Книга Ник. Астральщик. В 2 томах. Том 2 - Анджей Ясинский

На этом мы и разбежались с Энхилье Моралесом и Какабисом. Не знаю, встретимся ли еще. Про награду от организации торговец, походу, уже забыл, так как обрисованные мной перспективы ему показались интереснее. Впрочем, и отказываться от нее он не собирался, для этого у нас оставалась связь.

А я отправился гулять по городу, с любопытством разглядывая необычный быт, поведение и одежду населения. В первом же переулке я сменил внешний вид своей магической одежды на тунику, как у местных. Вернее, на нечто вроде платья мужского покроя выше колен – это была более распространенная одежда, а туники – скорее всего для официальных дел. И даже мечи за спиной не особо выделяли меня на общем фоне, хоть и необычно было, а еще сапоги захотел поменять на сандалии. Сапоги у меня нормальные, не магические, а потому не могли превращаться. Но просто хотелось походить на местных, поэтому нашел точку, где торговали обувью, и купил хорошие сандалии. Легкие, так как подошва сделана из дерева, похожего на пробку, а ремни – из мягкой кожи.

Что называется, почувствуйте себя женщиной. А что, приятно обдувает снизу! А ноги у меня вполне симпатичные, по местным меркам. В меру накачанные, достаточной волосатости, мышцы перекатываются под кожей, показывая отсутствие жировых отложений. И пояс красивый, с большой, как бы золотой, бляхой. Лица местных мужчин гладко выбриты, так что я со своей мордой, на которой не растет борода, попал, что называется, в струю. Местные кареты напоминали паланкины, только приводящиеся в движение не рабами, а лошадьми. Соответственно были конструктивные отличия от известных мне. Зато остальное вполне по-земному: легкие занавески вместо стенок кареты, перемещалась элита полулежа, иногда выглядывая из-за материи. Однако общегородские кареты все ж таки имели не лежанки, а обычные диванчики. В общем, все красиво, необычно, отчасти дико. Но и дико интересно.

Заметил, что иногда из-за занавесок на меня засматриваются местные красавицы, не знаю, кто уж они были и что делали на улице. Может, просто так гуляли. Один раз от такой кареты ко мне подбежал мальчишка и сказал:

– Госпожа Мукреция просит вас разделить с ней послеобеденную тень ее дворца. – Он протянул мне кошель с золотом. Небольшой, правда, на десять монеток.

Сама Мукреция оказалась полноватой и не очень красивой женщиной за тридцать. Я с легким сердцем отказался, заработав в спину злобное шипение отвергнутой самки. Занятные у них тут нравы, как я погляжу. Но с лица почему-то не сходила улыбка.

Меня позабавило, что Мукреция действительно оскорбилась и, несмотря на наличие у меня мечей, отправила вслед пару качков с дубинками. Может, они думали, что у меня мечи завязаны? Надо будет спросить. Мы же попали в город не через ворота, вдруг нарушаю закон? Чтобы долго не затягивать с этим делом, специально выбрал узкую безлюдную улочку и свернул в нее. Захотелось размяться.

Размяться не удалось. Мужики не обладали даже минимальными навыками драки, не говоря уже о борьбе, просто махали дубинками. Или это я становлюсь излишне требовательным и привередливым? Хотя я соврал, немножечко удовольствия я получил, потанцевав с ними в стиле айкидо. Закручу их в узел и отпущу, даже дубинки не отнимаю. Потом снова. Против ожидания у напавших не было ступора – они пытались довести до конца свои попытки наставить мне синяков.

В последний раз как-то так весело получилось, что, скрутив их в замысловатую композицию и заблокировав свободные концы конечностей их же дубинками, получил нечто, самостоятельно не распутываемое. Так и оставил их. В начале прохода, там, где улочка соединяется с большим проспектом, организовалась небольшая стихийная толпа людей, которые, раскрыв рты, наблюдали за происходящим. Когда я, завершив дела, пошел в их сторону, расступились и стали мне аплодировать. Проверил их ментально: все они чувствовали искреннюю радость от увиденного представления, кроме одного, который, кажется, оказался сообщником пострадавших. Теперь понятно, почему мужчины не могли оставить меня в покое, – видимо, это был их контролирующий. По стенке скользнув мимо меня, он побежал к скульптуре, которую при испорченном взгляде на жизнь вполне можно было бы принять за непотребное занятие взрослыми половозрелыми мужчинами посреди улицы. А стоны, издаваемые ими, вполне вписывались в обрисованную концепцию.

В хорошем настроении я отправился гулять дальше. В местных сандалиях ноги совсем не уставали и не чувствовали неровностей булыжной мостовой. Город мне очень понравился, даже больше, чем города в Кордосе и Оробосе, даром что это империи. Зато у местных, несмотря на их легкую, вполне терпимую спесь, я не наблюдал имперских замашек и того, что, судя по историческим книгам, было у жителей загнивающей Римской империи. Но, может, у них еще все впереди? На мой взгляд, жители Ремопил обладали вполне четко определимой даже внешне пассионарностью. Опять же в отличие от Кордоса и Оробоса. И если в отношении будущего Оробоса я спокоен, то Кордос, как мне показалось, находился в полосе явно различимого кризиса. Политического так точно.

Умопомрачительный запах жарящегося мяса, напоминающий ароматы горячего шашлыка, привел меня в закуток на улице, где сидели люди не первой линии знати. Причем явно поддатые. Впрочем, столики под натянутой материей были чистые, и я присел за один из них. Через некоторое время ко мне подошел хозяин, который своим видом явно не выражал радости от моего присутствия. Но мне было наплевать. Я хотел есть.

– Чем это у тебя так вкусно пахнет, хозяин? – спросил я.

Тот пожал плечами:

– Обычный мамлык да кислое вино.

Судя по всему, меня просто выгоняли. Видимо, эта точка общепита была только для своих, ну или для своего класса жителей, куда я не вписывался.

– Давай тащи сюда для начала пару порций твоего мамлыка. Посмотрим, что это за зверь такой. И вино тащи, тоже глянем, какой гадостью ты торгуешь, – не остался я в долгу.

Две порции оказались не очень большими, а сам мамлык – натуральный шашлык. И очень вкусный. А вино совсем не кислое. Сухое – да, но как раз под мясо. Видя, что я с удовольствием поглощаю угощение, ко мне подошел один из нетрезвых соседей. Он проигнорировал явно предупреждающий взгляд хозяина и плюхнулся за мой столик.

– А ты знаешь, – ковыряя палочкой в зубах, сказал он, – что мамлык тут делают из собак? – И пытливо посмотрел мне в лицо, ожидая, как я отреагирую.

– Плевать, – намеренно громко рыгнув, ответил я. – Главное, вкусно. А из чего приготовлено, из собаки или из человечины, мне все равно.

Мужик от моих слов вдруг резко побледнел и бросился к стене, где его и стошнило. Я весело рассмеялся.

– Хозяин! Тащи сюда еще пару палочек твоего волшебного мамлыка и сам подойди! – громко сказал я.

Хозяин подошел. К его изначальной опаске и недовольству стал примешиваться интерес.

Я бросил на стол золотую монетку, от вида которой у того глаза раскрылись широко-широко. Он быстро, чисто на рефлексах, смел ее со стола и сложил на животе руки. И стал внимательно смотреть на меня, всем видом выражая внимание.