Книга Последнее правило стрелка - Сергей Мусаниф

— Форма сильно влияет на содержание, — вздохнул Горлогориус. — Ты слишком долго жил в теле человека, приятель. Драконы так не рассуждают.

— Ты — гад, — сказал Бозел. — Ты использовал людей втемную. Когда ты отправил Джека на задание, ты знал, что в итоге его убьют. И ни слова ему не сказал.

— А что я должен был сказать? Иди туда, где тебя ждет верная смерть? И как ты думаешь, он бы пошел?

— Все равно ты — гад.

— Согласен. Но иногда возникают такие ситуации, когда нужны именно гады. Существуют проблемы, не поддающиеся решениям хороших людей. И морализаторство дракона, у которого вдруг проснулась совесть, здесь ничего не изменит.

— Как же ты будешь жить после всего, что сотворил? — спросил Бозел.

— Засунь свое праведное негодование себе в ухо! — взорвался Горлогориус. — Нечего изображать невинную овечку! Или на твоих руках… лапах… клыках нет человеческой крови? Ты одних рыцарей извел больше сотни!

— А они ко мне чай пить приходили? — вкрадчиво спросил Бозел. — Они желали драться со мной насмерть, и именно смерть они находили в моей пещере. Между нами никогда не было недопонимания. Они хотели мою голову, я хотел их мяса. Ну и еще всем нужна слава, репутация, своя строчка в балладах… А ты предал человека, который тебе доверял.

— И что, по-твоему, я должен теперь сделать? Совершить ритуальное самоубийство при помощи твоего меча? Ты этого ждешь? Поэтому постоянно капаешь мне на мозги?

— Мне просто интересно, где ты проводишь грань между Добром и Злом.

— А я ее не провожу. Добро и Зло так тесно переплетены в нашей жизни, что зачастую невозможно одно отделить от другого, — сказал Горлогориус. — Есть дела, которые необходимо делать, вопросы, на которые необходимо отвечать, поступки, которые просто должны быть совершены. Тебе интересно, как я буду с этим жить? Смогу ли я? Смогу. С полным сознанием того, что совершил, я предстану перед людьми весь в белом и буду по-прежнему играть свою роль. Ибо кто-то в нашем мире должен быть тем самым двуличным лицемерным гадом, который не дает этому миру развалиться на куски. Прогресса без жертв не бывает. Невозможно выиграть войну, вообще никого не убив.

— О какой войне ты говоришь? — уточнил Бозел.

— О той самой войне, которая началась до нашего рождения и не закончится до нашей смерти, — сказал Горлогориус. — Противостояние Порядка и Хаоса, Света и Тьмы, Добра и Зла — это миф, ибо Хаос не может существовать без Порядка, Свет — без Тьмы, а Добро — без Зла. Это противостояние придумали люди, но по сути это дружеский футбольный матч, в котором не важен счет, в котором обязательно будет ничья и победит дружба. Я говорю о войне человека с вселенной, о войне, которая началась в тот самый момент, когда обезьяна вдруг вбила себе в голову, что она разумна.[28]И эта самая настоящая война, которую мы можем проиграть, ибо разумная жизнь неспособна существовать вне вселенной, зато вселенная способна спокойно обойтись без разумной жизни.

— И с кем же ты воюешь? — спросил Бозел. — С вселенной? С природой? Твои слова попахивают ересью, волшебник. А как же создатель?

— Оставим Фила в покое, — сказал Горлогориус. — Наш мир появился исключительно благодаря его воле, но откуда взялся его собственный мир? Природа не создавала разум, он появился значительно позже. Магия или технология — это всего лишь способы обуздания вселенной. И если человек хочет задержаться в мире, ему придется драться. Если не за каждый вздох, то хотя бы через один.

— Ты нашел себе очень заумное оправдание, — заметил Бозел. — Дескать, в мире идет война, и она все спишет. И деремся мы с самим мирозданием, а Большой Бо тут, типа, и ни при чем?

— Большой Бо тут при чем, — сказал Горлогориус. — Но он является лишь инструментом для борьбы с нами.

— Ага, — сказал Бозел. — То есть если нам удастся уконтрапупить этот инструмент, злобное мироздание сразу же обрушит на наши головы новую напасть?

— Не сразу, — возразил Горлогориус. — Но обязательно обрушит. И я не знаю, какую форму примет эта напасть. До сих пор наш мир жил по придуманным законам, и благодаря этому сведущие люди могли легко предсказывать будущее. Если нам удастся поломать законы, будущее станет непредсказуемым, как в любом нормальном мире.

— Красиво задвигаешь, — признал Бозел. — Бездоказательно, но с пафосом. А если я попрошу тебя обосновать?

— По причине, о которой я уже говорил, разговаривать о нашем мире нет смысла, — сказал Горлогориус. — Поэтому для примера возьмем Землю.

— Землю? — удивился Бозел.

— Да, мир Фила.

— Мне казалось, ты ничего не знаешь о мире Фила, — сказал Бозел. — Ты даже не был уверен, выживем ли мы после прыжка в Бездну, не говоря уже о том, куда нас этот прыжок приведет.

— Я слукавил, — сказал Горлогориус. — Конечно, я знаю о мире Фила. Я неоднократно бывал там, когда мы с моим коллегой разрабатывали эту операцию.

— Они там тоже воюют с природой?

— А разве нет? Они считают, что произошли от обезьян. Ты видел у обезьян крылья?

— Нет.

— А люди Земли умеют летать. Разве изобретение устройств, позволивших им покорить небо, не является вызовом законам мироздания, согласно которым у обезьян отсутствуют крылья?

— Это демагогия.

— Каждый век на Земле появляются болезни, которых раньше не было. Откуда они берутся?

— Я биолог? Я знаю?!

— И я не биолог, — сказал Горлогориус. — Но сам факт, что биологи Земли так и не сумели точно установить происхождение этих болезней, говорит о многом. Таким образом Земля пытается избавиться от паразитирующего на ней разума.

— И ты, выходит, один из тех генералов, что ведут эту необъявленную войну? Герой невидимого фронта? Ответственность на темечко не давит?

— А ты знаешь, давит, — сказал Горлогориус. — Но я свое уже отрефлексировал, и если ты пытаешься выбить меня из равновесия, то напрасно. Я живу в мире с самим собой, мне наплевать, что ты обо мне думаешь, и суицида ты от меня не дождешься.

— Но попробовать-то можно было, — невесело ухмыльнулся Бозел.

— Между прочим, я вижу, что твоя правая рука сжимает меч, — сказал Горлогориус. — Может быть, ты хочешь попробовать что-то другое? Ты можешь попытаться зарубить меня. Обещаю, я даже не стану тебя убивать за эту попытку.

— Сегодня ты великодушен.

— Сегодня твоя смерть не может послужить общему благу, — сказал Горлогориус. — Не обещаю, что поступлю так же, если ситуация изменится.

— А, я понял. Ты просто выполнил план убийств и предательств на эту неделю, — сказал Бозел. — Скажи, ты действительно пытался убить Черного Стрелка, перед тем как открыл ему путь на Землю, или просто делал вид?