Книга Преступление французского кафе - Ник Картер

Подобное положение вещей было для Ника непривычным, что порядком раздражало его, ибо указывало на то, что ему противостоят достойные противники. Да и то, что за последние десять дней все усилия были потрачены впустую, отнюдь не радовало его. Все это придавало ему суровой, непоколебимой решимости докопаться в этом деле до подноготной.

В этот понедельник, когда Ник и Чик шли через Центральный парк, внимание последнего привлекла небольшая группка людей на одной из дорожек парка в некотором отдалении от улицы. Среди них стоял полицейский, и все они, похоже, рассматривали что-то на земле.

– Похоже, тело женщины, – заметил Ник, когда они с Чиком вошли в парк. – Здесь офицер Фогерти… Точно, это женщина.

Оба сыщика поспешили к месту происшествия, и полицейский, сразу узнав Ника, уважительно взял под козырек.

– Что случилось, Фогерти? – спросил Ник.

Фогерти указал на неподвижное тело на земле и коротко произнес:

– Мертва. Ее нашли только что.

– Фогерти, уберите людей, – сказал Ник, кивнув на десяток человек, стоявших рядом. – Посмотрим, что здесь можно сделать.

Тело принадлежало не женщине, а девушке лет восемнадцати. Она лежала на боку на траве и явно упала со скамейки, на которой отдыхала и на которой все еще оставалась ее соломенная шляпка. На девушке было вполне приличное темно-синее платье, черты ее почти детского лица говорили об уме и утонченности.

Рядом с ней лежал кусок коричневой оберточной бумаги и пара ярдов бечевки, явно снятые с небольшой квадратной коробки, которую несчастная выронила, когда ее сразила внезапная смерть.

Окинув место происшествия быстрым цепким взглядом, Ник присел рядом с девушкой и взял ее за запястье, чтобы проверить пульс.

– Мертва, – сказал он Чику, который стоял рядом с ним. – Но рука еще теплая. Она умерла несколько минут назад.

– Сердечный приступ? – предположил Чик.

– Не думаю.

– Почему?

– Она не похожа на больного человека. Не худа, полные щеки. Судя по всему, у нее было отменное здоровье.

– И все-таки она умерла.

– Несомненно.

– Красивая девушка.

– Очень красивая. Проверьте, не написано ли что-нибудь на этой бумаге.

– Ни строчки.

– Дайте-ка мне. Что это? Ряд дырочек от булавки.

– Черт возьми, да!

– Возможно, она проколола их шляпной булавкой, пока сидела на скамейке. Смотрите, булавка все еще в шляпке.

– Вижу. Что дальше, Ник?

Ник, не вставая, поднял бумагу и посмотрел сквозь нее на небо.

– Нет, проколы неодинаковые, – заметил он. – Я думал, их сделали специально и, возможно, они составляют какое-то слово или предложение.

– Но ничего такого, да?

– Да. Она явно прокалывала бумагу, когда ей нечем было заняться.

– Рядом, почти под ней, лежит какая-то коробка. Наверное, с нее она и сняла эту оберточную бумагу.

– Я вижу, – кивнул Ник. – Ну-ка помогите, Чик, посмотрим на эту коробочку.

Сыщики аккуратно передвинули безжизненное тело, и Ник поднял упомянутую коробку.

Это была серебряная коробочка, а вернее шкатулка, примерно четыре на четыре дюйма с узорчатыми стенками, являющими собой переплетение виноградных гроздьев и листьев. Сквозь ажурные стенки просматривалась синяя шелковая подкладка. Шкатулка эта, очевидно, служила для хранения драгоценностей, да и сама явно стоила немало, но на ней не было ни имени, ни других надписей.

Пока Ник Картер внимательно осматривал шкатулку, его брови хмурились все сильнее и сильнее. Офицер Фогерти и группка людей, стоявших чуть поодаль на гравийной дорожке, с интересом молча наблюдали за его работой.

Но Чик Картер, отлично знавший значение каждой перемены в выражении лица Ника, сразу понял, что великий сыщик не только обнаружил нечто удивительное, но и сделал на основании этого выводы, чего явно не удалось бы сделать человеку менее опытному и наблюдательному.

– Что скажете, Ник? – шепнул Чик, приседая рядом, и несколько минут сыщики оживленно беседовали шепотом.

– Это шкатулка для драгоценностей, Чик, и весьма дорогая.

– Это я вижу.

– Не думаю, что она принадлежала этой девушке, которая, похоже, была скорее всего горничной или компаньонкой какой-то богатой или известной женщины. Одежда ее тоже указывает на это. И, следовательно, такая дорогая игрушка, очевидно, была собственностью ее хозяйки.

– Там имени нет?

– Нет даже инициалов. Никаких отметок.

– И внутри ничего.

– Да.

– Девушку могли ограбить здесь среди белого дня?

– Еще хуже, Чик! – прошептал Ник.

– Боже правый, Ник, что вы имеете в виду?

– Эту девушку жестоко убили.

– Убили! – ахнул Чик. – Возможно ли?

– Я в этом не сомневаюсь.

– Но как?

– В этом и заключается загадка.

– Следов насилия не видно.

– Минутку. Обратите внимание на ее правое запястье, рядом с большим пальцем, у того места, где чувствуется пульс. Видите это маленькое красное пятнышко, едва заметное? Это может быть след от укола булавкой. Видите?

– Теперь, когда вы показали, вижу.

– Оно там появилось неспроста, я уверен.

– Вряд ли кто-то еще его заметит.

– Надеюсь на это, Чик, – сказал Ник. – Сейчас меня переполняют идеи и подозрения, которые я хочу проверить до того, как об этой загадке станут трубить газеты и распускаться слухи. Объясню позже.

– Что, если булавка была отравлена? – предположил Чик.

– Не думаю.

– Или…

– Погодите. Взгляните на шкатулку.

– Смотрю.

– Обертку прокололи, когда она была еще на шкатулке, – объяснил Ник. – Обратите внимание, булавка прошла сквозь прорези в боках шкатулки и проколола подкладку внутри.

– Это очевидно, Ник.

– А теперь обратите внимание на сами проколы на внутренней стороне подкладки.

– Боже, вокруг них красные пятнышки!

– Оставшиеся там после того, как булавку из нее выдергивали, – убежденно шепнул Ник. – Чик, это следы крови.

– Похоже, вы правы, Ник.

– Я в этом убежден. Здесь есть и другая тайна, которую сейчас разгадать не получится, – значительно сказал Ник. – Но я не хотел бы распространяться об этих находках, пока у меня не будет времени заняться ими как следует и пока не будет установлена личность этой девушки. Осмотритесь, может быть, найдете ее сумочку или что-нибудь еще, что позволит установить ее имя.