Книга Другая жизнь - Илья Павлов

– Это кондрекоры?

– Конечно. На галере ведь рабы веслами машут, значит, точно они. У обычных пиратов тут баз нет, чтобы отстаиваться. Пришли, хапнули – и на дальние острова. А эти грабанут – и к себе в городки на побережье. А к ним в гавани только сумасшедший сунется.

– Вы же, шкипер, говорили, что бывали там…

– Вот я и говорю, только сумасшедший.

Мы со Старшим заржали в голос. Команда на палубе недоуменно обернулась на нас.

– Ну что, ваша светлость, вы по контракту командуете…

– Ну, уважаемый Кэп, мы же поняли друг друга… Я говорю, что бы я хотел сделать, а вы управляете этой девочкой. Откуда, кстати, такое имя?

– В память об одной красотке. Осталась пара минут.

– Понятно. Значит, так. Все по расписанию. Ход снижаем, но не до нуля. Они подваливают к нашему левому борту, идут на абордаж; разбираемся с ними, режем… извините – рубим концы и идем догонять галеру. Они не смогут от нас увернуться, шкипер?

– Вы не говорили мне раньше, что ходили в абордаж, ваша светлость. Я бы тогда так долго бы не распинался. Галера может развернуться и на месте, этим она и хороша. Но ход быстро не наберет.

– Значит, главное, чтобы ваша команда быстро все сделала. А, вот и началось…

Пара болтов, взвизгнув, просвистели над нашими головами. Один оставил дырку в парусе, второй воткнулся в фонарь.

– Сержант, давай.

Я скатился по трапу вниз на палубу, присел за фальшбортом.

– Сидим, ждем. Залп по команде, когда перелезут на палубу. – За бочками зашевелились. – Ну, с морским крещением вас, ребята. Без ран!

Понеслась. Удар в борт, из-за чужого фальшборта выскакивает человек двадцать. Наша команда уже попряталась кто где. Орущая толпа перепрыгивает к нам, матерясь и размахивая, как говорил Магон, всяким колюще-режущим.

– Давай! – ору изо всех сил. Из щелей по наступающим в упор бьют арбалеты, дверь в кубрик падает, и Кувалда наконец-то опробывает свой стреломет. Ближайших пиратов просто сносит за борт.

– Пошли! – снова ору я и вскакиваю. Бочки рассыпаются, как от урагана, стена щитов вырастает перед кондрекорами. Хорошо, что ночью потренировались. Лязг, ругань, ноги скользят по крови.

– Барсук со своими, вперед! – орет командир сверху. На палубе пиратского корабля тоже орут, поняв, что угодили в ловушку, канаты с «кошками» начинают рубить, но нам это только на пользу: человек двадцать наших перепрыгивает на чужой корабль. Помощник шкипера Юл, здоровенный детина, сам, как пират, весь в татуировках, с несколькими своими людьми тоже там, чтобы управлять захваченным кораблем.

Наш шкипер ревет какие-то приказы, команда прыгает по реям, «Злюка» устремляется к галере. Та в начале боя начала подгребать к нам, но теперь пытается уйти на мелководье, но не успевает развернуться. На ее палубе ругань и драка, часть рабов пытается помешать гребле. С носа нашего корабля я вижу, как пираты на галере начинают убивать непослушных гребцов, чтобы навести порядок, но поздно: мы оказываемся над их бортом, даем залп по надстройке, где сгрудились кондрекоры, а затем просто прыгаем на головы гребцов, которые падают под лавки, чтобы не мешать нам.

Я первый! На абордаже! Первый! Бегу к трапу, Братья обгоняют меня, еще кто-то из молодых – тоже; мат, лязг, длинный меч неудобен среди снастей, вот почему у них сабли; бью кого-то рукояткой, второго зажимаю рукой, душу. Нож скользит по кирасе, не успеваю, сбоку появляется Старшой… просил же его не соваться… отсекает эту руку с ножом, отпихивает кого-то ногой. Тут же мимо нас проносятся бойцы, сметая щитами последних пиратов. Дышу, оглядываюсь на корабли: везде наши, стреляют вниз, чтобы никто не уплыл к островкам. Все.

Нет, не все; «Злюка» выталкивает галеру по протоке за остров, я оборачиваюсь, и синева дальнего чистого моря между последними островами бьет меня по глазам. Солнце, чайки, бирюзовое море. Я увидел это.

Старшой вытирает рядом меч.

– Спасибо, Старшой, – кладу руку ему на плечо.

– Сочтемся, – и он пинком отправляет за борт пиратскую руку с ножом.

– Не за это. Вот за что, – обвожу я рукой вокруг.

Тот смеется. Рабы, прикованные к скамьям, с надеждой и опасением смотрят на нас. На первой скамье совсем молодой белобрысый парень, открыв рот, слушает наш разговор.

– Все мечты сбылись. Почти. Хотел еще сына, чтоб так же его учить, как отец мой – меня.

– Ну так Лиса скоро тебе родит.

– Как же, дождешься от нее… Она вроде и не хочет.

– Здрасте… Она же беременна, я ее поэтому и оставил – Старшой хохочет. – Ты что, не знал?

Смотрю на него. Шутит? Нет, правда. О боги… Сую меч белобрысому, снимаю шлем, отдаю ему же. Тот в ступоре. Подхожу к борту. Плачу. Сзади командир разговаривает с гребцами:

– Всех освободим. Только давайте сейчас отплывем отсюда, вон за тем кораблем. Братья, за руль. Командуйте гребцами. Как называлась эта галера?

Те что-то отвечают ему.

– Нет, теперь ее будут звать «Лиса». Пошли домой, уважаемые.

27 зимнего угря 323 года. Южные острова. «Злюка». Кэп

Теперь я верю, что эти парни держат под надзором половину Центральной провинции. Просчитать все наперед, как будто они это по два раза в день делают… До завтрака раз и перед ужином – второй.

Пристал к Сержанту по поводу командира, где он до этого ходил и чем командовал. Тот ржет, мол, их Старшой все умеет и знает. Ну ладно, в Корронне можно было под парусами научиться ходить, но не в свальном же абордаже участвовать? Взять на меч два корабля за несколько минут, потерять при этом всего трех человек и еще догадаться сразу заплыть в глухую бухту, чтоб никто не видел и не слышал! Умно.

Захваченная шхуна была почти как моя «Злюка», даже побыстрее, недавно кренговались, наверное. Юл на ее мостике смотрелся как бог. Мне даже завидно стало. Что ж, помощники становятся капитанами. Пусть покомандует, пока его светлость не решит, что с кораблем делать.

– Ваша светлость, как назовем вторую красавицу? – повернулся я к Старшому. Галеру уже назвали «Лисой», весь отряд ржал, но был доволен этим, не знаю почему.

– Я думаю, что вдобавок к вашей «Злюке», шкипер, подойдет «Вредина».

– «Злюка» и «Вредина»? – Юл, не дожидаясь разрешения, разлил по кружкам. – Ваша светлость, вы читаете мои мысли. Они, правда, были неприличными, а тут прямо в масть. За «Вредину».

Мы подняли кружки. Вместе с нами сидел барон Рохх, тот самый офицер, присланный из столицы в Узант для поддержания порядка и освобожденный нами из цепей на галере. Ходил он еле-еле, нога была прострелена при абордаже. Именно он пытался помешать пиратам уйти на мелководье. Несмотря на молодость, в нем чувствовалась благородная кровь; он был из тех офицеров, для которых благородное происхождение – не удача и награда, а ответственность и разумность в поступках.