Книга Антимозг. Цифровые технологии и мозг - Манфред Шпицер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Присмотримся повнимательнее. Для того чтобы выяснить, сколько у школьника друзей и как часто он что-то делает вместе с ними, подросткам задавали вопрос: «Сколько у тебя друзей?» Варианты ответов были такие: (A) нисколько; (B) один; (C) 2–3; (D) 4 и больше. Полученные ответы показали, что свыше 90 % опрошенных имеют четырех или более друзей, независимо от пола или длительности ежедневного использования СМИиК. Из этого авторы эксперимента сделали заключение: «Количество друзей не зависит от объема использования СМИиК». Именно эта новость появилась спустя короткое время в статье в журнале Spiegel. Налицо ошибка, основанная на превышении диапазона измерения.
Почему подростки, прежде всего мужского пола, имеют неутолимый интерес к просмотру видеофильмов, в которых другие люди либо дерутся, либо занимаются сексом? Ответ прост: те, кого это не интересовало, не оставили потомства. Это — не мое личное мнение, а опытное знание, которое можно обосновать научно. То, что можно назвать хитрой стратегией производителей фильмов (и аналогичных компьютерных игр), спекулирующих на дурных привычках, на самом деле имеет глубокие корни.
Мы, люди, обладаем сложнейшим и весьма вариативным социальным поведением, и с точки зрения биологии это было закреплено социальным поведением наших предков, вплоть до обезьян. Не только для молодых мужчин, но и для молодых самцов обезьян особенно важна информация о других самцах и сексуально активных самках, потому что от них зависит в конечном счете их собственный репродуктивный успех.
Эксперименты с павианами и шимпанзе доказали, что качество связей внутри группы непосредственно влияет на вероятность выживания потомства. Из этого следует (если перенести эти данные на поведение людей), что знания о социальных связях крайне важны для отдельного члена группы. Иными словами, если собственное выживание и прежде всего собственная репродукция протекает всегда в рамках группы, то активный сбор опытных знаний о других членах группы — эволюционное преимущество; таким образом, естественный отбор содействует такому поведению. Или совсем коротко: обезьяны охотно наблюдают за другими обезьянами. Приматы воспринимают и переживают наблюдение за другими приматами как поощрение и, например, даже отказываются от корма, чтобы иметь возможность смотреть видеофильм о других приматах, как показал соответствующий эксперимент.
Эти обобщенные рассуждения можно проверить с помощью эксперимента. Ученые из Университета Дьюка (Дарем, Северная Каролина, США) использовали экспериментальную систему, при которой самцы макак-резусов могли выбирать между фруктовым соком и соком с одновременным рассматриванием картинки; фиксировались движения взгляда. Эксперимент проводился на членах стаи обезьян (четыре самки и восемь самцов); в стае существовала устоявшаяся социальная иерархия, которая к тому же (посредством соответствующих тестов) поддавалась однозначному измерению. Можно было варьировать количество сока и благодаря этому установить, как именно — охотно или неохотно — обезьяна рассматривает предъявленную картинку: если обезьяне картинка нравилась и она рассматривала ее особенно охотно, то она шла на то, чтобы получить меньше сока, лишь бы иметь возможность рассматривать картинку. За рассматривание картинки, которая обезьяне не нравилась, надо было «заплатить» ей, предложив больше сока. Количество сока тем самым было чем-то вроде валюты. На картинках были изображены либо морды других обезьян из группы (причем с иерархическим разделением — выше или ниже данного подопытного животного в иерархии группы), либо изображения четырех членов группы женского пола, вид сзади.
Результаты эксперимента авторы описывают так: «Цена, которую обезьяны “назначали” за возможность рассматривать определенные картинки, отражала субъективно воспринятое значение картинок для управления социальным поведением. Хотя подопытные животные испытывали жажду, они жертвовали соком, чтобы иметь возможность рассматривать задние части самок или морды доминантных самцов, однако им надо было “доплачивать” соком за то, чтобы они рассматривали морды обезьян, стоящих ниже на иерархической лестнице». Итак, даже обезьяны готовы «заплатить» за возможность рассматривать на экране картинки, демонстрирующие сексуальные объекты и носителей власти (интерес к доминированию, агрессивности и властным отношениям). Вывод: секс и преступление продаются всегда, и об этом прекрасно осведомлены стратеги рекламной отрасли.
С точки зрения теории эволюции можно было бы добавить: те 12–16-летние подростки мужского пола, которые 100 000 лет назад не желали наблюдать за старшими во время драк и совокупления, размножались менее активно и потому не стали нашими предками. Только те, кто знал, кто, с кем, почему и как, имели успех в деле репродукции.
Что из этого следует? Вовсе не следует вывод, что нашей молодежи сегодня надо постоянно показывать секс и насилие. Иначе этим же аргументом можно было бы оправдать скармливание детям высококалорийной пищи, потому что эволюция «запрограммировала» их на потребление сахара и жира в больших количествах в любой ситуации, когда эти продукты есть в распоряжении (ведь в далеком прошлом это было редкостью!). Эволюционные корни потребностей нашего тела (чизбургер & картофель фри) и нашего сознания (секс & преступление) — скорее ловушки, которые расставляет нам наша культура, позволяя постоянно удовлетворять эти потребности. Из наличия ни в коем случае не вытекает обязательность употребления! «Если ребенок чего-то хочет, значит ему это нужно», — этот часто приводимый аргумент абсолютно несостоятелен — ни в отношении детей, жира и сахара, ни в отношении подростков, секса и насилия!
Мы привыкли классифицировать мир: разделять тело и дух, естественные и гуманитарные науки. Только что приведенный пример отчетливо демонстрирует, как тесно переплетаются друг с другом биология и культура, наши материальные и духовные потребности. Мы только начинаем осознавать эти взаимосвязи, так как лишь недавно столкнулись с постоянным пересечением границы научных дисциплин.
Так, существует экспериментальная психология и молекулярная археология, математическая лингвистика или эволюционное литературоведение. По-видимому, только когда мы свяжем воедино самые разные области опытных знаний, нам удастся получить новое, значимое представление о мире и о нас самих.
Согласно результатам широкомасштабного исследования, проведенного английскими учеными, образование — важнейший фактор здоровья, а здоровье — важнейший фактор высокой умственной работоспособности. «В здоровом теле здоровый дух» — намного больше, чем просто латинское изречение: это опытное знание, которое подтверждается снова и снова: бег трусцой способствует росту нейронов, что в свою очередь помогает нам ясно и быстро размышлять; телесные болезни цивилизации — излишний вес, артериальная гипертония, диабет — приводят к деменции, а, например, занятия танцами противодействуют ей. Лобные доли мозга развиваются благодаря спорту, музыке, театру, искусству и всему, что можно делать руками.
В этой книге речь идет о формировании головного мозга. Мы говорим об этом в самых разных аспектах, но все они не укладываются в привычную классификацию — их невозможно разделить на естественно-научные и гуманитарные. То же самое относится и к цифровой деменции. Тот, кто видит в этом явлении только биохимические нарушения, не может объяснить, почему владение двумя языками (по крайней мере, статистически) отодвигает возможное наступление деменции на целых 5 лет и почему монахиня в возрасте 101 года может быть умственно активной и бодрой несмотря на то, что ее головной мозг полон амилоидных бляшек[50]и нейрофибриллярных клубков[51].
