фабрику. Навсегда — значит, ей не придется больше возвращаться сюда, потому что пришло время выполнить свое предназначение.

Оранжевые братья тоже все время говорят о предназначении человека в жизни, о важности единственной миссии, ради которой только и стоит человеку жить на свете. Девочка слушает их, но понимает немногое. Но все же наверняка она понимает больше, чем остальные ее сверстники и друзья по спальне и игровым комнатам.

Раньше девочка не замечала особой разницы между собой и прочими воспитанниками, но в последние годы она понимает, что те слегка глуповаты… а порой даже и не слегка. Она рассказывает о своих наблюдениях Оранжевым братьям, но те лишь мягко журят ее и советуют относиться к товарищам по играм как к равным себе — ведь именно равными сделал всех людей в мире Оранжевый огонь много, много лет назад.

Сегодня мастер Громе спрашивает девочку о странном. «Ты хочешь жить долго-предолго, малышка? Так долго, что это будет почти вечная жизнь?» Девочка думает некоторое время, а потом отвечает, что хочет. Мастер удовлетворенно кивает, и девочка понимает, что это именно тот ответ, которого мастер ждал от нее.

«Завтра ты покинешь фабрику навсегда. Я буду рядом с тобой все время. Ты должна довериться мне, маленькая птичка. Что бы не происходило, ты должна знать, что с тобой ничего не случится». Так говорит мастер прежде, чем попрощаться. Девочка обдумывает его слова и решает, что пообещает мастеру то, чего он от нее хочет. Но поступать ли так, как он хочет, она решит завтра сама. Девочка считает себя уже вполне взрослой и способной принимать важные решения самостоятельно.

Соломенные волосы куклы никак не хотят заплетаться в косицу. Девочка высовывает язычок от усердия. Внизу, на дороге, дробно стучат цопыта, а потом хлопает дверца экипажа. Девочка отрывается от своего занятия и поднимает глаза.

Двое: мужчина, очень старый, решает девочка, но не настолько старый, как мастер Громе, и женщина — очень-очень красивая. Волосы у женщины того же цвета, как у соломенной куколки. У девочки точно такие же волосы.

Сзади скрипит калитка, и на плечо девочке мягко ложится рука. Оранжевый брат стоит за ее спиной и разводит руками, давая понять: ей пора. Рядом улыбается мастер Громе. Девочка улыбается ему в ответ и вкладывает руку в его широкую ладонь, позволяя старику вести себя обратно. На фабрику. Домой.

До ее слуха доносится странный звук — словно кто-то вскрикнул и тут же заглушил крик. Девочка оборачивается. Мужчина из экипажа мчится к ней прямо по волнующейся траве, минуя прихотливые извивы тропинки. С его лицом когда-то произошло что-то странное, но девочка, которую с младенчества окружают десятки куда более причудливых лиц, не обращает на это внимания. Она, не отрывая взгляда, смотрит на женщину, которая замерла, прижав ладонь ко рту, и смотрит прямо на нее широко раскрытыми глазами цвета осеннего неба.

Пора, напоминает мастер Громе и тянет девочку следом — уже настойчивее. Безмятежно улыбается оранжевый брат. Мужчина на бегу выкрикивает чье-то имя. Хи..! Хи..! — слышится девочке, и почему-то она уверена, что мужчина обращается именно к ней. Она замедляет шаг и останавливается, выдернув руку из ладони старого мастера.

Мужчина останавливается рядом. Переводит дыхание. Прикасается к шляпе с пером.

— Мастер Громе.

Старик мгновение всматривается в его лицо. Потом напряжение оставляет его, сменившись покоем.

— А-а, господин Кемме! — говорит мастер Громе. — Давненько не виделись. Куда же вы пропали тогда, в самый разгар сделки?