Книга Договор крови - Таня Хафф

...так же мертв, как...

Женщина вскинула голову, и внезапная боль, словно обручем, сжала ее виски. Искаженное отражение маленькой, искривленной фигурки в белом смотрело на нее с обтекаемой поверхности единственного оставшегося в лаборатории герметичного бокса.

Почему Кэтрин не забрала с собой этот бокс, вместе с другими?

Потому что его нельзя было отключить от сети.

Почему же этого нельзя было сделать?

Потому что бактерии все еще трудились над тем телом, которое в нем находилось.

Так кто же был в герметичном боксе номера восемь?

Одежда все еще оставалась на стуле в другом конце лаборатории, светло-коричневая ветровка свешивалась со спинки стула.

«Множество людей в Кингстоне носят весной такие же куртки».

Доктор Брайт обошла вокруг бокса, стараясь держаться от него как можно дальше, но не признаваясь себе, что избегает сближения. В отчаянии, черпая силы только в гневе, используя его как оружие против нарастающего ужаса, она подошла к стулу и потянулась за ветровкой, висящей на спинке. Куртка все еще могла принадлежать любому парню. Не обращая внимания на влажные пятна, которые оставляли ее пальцы на ткани, она засунула руку в один из нагрудных карманов и извлекла две конфетки в обертках и наполовину съеденную плитку шоколада Обертка на ней была аккуратно заклеена полоской липкой ленты.

«Ничто не указывает на то, что Дональд не мог просто оставить куртку в лаборатории».

Но она проигрывала схватку и знала об этом.

Удостоверение личности Генри Фицроя лежало там же, куда она его бросила. Перекинув ветровку через руку, женщина наблюдала, как ее свободная рука потянулась и сняла бумажник с аккуратно сложенной стопки одежды. Куртка могла быть случайно оставлена на спинке стула, возможно, но не джинсы, рубашка, носки и нижнее белье. Все это было одеждой Дональда, в этом не оставалось ни малейших сомнений, а под стулом аккуратно стояли черные высокие баскетбольные кроссовки, которыми он так нелепо гордился.

— Но, Дональд, ты же не играешь в баскетбол!

Молодой человек продолжал энергично перекатывать ярко-оранжевый мяч подошвами новых кроссовок.

— Какое это должно иметь отношение к чему-либо вообще? — спросил он, широко ухмыльнувшись.— Мы говорим о предельно точном покрое спортивной обуви. Мы говорим о высоких технологиях — хайтеке.

Доктор Брайт вздохнула и покачала головой.

— Представление о спортивных достижениях без излишних усилий и пота? — предположила она.

Улыбка расширилась.

— Точно в цель.

Все еще держа в руках ветровку, доктор Брайт медленно повернулась лицом к герметичному боксу. Номера с первого по девятый, изъятые из морга при медицинском факультете, были мертвы уже длительное время. Марджори Нельсон была близка к смерти. Но Дональд — Дональд же был сама жизнь!

Она шагнула вперед, чувствуя себя настолько удаленной от реальности, что ей пришлось сконцентрировать внимание, каким образом поставить ногу на пол. Ходьба уже не воспринималась как бессознательное движение. Женщина вспомнила Дональда, с его узкими темными блестящими глазами, и он выглядел отнюдь не раскаивающимся, когда седел у нее в кабинете, выслушивая причины, по которым следовало не только немедленно вышвырнуть его с медицинского факультета, но и выдвинуть против него определенные обвинения. Когда же она спросила, почему он сделал это, тот несколько секунд задумчиво смотрел на нее, прежде чем ответить. «Я хотел поглядеть, что может произойти». Ей тогда удалось выручить Дональда. Нюансы происшедшего, как она его заверила, будут преданы забвению, как только профессор, заявивший об этом, в следующем семестре отправится на Запад.

Женщина сделала второй шаг. Она почти представила себе, как Дональд, сосредоточенно сдвинув брови, склоняется над нейронной сетью, ловкие пальцы снуют вдоль золотых волокон, настраивая сложное устройство.

Следующий шаг. Она видит, как Дональд шутливо поднимает вверх, как победителю на ринге, руку сконфуженной Кэтрин, это произошло, когда номер четыре наконец отреагировал на усилия их коллективного гения.

Потом доктор Брайт вспомнила, как Дональд присоединяется к ней в тосте за будущую славу и богатство, слегка пригубив солодового пива, так как никогда не употреблял ничего содержащего алкоголь.

Еще один шаг. Дональд соглашается с ней, что Марджори Нельсон неизбежно должна стать следующим этапом их исследований.

Коленом она, больно ударившись, наткнулась на герметичный бокс. Женщина отпрянула назад и замерла.

Уставившись на свое отражение, Дженис Брайт увидела, как оно превратилось в вереницу серых лиц, искаженных, лишенных человеческого достоинства; тел, обезображенных, с зияющими разрезами, наспех скрепленными грубыми швами из черного шелка, словно шпалами на железнодорожном полотне. Что увидит она, когда поднимет крышку? Насколько далеко зашла Кэтрин?

Заставив себя глубоко вдохнуть, вопреки стиснувшему горло спазму, она позволила бумажнику Генри Фицроя выпасть из ее правой руки на пол. Теперь это уже не имело никакого значения. Никакого. Никакого...

Она потянулась к крышке, не в состоянии унять дрожь, но не собираясь сдаваться, и положила руку на задвижку. Пальцы ее были настолько холодными, что металл под ними показался теплым.

Замок, щелкнув, открылся.

Изнутри пахнуло воздухом, обогащенным кислородом, а потом раздался звук, происхождение которого не могло иметь ничего общего ни с механикой, ни с электроникой.

Доктор Брайт замерла. Мышцы руки, которым уже был отдан приказ подняться, свело судорогой, и они дрогнули.

Потом она услышала слабый стон.

— Дональд?

Начался процесс формирования гласных. Искаженные звуки, даже хотя бы отдаленно не напоминающие те, что обычно издаются человеком.

По обеим сторонам лица женщины ледяными дорожками стекал пот. Пальцы отчаянно старались задвинуть защелку. Что бы там ни находилось, это нельзя было выпускать наружу.

— Док... тор...

Она отпрянула назад, задыхаясь, едва не взвыв от ужаса Затем повернулась и ринулась прочь.

От такого кошмара невозможно избавиться с помощью разума, его нельзя рассеять здравыми рассуждениями или даже, казалось бы, несокрушимой логикой, и он сопутствовал доктору Брайт, когда она проносилась по пустынным коридорам. Эхо издевалось над ней. В тенях воображением нагромождались чудовищные фантастические фигуры.

* * *

— А что, если ее здесь нет?

— Ее нет дома, — отозвалась сквозь сжатые зубы Вики. Они нашли адрес доктора Брайт в записной книжке матери, лежавшей возле телефонного аппарата. — Где-нибудь она же должна находиться.

— Но вовсе не обязательно в своем кабинете.