Книга Молчаливые воды - Джек Дю Брюль

Хуан пристально на нее посмотрел.

– Должно быть, вышел из облаков.

Наверно, большой «Геркулес» везет аргентинцам припасы, подумал Кабрильо.

– Руль, покажите заднюю камеру.

Эрик Стоун ввел в компьютер команду, и на главном экране появилось изображение с камеры, укрепленной прямо под гюйс-штоком на корме корабля. Даже в таком беспокойном море кильватерный след «Орегона» тянулся за кораблем белой полосой по темно-серой воде. Даже если бы они зажгли все огни и вещали на всех частотах, они не могли бы громче заявить о себе.

Теперь уже неважно было, куда идти – на восток или на запад. Хуан знал, что с самолета его координаты передают аргентинцам, а те сообщат на китайскую подводную лодку. И лодка класса «Кило» пойдет за ними как гончая смерти.

– Мы можем заглушить их радиостанции? – спросил он.

– Пока самолет в пределах досягаемости, – ответил Хали Касим, специалист по связи. – Как только пролетит дальше, сможет доложить наши координаты.

– Можно сбить его, – предложил Марк Мерфи с поста управления огнем возле управления рулем. – Моя ракета может за пятнадцать секунд навестись на него и через десять разнести.

– Ответ отрицательный. – Как ни заманчива была такая мысль, Хуан не стал ее обдумывать. Он всегда твердо верил – пусть другие бьют первыми. И включил общую связь.

– Говорит Председатель. Есть большая вероятность, что нас обнаружили, а значит, подлодка знает, где мы. Мы уже на боевом посту, но я хочу, чтобы все были особенно бдительны.

– Что это значит, Хуан? – спросила Тамара Райт. Он совсем забыл о ней, а она сидела пристегнутая в кресле у него за плечом в одном из постов живучести.

Он обернулся и посмотрел ей в глаза.

– Это значит, что мне следовало положиться на чутье и отправить вас на берег, когда была возможность.

Она чуть вздернула подбородок и прищурилась.

– Вам пришлось бы оглушить меня и связать.

– Знаю, и мне следовало это сделать.

– И бросить меня одну в этой вашей крохотной шлюпке в таких условиях? Ни за что, – возразила она. – К тому же вы многого обо мне не знаете. Например, я никогда не ухожу от драки.

– Это может оказаться не дракой, а отстрелом. У этой подводной лодки все преимущества.

– Если мне суждено погибнуть вместе с вами, я готова это принять.

– Мне это кажется восточным фатализмом.

– Не забывайте, я выросла на Тайване. – Тамара достала из-под блузки кулон инь-ян. – Я даоска. Я верю не в рок, а в судьбу.

– Вы такая же упрямая, как Макс. Вижу, почему вы ему понравились. – За другим его плечом громко застонал Макс Хенли и шлепнул себя ладонью по лбу. Хуан повернулся и посмотрел на своего заместителя. – Прости, Макс, это был секрет?

Макс начал медленно краснеть; краска поднималась от горла, и в конце концов его лысая голова до самого темени стала вишневой. В оперативном центре послышалось хихиканье. Хуан жалел, что пришлось поддразнить Макса, но ему нужно было снять напряжение.

– Мистер Хенли, я понятия не имела. – Улыбка Тамары была искренней. – Если подумать, то мой круиз по Миссисипи прервался из-за вас. Думаю, будет справедливо, если, когда все будет позади, вы найдете способ загладить свою вину.

Трижды разводившийся Макс всегда умел обращаться с женщинами, особенно с теми, которые ему нравились, но тут Кабрильо впервые увидел, как его друг растерялся.

– Руль, – сказал Кабрильо, чтобы вернуть всех в настоящее. – Наша скорость?

– Двадцать один узел. Больше в таком море не выжать.

– Выдам вам лишнюю порцию грога, если добавите еще несколько узлов. И смените на следующие десять минут курс на один-ноль-пять, потом вернитесь на восемь-пять. Старый добрый зигзаг служил в прошлом конвоям, будем надеяться, что послужит и нам.

Трубы двух торпедных аппаратов на «Орегоне» были заполнены водой, хотя внешние двери закрыты. Линда Росс занималась системой датчиков, и все делали всё, чтобы сбить с толку китайскую лодку. Оставалось только ждать и надеяться, что они проскочат.

Хуан не знал, как ему это удалось, но флегматичный главный стюард корабля внезапно появился возле него с большим термосом кофе и пластиковыми стаканчиками с крышками.

– Что, Морис, пожалел «Роял далтон»? – насмешливо спросил Хуан, зная, что ему никогда не вывести из равновесия невозмутимого семидесятилетнего англичанина.

– Учитывая обстоятельства, я подумал, что лучше подойдет менее тонкая посуда. Если угодно, я принесу чайный фарфоровый сервиз.

– Все в порядке. Спасибо. Чашка кофе как раз кстати.

Морис исхитрился разлить кофе по стаканчикам, не пролив ни капли на свой белоснежный фартук. Для всех было загадкой, как он удерживает равновесие в своих надраенных штиблетах.

– Из вашего объявления, капитан, я понял, что первая вахта будет долгой.

Морис когда-то служил в королевском флоте и отказывался называть Кабрильо иначе, чем капитаном. Как и все остальные, он был акционером Корпорации, но сейчас они находились на корабле, а командир корабля называется капитаном, и спорить тут не о чем.

– Похоже на то.

– Принесу вам ужин в шесть. Опять-таки, я полагаю, что с учетом погоды следует подать нечто такое, для чего не требуется столовый прибор. Может, бурритос?

Последнее слово он произнес с плохо скрываемым отвращением.

Хуан улыбнулся.

– Как сочтете нужным.

– Очень хорошо, сеньор.

С этими словами он исчез неслышно как кошка.

Тянулись часы. Все молчали, лишь изредка кто-нибудь прошепчет слово, отдаст быстрый приказ, и снова воцарится тишина. Только шумел воздух в вентиляторах да слышались звуки борьбы корабля с морем. Скрип корпуса. Плеск волн. И все время вода проходила через двигательную систему корабля с достаточной силой, чтобы разогнать его до двадцати пяти узлов.

Хуан как можно дольше откладывал свой поход в гальюн. Ближайшие удобства были прямо за задней дверью оперативного центра, но ему не хотелось покидать пост даже на минуту.

Он расстегнул плечевой ремень и собрался расстегнуть поясной, когда Линда воскликнула:

– Контакт! Сонар. Направление двести семьдесят один градус. Дистанция пять тысяч ярдов.

Кабрильо с трудом верилось, что можно в таких условиях и на таком расстоянии услышать подводную лодку, но Линда свою работу знала.

Хуан начисто забыл о своем мочевом пузыре.

– Есть глубина и направление движения?

Одна рука Линды прижимала наушник к уху, другая плясала по клавиатуре. Над головой зеленым огнем светился дисплей.

– Я работаю над этим, но определенно слышу двигатели. Ладно. Минутку. Готово. Глубина сто двадцать футов. Курс по-прежнему два-семь-один.