Книга Итальянское каприччио, или Странности любви - Нелли Осипова

— Значит, мы не зря дружили столько лет.

— Дружили? — перебила ее Лена. — А сейчас что? Сейчас мы уже не дружим?

— Ленка! — бросилась обнимать ее Аня. — Ну что за глупости ты говоришь! У меня не было и нет человека ближе тебя.

— Вот ты спросила, зачем я пригласила такую кучу народа. Понимаешь, сегодня не было ни одного случайного человека, все наши друзья. Они любят меня так же, как и Франко, души не чают в Роберто, всегда отзывчивы, готовы на любую услугу и помощь. И все-таки я — это я, а они — это они…

— Ты хочешь сказать…

— Я хочу сказать, что, несмотря ни на что, не могу мыслить, как они, не могу привыкнуть к их образу жизни — не потому, что он хуже или лучше нашего, просто я такая, какая есть, а они другие. Понимаешь меня?

— Думаю, что понимаю.

— Только любовь Франко помогает мне приспособиться и принять чужое как свое. — Лена умолкла, и Аня терпеливо ждала продолжения. — Твой приезд для меня так много значит, мне так хотелось, чтобы все видели и знали, что рядом со мной друг всей моей жизни, что возникла я не из ничего, а из определенной среды со своими интеллектуальными запросами, духовностью и всем, что составляет наш, российский менталитет.

Аня слушала, глядя на Лену, и думала, что все сказанное сейчас в сумбуре Ленкой было результатом очень глубокого анализа и раздумий. Это была не то чтобы новая, но очень неожиданная Лена.

Подруги справились с уборкой довольно быстро, загрузив в посудомоечную машину тарелки и бокалы. Потом сели пить чай.

— А Франко? — спросила Аня.

— Он чай не пьет, только кофе. Вообще здесь мало кто пьет чай, а если и пьют, то с пакетиками, которые я называю утопленниками.

— Чай с утопленником? — переспросила Аня. — Звучит.

— А у нас с тобой, как в старой английской песне: «Тии фо ту» — чай вдвоем. Одной пить чай — половина удовольствия.

Они еще немного поговорили и разошлись по своим комнатам.

Франко не спал, ждал Лену.

— Ну как, — спросил он, — Анна довольна вечером?

— Она еще не освоилась — столько людей, даже имен не запомнила. Но не в этом дело… Мы не виделись с ней полтора года, ну чуть больше. С ней что-то произошло… Она много рассказывает, но чего-то недоговаривает, а я пока не спрашиваю.

— Правильно делаешь. Но почему ты так думаешь? По-моему, она была веселая.

— У нее глаза потухшие, с такими глазами не влюбляются.

— А она должна влюбиться? — удивился Франко.

— Я хочу, чтобы она влюбилась в кого-нибудь здесь, понимаешь?

— Ну конечно, как я раньше не догадался! Ты составила свой план, и теперь бедная Анна должна по нему таять и влюбляться. Ах, ты, мой полководец милый… — Франко потянулся к жене, — иди ко мне… вы так долго убирали со стола. — Он стащил с нее пижаму, прижался губами к ослепительно белой коже живота…

Как всегда, Лена мгновенно оказалась во власти ответного желания, ей было хорошо с Франко, она знала его неутолимость и потому не расплескивала себя вдруг, сразу, а, предвкушая долгое и сладостное блаженство, отдавалась ему чуть сдержанно, как бы стыдливо, чтобы потом, вобрав в себя, вытянуться напряженной струной, содрогаться и со стоном продлевать до бесконечности этот восторг. Она знала, что пройдет совсем немного времени, и Франко спросит ее шепотом: «Ты хочешь еще?» А он заранее предвкушал ее ответ, и Лена всегда оправдывала его ожидания, бормоча: «Да, да…»

Так было в их первую ночь. Так было все время их супружества, и рождение ребенка только усилило их обоюдное влечение.

Через несколько дней Аня стала самостоятельно совершать прогулки по городу, ходить в музеи, чтобы не слишком нарушать привычный ритм жизни Лены. Лена не возражала, обговорив заранее, что самостоятельность Ани не будет распространяться дальше центральных районов города, а в субботу и воскресенье планировались поездки за пределы Турина.

Как-то вечером, возвращаясь из больницы, Франко увидел на мосту Аню: она стояла в задумчивости и смотрела вниз, на быстрое течение По.

— Анна, что ты здесь делаешь? — Франко притормозил около нее.

— О, Франко, добрый вечер.

— Садись скорее, тут нельзя останавливаться. Аня быстро села в машину.

— Почему ты здесь?

— Возвращаюсь домой. А сейчас наблюдала, как течет река. Очень люблю смотреть на воду… Я много видела рек в России, знаешь, каждая река течет по-своему, их нельзя спутать.

— Я никогда не обращал на это внимания, — удивился Франко.

— У каждой реки свой цвет, свой характер, как у людей, — задумчиво продолжала Аня.

— Анна, ты грустная? — спросил Франко.

— Нет-нет, просто немного устала — я сегодня часов пять гуляла.

— Что ты видела?

— Город. Я люблю знакомиться с новым местом ногами.

— Ходить пешком, да?

— Да.

— Не заблудилась?

Анна молча показала ему туристическую карту Турина.

— Я знаю людей, которые и с такой картой умудряются заблудиться.

— Неужели? И кто же это?

— Марио.

— Правда?

— Нет, в Турине он не заблудится. А вот когда мы ездили с ним во Францию и в Данию…

— Давно?

— Когда я еще жил без Лены, один… как это…

— Холостой?

— Да, да — холостой. Мы поехали на машине, у Марио есть очень хорошая машина — «Лэндровер» для путешествий.

— А кто вел машину, Марио?

— По очереди. Пока вел я, все шло нормально, и мы двигались по заданному маршруту. Как только за руль садился Марио, мы кружились на месте или загадочным образом, проехав несколько кварталов, оказывались на том же самом месте.

— Какая прелесть! — воскликнула Аня.

— Тебе нравится? — удивился Франко.

— Да, в этом есть что-то от ребенка.

— Марио и сейчас как большой ребенок. Хочешь, заедем к нему?

— Прямо сейчас?

.-Да.

— Неудобно, — засомневалась Аня.

— Абсолютно удобно. — Франко посмотрел на часы. — Он уехал из клиники раньше меня, уже успел отдохнуть и сейчас сидит на террасе и ест мороженое.

— Мороженое? Откуда ты знаешь?

— О! Марио страстный любитель мороженого.

— Я тоже! — воскликнула Аня.

— Ну тогда едем. У него в холодильнике столько сортов мороженого, сколько существует в Италии.

— Франко! Против такого аргумента я бессильна!

— Значит, решено.

— Но…