Книга Целуй и танцуй. В поисках любви в Буэнос-Айресе - Марина Палмер

Раздались гудки, и он поднял трубку. О черт!

— Tanto tiempo![69]Как давно тебя не слышала, — вскричала я, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно бодрее. Но он все-таки сумел почувствовать в нем панику. Мы не разговаривали с момента того несостоявшегося свидания, когда я, принимая душ, не услышала его звонка в дверь. Надеюсь, если он не простил меня, то хотя бы забыл о происшествии. Я ломала голову, пытаясь понять, нравлюсь ли ему по-прежнему или же он презрел меня, в то же самое время болтая то об одном, то о другом, то о третьем. По его реакции невозможно было понять ничего. Наконец пришло время сделать решительный шаг. Дрожащим голосом я поинтересовалась, не занят ли он и не может ли принять участие в одном проекте. Я решила снять видео (я нервно закашлялась), и ему всего лишь нужно будет танцевать со мной (я закашлялась еще громче), за это он получит пятьсот долларов. Теперь, когда мучительный момент был наконец позади, произнести все остальное мне уже ничего не стоило. Я уже хотела забраться в самые дебри подсчетов: подготовка займет приблизительно тридцать часов… Затем… Но прежде чем мне удалось закончить фразу, Клаудио перебил меня:

— Послушай, любовь моя… Прости. Мы ужасно загружены. Нам с Марией придется на месяц уехать в Японию, и у нас просто жуть какой плотный график репетиций. А все эти занятия и… Так когда ты пригласишь меня на чашечку мате?

Понятно. Отказ. Ну и мерзавец!

«Вот видишь, все оказалось вовсе не так ужасно!» — попыталась я себя успокоить. И решив, что лучше уж сразу покончить с мучительным занятием (видимо, я ото всех услышу отказ, так что можно бодро и смело продолжить обзвон уже без страха от неизвестности), я снова взялась за трубку. К тому же я прекрасно понимала: стану сидеть сложа руки — мне непременно попадется упаковка таблеток, и я выпью все ее содержимое. Я набрала номер два из списка потенциальных клиентов, номер Хулио Варгаса. Имя, которое никто не ожидал снова от меня услышать. Могу лишь благодарить Бога, что держала свой длинный язык за зубами в ту ночь, когда мы ходили в «Алмагро» с Хосе. Потому что Хулио, хоть и был по-прежнему слеп, как две летучие мыши, превратился в известную и выдающуюся личность. Благодаря внешности ему в рекордные сроки удалось совершить просто поразительный скачок. Это был явный прогресс. Видимо (и это одинаково справедливо для мальчиков и для девочек), более привлекательные особи привлекают к себе более, нежели не столь привлекательные, и, таким образом, достигают больших успехов во всем, в том числе и в танцах (см. Дарвина и его теорию эволюции). Хулио оказался настолько хорош и достиг таких высот, что теперь не я, а он игнорирует меня на милонге (его прогресс, таким образом, не есть мой прогресс.) Итак, я набрала его номер. На то, чтобы вжиться в роль, мне хватило пары секунд. Он снял трубку. Уже почти машинально я скороговоркой протараторила ту же речь, готовясь услышать «Извини, я занят», как можно скорее нажать на «отбой» и покончить со всем этим безобразием.

— Да! Конечно, могу. Когда тебе удобно встретиться и обговорить детали? — спросил он.

Я едва удержалась на стуле, чтобы не упасть.

25 января 2001 года

Для репетиций мы с Хулио каждый день встречались в «Глориэте». Приносили мой проигрыватель, ставили его посредине эстрады для оркестра и включали «Desde el Alma»[70]Пульезе. Снова Пульезе… На окружающих он оказывал магическое воздействие: бродячие собаки, бездомные бродяги, поклонники тай-чи и скейтбордисты тут же убегали как можно дальше, оставляя огромное пустое пространство целиком в нашем распоряжении…

В последние дни в Буэнос-Айресе стало невероятно грязно и липко. Это напомнило о той жаре, какая стояла в мой первый приезд сюда. Стоит вспомнить о тех днях, и я ощущаю легкую боль в груди, слева. Такое чувство, будто испытываешь ностальгию по первому любовному увлечению, прожив в браке лет двадцать. Слишком больно воскрешать в памяти прежние мечты и надежды, платя мужчине деньги за танец со мной…

Однако забавно. Хотя плачу я, Хулио ведет себя так, будто командует здесь он. И по какой-то причине я позволяю ему это делать. Он заработал себе репутацию человека «сложного», что, конечно же, эвфемизм. В своих капризах он даст фору любой примадонне — выходит из себя по малейшему поводу. И даже без повода. Мне приходится проглатывать любые упреки — поскольку, само собой разумеется, виновата всегда я — с таким же отвращением, с каким другие проглатывают отвратительное на вкус лекарство, которое, как утверждает доктор, поможет им выздороветь. Я убеждаю себя не принимать его выходки близко к сердцу, поскольку в глубине души понимаю: когда он теряет самообладание, в действительности злится на самого себя. Несмотря на эмоциональное напряжение из-за работы с таким тираном, мне в миллион раз приятнее тренироваться с ним, нежели с одним из тех ленивых дураков, с которыми мне до сих пор приходилось иметь дело. Но хотя я и продолжаю твердить себе, что не стоит относить эти маленькие «происшествия» на свой счет, у меня получается не всегда.

«Ради Бога, следи за бедрами!» — как-то набросился он на меня после того, как сам же лягнул меня в лодыжку, не удосужившись заметить, где моя нога.

«Ты совсем не стараешься!» — орал он в другой раз, хотя я делала все возможное.

«Кто тут хозяин, ты или я?!»

Это уж слишком! Ответ очевиден. Однако сейчас не время прояснять ситуацию.

«Думаю, мы оба», — сказала я, чтобы развеселить его.

Ну зачем же я мирюсь с этим? Зачем нужно подвергать себя подобной пытке? Потому что когда все хорошо, все действительно очень, очень, очень, очень хорошо. И это я еще пожалела слов «очень», чтобы сэкономить чернила. Обычно мужчины довольно быстро устают. Известно, что они просто не обладают должной выносливостью. Но Хулио совсем другой. На репетициях я часто чувствую себя смертельно уставшей (чтобы не сказать чрезвычайно вспотевшей). Моя жажда теперь утолена, и наконец-то я больше не насвистываю по дороге домой песенку «Роллинг стоунз» «Не могу получить удовлетворения». И именно потому я мирюсь с выходками капризной примадонны и не обращаю внимания на его ужасный, ужасный, ужасный темперамент. Слов «ужасный» я тоже пожалела.

Итак, когда он сегодня объявил мне, что недавно бросил партнершу, мое сердце начало колотиться с бешеной силой. Я уже стала опасаться, как бы у меня не случился сердечный приступ.

— Что случилось? — спросила я с фальшивым беспокойством в голосе.

— Есть вещи, которые я, например, с тобой делать могу, а с ней нет…

Если судьба приготовила для меня мгновения триумфа, это один из них. Я задержала дыхание. В любой момент он может сделать мне важное предложение!

— …и именно поэтому я решил танцевать с Вероникой.

Мое сердце остановилось.

— Вполне разумно, Хулио. Очень даже разумно! — Я не могла подобрать других слов. А что еще можно было сказать? Она же его девушка, в конце концов.