Книга Мои Великие старики - Феликс Медведев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Да, командировочные, но, если вы обедали или ужинали в ресторане за счет организаторов, то деньги вычитались.
– Как вы воспринимаете нынешних молодых кумиров, скажем, Машкова, Маковецкого, Домогарова?
– Что сказать, хорошие актеры.
– А можно сравнить популярность этих звезд и популярность кумиров вашего времени? Скажем, вашу?
– Я не хочу соревноваться. Во-первых, потому, что моя слава – это и слава моей актерской семьи, довольно большой. Во-вторых, нынешняя известность – она делается, это специальная работа. Как это нынче говорят, надо пиариться… В-третьих, возможности для раскрутки актера у нынешнего телевидения огромны. Так что это вещи несравнимые. Но они несравнимы и в другом. Вы знаете, как был любим и популярен, скажем, Петр Алейников, его популярность нынешним актерам даже не снится. Он мог босой пройти по стране, и его узнал бы абсолютно каждый встречный-поперечный, его позвали бы в первый же дом, квартиру, накормили бы и напоили. Он всегда был в окружении истинно любящих его поклонников. Он был невероятно талантлив и невероятно обаятелен.
– А как любили Быкова! Тоже вся страна носила его на руках!
– Ленечку-то?! Это точно. Тоже удивительно талантливый был актер. А мы с ним жили в одном доме в Ленинграде. Дети заболели легкими, и он уехал в Киев, к теплу. Все происходило на моих глазах. Быков был человеком необыкновенной чистоты и индивидуальности. А взять Евгения Леонова. В раскрученных ныне американских актеpax и половины нет из того, что было в Леонове. Его народ любил за какую-то человеческую правду.
– Я слышал, будто бы ваша мама выиграла в карты квартиру. Как такое могло произойти в сталинские, а не в ельцинские времена? Вашей семье не хватало еще одной, простите, статьи?
– Тут такая история. Первая наша жилая комната была, не удивляйтесь, на… производственном дворе МХАТа. Я могу сказать, что родился во МХАТе, и здесь нет выдумки, аллегории. У родителей была комнатка в домике, где жили сотрудники МХАТа. Такой производственный городок. Поэтому не было в нем никаких качалок, детских уголков. Кругом одни декорации и костюмы. Вокруг меня ходили загримированные тети и дяди и что-то бубнили себе под нос, роли запоминали… Потом мама стала женой писателя Виктора Ардова, и они решили устроить свою жизнь иначе. Тогда как раз строился первый писательский кооператив. Желающих участвовать в нем было очень много. И вот одну из квартир, потому что их все равно бы на всех не хватило, решили разыграть в карты. Кто выиграет, тот и станет ее владельцем. Моей маме и улыбнулась фортуна – она выиграла. Квартира оказалась на первом этаже, и мне, шестилетнему пацану, это было страшно удобно – я вылезал прямо из окна на улицу, где играл со сверстниками. Один из них был пасынком Михаила Афанасьевича Булгакова. В этом подъезде жил и был арестован Осип Мандельштам. В соседнем подъезде жили Илья Ильф, Евгений Петров, Юрий Олеша, Валентин Катаев. Самым близким моим другом был Петя Катаев, позже он стал оператором и снимал «Семнадцать мгновений весны».
– Особая, конечно, тема в вашей судьбе – Анна Андреевна Ахматова. Вроде бы неудобно вас снова расспрашивать о ней, ведь столько на эту тему вами уже рассказано и написано. Но все же, только два вопроса. Сколько лет прожила та первая ваша машина, деньги на которую подарила вам великая женщина?
– Анна Андреевна дружила с моей мамой и с Виктором Ардовым. Когда она приезжала из Ленинграда, то всегда останавливалась у нас. Она была близким нам человеком. Я знаю в подробностях ее московскую жизнь, а не ту чепуху, которая висит об Ахматовой в Интернете. Анна Андреевна – скорее утешающий, успокаивающий людей человек, чем человек несчастный, приговоренный судьбой, какой ее многие представляют. Моя мама была рядом с Анной Андреевной, когда она уходила из жизни. Случилось это в санатории «Подмосковье».
