Книга Метро 2033. Третья сила - Дмитрий Ермаков

Из туннеля появился Борис Молотов и его люди. Они тоже изъявили желание пополнить ряды армии Оккервиля и, разумеется, получили от Гаврилова полное одобрение. Бывшие хозяева Молота знали, как никто другой, чего он стоит в бою. Вместе со сталкерами шел Антон Казимирович и его челноки. Оба почему-то нацепили респираторы, словно боялись надышаться ядовитым газом прямо на станции, и накинули на головы капюшоны. Полковник посмотрел на носильщиков с удивлением, но решил, что как раз это — не его дело, и мигом забыл о Даниле и Никите.

— Эт еще что за клоуны? — Гаврилов смерил презрительным взглядом купца и его слуг.

— Это со мной, — оборвал дальнейшие язвительные замечания Борис Андреевич. — Переправятся в моей лодке.

— А не утопят они твою «Калипсу»? — хмыкнул лейтенант-приморец, кивнув на внушительных размеров рюкзаки, которые тащили носильщики.

Молот изрек что-то нечленораздельное. На этом пререкания закончились. Объединенным силам пора было выдвигаться.

Быстрые прощания, последние объятия, слезы на лицах жен и детей, страх в глазах мужчин, уходящих в поход, окрики офицеров — все это промелькнуло перед глазами полковника за считаные минуты, и вот уже закончилось. Простучали по гранитным плитам солдатские сапоги. Герметичные двери, ведущие на лестницу, закрылись.

«С богом, парни», — вздохнул Дмитрий Александрович, глядя вслед уходящему отряду.

После того, как станцию покинули приморцы, двенадцать стрелков второго отряда, трое сталкеров и купец с Данилой и Никитой, Ладожская как-то резко опустела. Наступила тишина. Слышно было, как рыдает где-то в вагоне поезда женщина, проводившая в путь супруга. Или сына. Или брата. Лампы горели точно так же, как и до ухода солдат, но полковнику почудилось, что стало темнее. И вроде бы даже холоднее.

Шли минуты.

Полковник стоял у выхода со станции, точно его сапоги приклеились к гранитным плитам. Впервые за много дней ему некуда было спешить.

Все приказы, касающиеся обороны Оккервиля, были отданы. Четыре группы взяли под контроль уличные сооружения всех станций, включая и Улицу Дыбенко. Подобраться к ним незамеченными у веганцев никак не вышло бы. А как только завяжется перестрелка, из вестибюлей мигом выйдет подкрепление. Оккервиль был готов к войне. А ему, его командиру, цепко державшему в руках все нити управления людьми, можно было дать себе немного, совсем чуть передохнуть. Расслабиться. Подумать о своем...

Из этого состояния, похожего со стороны на ступор, его вывел встревоженный голос дежурного офицера, приставленного к единственному на станции телефону, с которого можно было позвонить на «Черкасу» или «Проспект».

— Полковник, простите, но у нас чэпэ, — заговорил дежурный, приближаясь к Дмитрию Александровичу. — Пропал человек.

«Пропал? Да... Пропало уже как минимум двое — те, которые не дошли до Большого метро. А сколько еще пропадет», — пронеслось в голове Бодрова. Он изо всех сил пытался заставить свой мозг опять мобилизоваться, но посторонние мысли упорно теснились в голове, не давая сосредоточиться. Дежурный принял его молчание за разрешение докладывать дальше, и продолжил:

— Исчезла Елена Рысева. Никто не видел, куда она делась. И тела тоже не нашли, — добавил он, вспомнив, в каком состоянии пребывала девушка после недавней трагедии. — Зато в гостинице, тут на Ладожской, сидит слуга этого, как его, Краснотрёпа. Его уборщица нашла.

Полковник выразительно матюгнулся.

— Капитан, ты чё? Перегрелся на службе? Я своими глазами видел! Оба грузчика покинули станцию. Минут двадцать назад они все ушли отсюда!

— Я тоже это видел, полковник. Но он — там. Данилой его зовут, вроде. И он говорит, что купец кому-то отдал его мешок. И одежду...

Дежурный продолжал говорить, но Бодров уже не вслушивался в его слова.

Он понял, куда пропала Лена Рысева.

— Ну, Ленка, ну, егоза... — выдохнул полковник, легко, одним усилием мысли сложив все элементы этой несложной головоломки. — И какая муха тебя укусила?!

Глава 4

МУКИ СОВЕСТИ

Антон с самого начала предупредил Лену: никаких поблажек для нее сделано не будет. Никита, второй караванщик, отказался тащить два рюкзака. Значит, девушке предстояло нести пять килограммов груза.

— Донесу, — отвечала девушка, сжав зубы. Она готова была на любые условия. Ни предостережения Антона, ни голос совести, отчаянно взывавший к здравому смыслу, не могли остановить Лену. Гриша ждал ее на станции Площадь Ленина. Живой или мертвый — не имело значения. Она должна была попасть туда — любой ценой и как можно скорее.

Антон Казимирович страшно ругал себя за то, что пересказал рассказ Гаврилова о таинственных сталкерах, найденных военными врачами, но поделать ничего не мог. После недолгих пререканий Краснобай согласился взять Лену с собой.

— Только попробуй стать помехой отряду, — предупредил купец. — Тогда тебя вмиг рассекретят. Шагай между мной и Ником. В лодке отдохнешь. Ну, пошли.

И Лена, напялив одежду грузчика (к счастью, Данила превосходил Рысеву ростом всего сантиметров на пять), взвалив на плечи рюкзак и скрыв лицо под капюшоном, благополучно покинула станцию. Ни полковник, ни Борис Молотов, ни другие военные ничего не заподозрили. Первый этап побега, таким образом, прошел как по маслу. А вот дальше начались сложности: не прошло и пяти минут после выхода на поверхность, а Лена уже выдыхалась. На своем веку Рысевой доводилось носить тяжелые грузы; и в респираторе она бегала во время тренировок Громова; и на поверхность выходила. Но девушка никогда не могла даже представить, что ей придется делать все перечисленное сразу...

Все тело нестерпимо чесалось. Пот ручейком струился не только по спине, но и по груди, а несколько крупных соленых капель, скатившись по лбу, попали Лене в глаза. «Этак к концу пути в сапогах будет море-океан», — мрачно подумала Лена. Ноги доставляли меньше всего хлопот — Лена привыкла ходить в сапогах, старые мозоли надежно защищали ступни от натирания. А вот респиратор ужасно затруднял дыхание.

«Может, снять его к черту? — пронеслась в голове отчаянная мысль. — И будь что будет?»

Лена плохо разбиралась в ядовитых газах, но слышала немало случаев, когда сталкеры оказывались на поверхности без средств защиты дыхания. Все они выглядели живыми и здоровыми.

«Отравиться не успеешь, а вот внимание Гаврилова привлечешь. Это сто пудов. Нет, нельзя. Соберись, тряпка», — приказала себе Лена, поправила лямки рюкзака и зашагала дальше.

Но запала хватило ненадолго.

Девушка оступилась раз, другой. Никита, шагавший следом, приглушенно выругался сквозь маску респиратора. Лена услышала только: «Баба с возу...», но смысл фразы поняла. Антон Казимирович, не оборачиваясь, показал им обоим средний палец, и Лена, собрав силы в кулак, бодро зашагала следом.