Книга Лето возлюбленных - Дженнифер Маккуистон

Кэролайн молчала, глядя на него, и ее желудок содрогнулся. Близость Дермота не возбуждала в ней тех бурных эмоций, которые она испытывала рядом с Дэвидом. Но если недавний опыт чему ее и научил, так это осознанию, что в отношениях между мужчиной и женщиной гораздо безопаснее позволять себя обожать.

Она не нужна Дэвиду Кэмерону. В отличие от этого мужчины. Так почему же колеблется?

– Я обдумала ваше предложение, – сказала наконец Кэролайн, приняв решение. – Оно произвело на меня самое благоприятное впечатление.

Он выглядел польщенным.

– Достаточно благоприятное, чтобы принять его?

Кэролайн кивнула.

– Думаю, мой ответ «да». Я выйду за вас.

Его белые зубы сверкнули в улыбке.

– Что ж, отлично. – Он нетерпеливо оглядел публику, выходившую из церкви. – А вот и Дафингтон с матерью. А за ними Бренсоны. Вы не против, если я сообщу им радостную новость?

Кэролайн встревожилась, не желая поручать Дермоту, грудь которого уже гордо раздулась, столь деликатное дело.

– Я предпочла бы сделать это сама, если вы не возражаете. Пожалуй, надо сказать им прямо сейчас, чтобы не держать в неизвестности.

Улыбка Дермота слегка поблекла.

– В таком случае позволите нанести вам визит завтра?

– Разве вы не участвуете в соревнованиях? – удивилась Кэролайн, испытывая необъяснимое нежелание планировать завтрашний день, не говоря уже об остатке жизни с мужчиной, предложение которого только что приняла.

– Соревнования в одиннадцать. Но, может, позже? Мы могли бы объявить новость вашей семье, а также отпраздновать вместе мою победу.

Кэролайн приподняла бровь в ответ на его браваду, но обратила свой инстинктивный протест в согласие.

– Звучит заманчиво. Приходите к чаю. Вполне подходящее время, чтобы объявить о помолвке.

Дермот отбыл, насвистывая легкую мелодию, которая казалась неуместной, учитывая задачу, которая стояла перед Кэролайн. Отказать Дафингтону и Бренсону оказалось минутным делом, но оно оставило Кэролайн опустошенной и взвинченной. Не столько потому, что разочаровала их, сколько из-за сознания, что отрезала пути к отступлению, словно, отклонив другие предложения, сделала предложение мистера Дермота более реальным.

Когда Кэролайн вернулась домой, было около часу дня. Если бы вчерашний день прошел иначе, то с Дэвидом они встретились бы в бухте примерно в это время, но она не могла предстать перед ним сейчас, даже если он и сочтет ее трусихой. Слова, которыми они обменялись, и его твердое нежелание сделать ей предложение застряли в желудке, как вчерашний завтрак. Что бы ни обещали друг другу, они в расчете. Она сказала Дэвиду, что уроки закончены и что он свободен от всех обязательств, но это значит, что она тоже не обязана выполнять свои обещания, в том числе и не плавать одной, которое дала Дэвиду. Ему больше не требуются ее указания. Он готов к завтрашним соревнованиям. А она готова к серьезному заплыву.

Пробило два часа дня, прежде чем Кэролайн решилась двинуться в путь исходя из предположения, что Дэвид уже закончил тренировку. Судя по тому, как волны плескались о край тропинки, близился прилив, и она почувствовала, как берег вибрирует под ударами волн, еще до того как свернула к бухте. С некоторым опозданием ей пришло в голову, что уже слишком поздно для плавания. В наивысшей точке прилива, когда вода достигала отвесных склонов в южной оконечности бухты, скрывая под своей поверхностью выступы скал, ее убежище превращалось из приятного места в нечто смертельно опасное.

Но когда впереди показался пляж, который так хорошо знала, Кэролайн резко остановилась, ужаснувшись виду, который открылся перед ней.

И причиной тому был не океан, хотя и бурный. На узкой береговой линии расположились десятка два отдыхающих: женщины в легких белых платьях; дети с воздушными змеями и игрушечными корабликами, мужчины в рубашках с короткими рукавами. Какая-то пара расстелила одеяло на скале – ее скале – и устроила пикник, извлекая провизию из плетеной корзинки. За их спинами два мальчика-подростка карабкались на меловые скалы, вырывая с корнем пучки сухой травы и сбивая птичьи гнезда острыми палками.

Кэролайн содрогнулась, увидев, как птенцы, за которыми она наблюдала все лето, еще не успевшие опериться, падали в воду, пенившуюся внизу.

Но не это привело ее в ужас, а опасность, таившаяся в мощном течении, которое рвалось в бухту через узкий проход. Припустив бегом, она схватила за плечо ближайшего мужчину и основательно тряхнула, не заботясь о деликатности. Оказалось, что это мистер Гамильтон. Удивление, которое она испытала, увидев его здесь, не шло ни в какое сравнение со страхом перед надвигающейся стихией.

– Что случилось? – спросила она требовательно. – Почему вы все здесь?

– Разве вы не читали статью в сегодняшней «Брайтон газет»?

– Нет, – покачала головой Кэролайн, потому что пропустила завтрак, отдав предпочтение хандре в своей комнате.

– Там упоминался этот пляж. Говорилось, что это скрытая от посторонних глаз жемчужина, где приличная публика может отдохнуть от суеты, создаваемой наплывом отдыхающих из Лондона. – Он бросил сомневающийся взгляд на мальчиков, взбиравшихся на белые скалы. – Хотя не сказал бы, что мы ведем себя лучше.

– Но зачем вам понадобилось писать такие вещи? – возмутилась Кэролайн: Гамильтон был в той компании, что набрела на бухту в ту ночь, и она сделала очевидный вывод. – Это слишком опасное место, чтобы устраивать здесь общественный пляж. Этим людям угрожает серьезная опасность!

– Я ничего не писал! – статья появилась в светской хронике.

– Но… разве не вы пишете в этот раздел? – Кэролайн была в замешательстве.

– Нет. – Гамильтон выглядел несколько задетым. – Я серьезный репортер, мисс Кэролайн.

Кэролайн устремила на молодого человека неуверенный взгляд.

– Значит, это не вы писали о том, что мистер Дафингтон сделал мне предложение?

Он покачал головой.

– Нет. Я пишу о спортивных событиях: о скачках в Брайтхелмстоне, о соревнованиях по плаванию и тому подобном.

– А кто пишет в светскую хронику?

– Я не вправе открывать источники, которыми пользуется газета, мисс Кэролайн. Вам это отлично известно. В конце концов, это одно из правил, введенных вашим отцом. – Он поднял руку, в которой держал тяжелый черный ящик. – Но раз тайна бухты раскрыта, я обязан сфотографировать ее: я собираюсь издать книгу, знаете ли, «Сокровища Брайтона в фотографиях». Возможно, она будет продаваться даже в Лондоне.

У Кэролайн появилось ощущение, словно пляж ускользает из-под ног. Бухта была тем местом, где она, как нигде, чувствовала связь с отцом, которого потеряла, местом, которое служило ей убежищем от суеты и шума Брайтона. Плавание было одним из немногих удовольствий в ее жизни.