А с машиной такая история. В 53-м году я пришел из армии. Радость великая, я отслужил, теперь могу отдать себя театру. Прихожу домой, и Анна Андреевна, которая в очередной раз у нас гостила, вдруг говорит, что хочет подарить мне деньги, чтобы я приоделся. Раскрывает сумочку и вручает банкноты. Когда я посчитал их, то оказалось, что на них можно купить целую машину. Никому ничего не сказав, я поехал на Разгуляй – там был магазин – и в одночасье стал автомобилистом. Пригнал «колеса» под окна комнатки Ахматовой, вошел в дом и говорю: «Анна Андреевна, на ваши деньги я купил… посмотрите что…» Анна Андреевна подошла к окну и, к моему удивлению, не стала меня корить, а произнесла: «Замечательная покупка». Служила мне эта машина «Москвич» очень долго.
– Вы хоронили Ахматову?
– Конечно. Я установил и первый крест на ее могиле, огромный деревянный крест, который был привезен на багажнике авто. До первого архитектурного креста он простоял несколько лет.
– Недавно я вычитал, что ваша нынешняя жена по национальности цыганка.
– А что же в этом необычного. Любите вы, журналисты, сенсации.
2002
Георгий Жженов родился 22 марта 1915 года в Петрограде. Его родители – из крестьян Тверской губернии. В начале века они подались в Северную столицу, где глава семьи Степан Филиппович открыл собственную пекарню. В 1930 году Г. Жженов поступил, кстати, по паспорту старшего брата Бориса, в Ленинградский эстрадно-цирковой техникум. Потом признался в обмане, и был прощен. Как рассказывал сам артист, немалое значение в его выборе сыграла любовь. Он был тогда влюблен в одноклассницу Люсю Лычеву, ради которой даже прыгал с парапета набережной в ледяную воду Невы. Но циркачом Жженов не стал. Он стал артистом, актером с большой буквы. Народным артистом Советского Союза, одним из тех актеров, которые своим талантом вошли в каждый дом, в каждую семью. Жженов воплотил на экране всех знаковых персонажей советских времен: был и гаишником в «Берегись автомобиля», и разведчиком в «Судьбе резидента», и летчиком в «Экипаже», и генералом в «Горячем снеге».
Девяносто лет прожил на земле этот прямой, сильный, красивый человек. Прожил благородно, честно и… восторженно. Он достойно принимал все, что выпало на его долю. Давно в могиле его палачи и мучители – от Берии и Ежова до самых мелких вертухаев Норильска и Колымы. Но Жженову бог дал длинную жизнь.
Мне кажется, что Георгий Степанович поражал всех, кто видел его «живьем», лицом к лицу, своей духовной и душевной силой. Несправедливо пострадавший (17 лет в лагерях!), но не сломленный, он излучал невероятную мощь и уверенность. Ни лишнего напыщенного слова, ни жалости к себе. Он не суетился, не пытался оторвать каких-то жизненных благ, не гордился, не пыжился. И думалось: неужели, чтобы быть таким, как он, надо пережить, что пережил этот человек. Ответить трудно. Каждый отвечает за себя. Георгий Жженов ответил перед своими зрителями, поклонниками, которых миллионы, перед страной. Перед будущим.
– Этого прекрасного голубого кота английской породы зовут Челси. В новой пьесе я играю персонажа с таким именем. За киску заплатил сто долларов, но дело не в них. Челси стоит намного дороже. Он объединяет всю мою семью, детей и внуков. Такой ласковый, нежный. Интересна история этой породы, в XVIII веке англичане вывезли из Архангельска несколько местных кошек. За два столетия они у них прижились и стали фирменной английской породой. А теперь «голубые» возвратились в Россию.
