Книга Казнить Шарпея - Максим Теплый

Игнатов лихорадочно размышлял, как действовать дальше: то ли просто начать прорыв в резиденцию и попытаться захватить Президента в его кабинете, то ли действовать по обстоятельствам. Интуиция подсказывала Игнатову, что его где-то рядом подстерегает опасность: уж больно гладко все шло до этой минуты, уж больно беспечно вела себя охрана.

– Здравствуйте, Дмитрий Матвеевич! – неожиданно раздался из дверей голос Гирина. Он вышел на крыльцо, и тут же, как из-под земли, рядом с Игнатовым выросло человек десять в штатском, каждый из которых направлял на него оружие. Протоколисты и охранники премьера наблюдали за этой сценой, онемев, как в последней сцене «Ревизора»: было видно, что все происходившее явилось для них полной неожиданностью, не поддававшейся осмыслению.

Проявляя завидное самообладание, Зубаров медленно двинулся в сторону Гирина, интуитивно покидая круг людей, внутри которого вот-вот могла начаться ураганная стрельба.

– Бросьте автомат, господин Игнатов! Он вам здесь не понадобится! И заверяю вас, если вы сделаете хотя бы одно неосторожное движение, мы немедленно начнем стрелять на поражение. Шансов у вас нет.

– Шансы всегда есть, – спокойно ответил Игнатов. Он положил автомат на землю, поднял руки и дал себя обхлопать.

– Оружия нет! – отрапортовал один из подчиненных Гирина. – Но на нем какой-то пояс.

– Это бумаги, документы, видеодиски, диктофонные записи, – пояснил Игнатов и, спокойно взглянув на генерала, неожиданно предложил: – Поговорим?

– Обязательно поговорим! – ответил тот. – Только не здесь! А в камере, в СИЗО.

– Нет, здесь! – упрямо настаивал Игнатов. – И сейчас! И не с вами одним, а еще и с Президентом Российской Федерации! И в присутствии электронных средств массовой информации!

Гирин заподозрил недоброе. «Блефует, – с надеждой подумал он. – Нет у него никаких козырей. Проиграл партию вдребезги и блефует, демонстрирует выучку не теряться в критических ситуациях!»

Чтобы придать себе уверенности, он с вызовом обратился к Игнатову:

– Хватит изображать супермена, Игнатов! Вы проиграли! Вашего сына мы все равно достанем! И это вы обрекли его на скитания! Найдем! Если надо, Интерпол подключим. В любой точке планеты добьем!

Игнатов молча смотрел себе под ноги и никак не реагировал на слова Гирина. Тот напористо продолжил:

– Тихоня убит! И это вы отправили его на смерть! А ведь он геройский парень. Офицер. Вы думали, что мы поверим в ваши маневры, в этот цирк, в снайперскую винтовку? А мы, как видите, ждали вас здесь. И не ошиблись!

– Да нет, – возразил Игнатов. – Я вовсе не исключал, что вы ждете меня здесь. – Он заметно почернел лицом после информации о гибели Тихони, но продолжал держать себя в руках. – Мне важно было попасть сюда. И если бы я смог беспрепятственно проникнуть к Президенту, то мне не пришлось бы прибегать к крайнему средству.

– О чем вы?

– Помните, я говорил перед посадкой в вертолет, что у меня есть резервный вариант? Так вот, я приберег один, самый разрушительный заряд. Он установлен где-то в людном месте, в центре Москвы. Идет десятидневная отсрочка его подрыва. Сегодня – десятый день. Если я до 20 часов сегодняшнего дня не дам код на его обезвреживание, взрыв произойдет. Я прошу встречи с Президентом. Более того, я снимаю условие про телекамеры. Мне достаточно будет вашего присутствия. Вы честный офицер – я знаю. Сразу после этого разговора можете делать со мной что хотите, но сами вы должны отправиться в парламент, собрать лидеров всех фракций и проинформировать их о деталях нашего разговора с Президентом. Как только начнется ваше общение с лидерами фракций, я передам код на разминирование заряда.

Гирин инстинктивно дернул рукой и посмотрел на часы: было около часа дня. Едва сдерживая гнев и сжимая кулаки, он двинулся на Игнатова.

– Вы не хозяин своего слова. Как с вами иметь дело? Вы нас убеждали, что после того, как мы отпустим Фомина, вы передадите все коды. Вы гнусный шантажист! Где гарантии, что потом не будет еще одной бомбы, а потом еще и еще?

– Считайте меня кем угодно, но я оставлял для себя последний рубеж отступления на случай, если вы попытались бы со своей стороны нарушить ваши обязательства. Я в любом случае отдал бы вам код на разминирование. Но теперь, когда я нахожусь в двух шагах от Президента, я должен с ним встретиться. Я же не прошу ничего сверхъестественного. Я в присутствии Президента передам вам мои бумаги.

– Я могу их у вас забрать сейчас!

– Можете, но тогда я не отдам вам код. У меня нет гарантий, что вы не сожжете их за ближайшим углом.

– Ну и до чего же вы тут договорились, господа чекисты и террористы?

Все обернулись на голос и увидели, что в проеме двери, ведущей в резиденцию, стоит Президент страны, облаченный в синий тренировочный костюм, кроссовки и довольно плотную «толстовку», никак не вязавшуюся с лютой жарой, стоявшей на дворе. За его спиной стояла группа вооруженных людей с оружием на изготовку.

– Я слышал, что этот господин, который охотится за мной, хочет о чем-то со мной побеседовать? Так? – Шарпей закашлялся и побагровел. Один из охранников стал лихорадочно рыться в кармане и быстро протянул Президенту какую-то упаковку – видимо, с лекарствами. Но Шарпей решительно отвел его руку. – А, собственно, почему мы должны ему в этом отказать? – продолжил он, отдышавшись. – Раз уж он здесь, раз пробрался на столь охраняемую территорию, – Шарпей глянул пристально на начальника службы охраны и едко ухмыльнулся, – раз говорит о том, что располагает какими-то важными документами, то почему бы и не поговорить? Как думаете, генерал? – обратился он к Гирину.

Тот молча развел руками, давая понять, что ему эта затея не нравится.

– И кстати, о камерах. Я имею в виду не лефортовские, а телевизионные камеры. Зовите! – Шарпей увидел изумленный взгляд Гирина и повторил: – Зовите, зовите! Все влиятельные каналы. И вправду, мне есть что сказать. Я догадываюсь, какие документы принес с собой этот человек. Поэтому телекамеры нам пригодятся. Жду вас в своем кабинете через час. Нет, давайте через два! Мне надо подготовиться...

Шарпей развернулся и исчез так же быстро, как появился.

Через минуту из резиденции высыпала довольно большая группа мужчин, в центре которой быстро шагал невысокий молодой человек с редкой шевелюрой, в котором Игнатов признал главу правительства. Тот энергично разговаривал о чем-то с высоким и худым субъектом, который шагал с ним рядом. Они на секунду задержались возле Игнатова и окружавших его вооруженных людей. Премьер демонстративно покрутил пальцем у виска, как бы давая Игнатову понять, что он о нем думает. Затем все быстро двинулись в сторону парковки.

Подкатили один за другим несколько автомобилей, куда все участники совещания мгновенно загрузились. Машины, визжа колесами на быстром старте, двинулись в сторону выезда. Когда они исчезли из виду, Гирин дал команду, и Игнатова, предварительно надев на него наручники, повели в резиденцию, но не через центральный вход, а через какой-то боковой. Когда до двери оставалась пара шагов, Гирин вдруг крикнул подчиненным: