Книга Непросто Мария, или Огонь любви, волна надежды - Марина Рыбицкая

Я обалдела настолько, что даже веревки грызть перестала, слушая маленький образец недетской рассудительности. Было ужасно интересно, что же будет дальше.

– …и дала дедушке по лысине поленом, – продолжила мелкая.

У меня началось спирание дыхания.

– Вон оно, в ботве валяется, – резонно заметила малышка. – А лысина у дедушки красная…

– Вообще-то драться – нехорошо, – наставительно пробормотала я, с новыми силами вгрызаясь в оковы.

– И это мне говорит огненный палач! – закатила глаза малышка.

Я вообще с помоста чуть не рухнула. Если б не привязали – точно бы рухнула!

– Кто тебе такое сказал?! – подскочила я теми местами, которые не были привязаны. – Папа?

– Не-а, – ухмыльнулась девочка. – Папа сказал, что он за тебя динозавра на пупсиков порвет. А тетя Натка порадовалась за динозавра, получившего вторую жизнь, и предостерегла папу от потери головы в результате каких-то игрищ с разъяренным палачом.

– А почему ты решила, что это я? – спросила я, когда смогла членораздельно говорить.

– А папа соглашается играть только со мной, – бесхитростно ответила девочка. – И с тобой. Но я точно знаю, что я не палач!

– Карочка, – ласково сказала я, заглядывая малышке в лицо, – папе не хватит этой банки вазелина! Точно-точно!

– У меня еще крем есть от зуда. – Девочка вытащила из другого кармашка тюбик и положила рядом с банкой. – Подойдет?

– Ну, если ничего другого нет, – хмыкнула я, возвращаясь к прерванному занятию с новыми силами и огромным запалом.

– Есть, – откликнулся отзывчивый ребенок. – Перекись, марганцовка и спирт.

– Спирт папе не давай, – предостерегла я ее. – Иначе все вышеперечисленное не подействует!

– Хорошо, – покладисто согласилась Кара. – Все равно его уже выпил Паоло, когда собирался в разведку вместо Марселы.

– И как ты собиралась в таком случае отдать спирт папе? – полюбопытствовала у нее, сраженная детской логикой.

– Вместе с Паоло? – наивно спросила девочка. – Или это не считается?

– Смотря что считать приоритетным, – укусила я веревку, стараясь не ржать в голос. – Спирт или Паоло.

– Давай дальше почитаем, – поерзала на раме девочка. – Смотри. Бабушка, вмазав дедушке, прикинула, что в хозяйстве все сгодится, и заставила тащить этого мутанта домой.

– Для чего? – потерялась я.

– Не знаю, – пожала хрупкими плечиками девочка. – Может, у бабушки камень для гнета, чтоб капусту квашеную делать или оливки мариновать, украли. Или дедушку в погребе нечем придавить.

– Добрая девочка, – ржала я в веревки.

– В общем, когда бабушка поняла, что дедушка плохо ел и у него нет сил, – продолжила Кара, – то рассердилась и дала ему по лысине вторым поленом, которое сейчас валяется за репкой. И стала ему рассказывать, что он ни на что в хозяйстве не годен как мужчина. – Ребенок показал мне, уже воющей от смеха, картинку. – Видишь, она ему в штаны тыкает?

– Вижу-у-у, – рыдала я, поливая веревки слезами.

– Дальше бабушка взяла дедушку в свои руки и приспособила того к делу, – перешел ребенок к следующей картинке. – Но у них ничего не получилось. Потому что поленом нужно бить после, а не до!

– Это кто сказал? – провыла я, задыхаясь от ржача.

– Тетя Натка Марселе, – сообщила мне Кара. – Когда та стукнула Паоло сковородкой по голове. Потому что он выпил спирт и не пришел ремонтировать ее комнату в час ночи…

– У-у-у, – выла я, подергиваясь.

– Так, может быть, Паоло был занят, – защитила мужчину девочка. – Он у Лючии кровать ремонтировал. Она у нее так сильно скрипела, что мешала Паоло спать. Хотя… очень странно. У них комнаты в разных концах дома…

– Он – принц со скрипом, – умирала я в корчах от хохота. – Все поломки определяет по звуку.

– А-а-а, – протянул ребенок. – Надо ему беруши подарить.

– Лучше каску, – выдавила я между приступами смеха. – Или сразу скафандр.

– А как он в скафандре будет чинить Амалии кухонный стол? – не поняла девочка. – У нее он почему-то всегда ломается под утро. Правда, в последний раз ей помогала его сломать Марсела. Она так распереживалась из-за этого, что бегала за Амалией с ножкой от стола и пыталась ее отдать. Но почему-то всегда попадала в голову, а не в руки. Наверное, тяжело сосредоточиться на бегу?

– Наверное, – выла я, уже истерически икая и полностью забыв про веревки. Задала важный вопрос: – А папа тоже что-то чинит?

– Не-э-э, – покачала локонами девочка. – Он не умеет. И так стыдится этого, что всегда закрывается в своей комнате на ключ, когда за ним приходят ночью, чтобы что-то починить.

– У-у-гу, – выразила я восхищение разумной предусмотрительностью Диего, катаясь по своему ложу. – А-ха-ха-а!

– Хорошо, – поняла меня Кара. – Буду рассказывать сказку дальше. Бабушка не нашла больше способов убеждения дедушки и позвала на помощь внучку. – Тут девочка оторвалась от картинки и задумалась: – Никак не пойму, как такая маленькая девочка может им помочь вытащить того монстра, которого они вскормили на плодородной почве? Если только кричать: «Раз-два, дернем! Три-четыре, если закопает, выроем обратно!»

– Это папа говорит? – сумела я все-таки спросить между икотой и судорогами.

– Не-а, – тряхнула кудряшками девочка. – Это Педро орет в саду, когда наблюдает, как Паоло прокладывает для Марселы новые дорожки, а та не хочет ему уступить.

– Я-а-а-асно, – выговорила я с четвертой попытки. – Расскажи мне лучше сказку, дорогая.

– Так вот, – уткнулась в книжку девочка. – Внучка не была потомком Терминатора и ничем, кроме дельного совета – «бросить эту дрянь, сама сгниет» – помочь не могла…

– Что здесь происходит? – В комнату стремительно ворвался Диего.

Догадываюсь, какое зрелище я собой представляла: красная, встрепанная, в слезах, бьющаяся в корчах и икающая.

– Тебе плохо? – озаботился мужчина, склоняясь надо мной.

– Мне хо-хо-хо-хорошо, – ржала я. – Я поняла, что детскими сказками можно убить! Испробовано на себе-бе-бе…

– Кара, – обратился к дочери встревоженный Диего, – что ты ей дала?

– Ничего, папа, – возмущенно ответила девочка, выпячивая нижнюю губу. – Кроме пищи для мозгов! – И потрясла книжкой.

– «Репка»? – углядел на обложке название Диего. – Теперь от этого плющит?

– А-а-а! – надрывалась я.

– Папа, ты ничего не понимаешь! – обиженно сунула книжку под мышку девочка, поцеловала меня в щеку и направилась у двери. У порога повернулась и сказала, обращаясь ко мне: – Я потом вернусь и расскажу тебе, почему мышка подержалась за кошку… с моей точки зрения!