Книга Честно и непристойно - Стефани Кляйн

– Ты тоже можешь стать более гибкой, если будешь растягиваться.

– Ну, гибкостью я и так занимаюсь. Если терапия не сработает, попробую растяжку.

– Так зачем нужен список? – переспросила Далей, на этот раз усевшись на пятки.

– Потому что я не знаю, что, кроме новой влюбленности, может улучшить мое самочувствие. Я ничего другого не знаю, даже приблизительно.

– И что такого особенного в любви, по-твоему?

– Когда я встречаюсь с кем-то, он мне обычно повторяет, что я сексуальная, что я талантливая, и я ему верю, но, оставшись в одиночестве, я не ощущаю себя ни сексуальной, ни талантливой. Я знаю, что все это есть во мне, иначе никто бы этого не замечал. Но сама я ничего такого не вижу. Психотерапевт считает, что я должна научиться любить себя. Несложная, вроде бы, задача, но разве можно просто-напросто проснуться утром и этому научиться? У меня такое ощущение, что любовь к себе должна быть непроизвольной, инстинктивной, как моргание или глотание, а теперь мне надо ее вырабатывать. Это кажется таким натужным! Понимаешь, я знаю, что училась в хорошем университете, что люди считают меня умной, но, в то же время, я этого и не знаю. Я не представляю, как заставить себя это почувствовать.

После переезда в Нью-Йорк из Балтимора, где она училась в колледже, Далей сменила четыре места работы, все – в сфере финансов. Сейчас она подвизалась в качестве аналитика в «Меррилл Линч» и прекрасно зарабатывала, но ненавидела это дело.

– Я всегда жду не дождусь, когда можно прийти к тебе, – сказала Далей. – С тобой я как будто оживаю. Из-за работы я тупею. Она похожа на лекарство, которое подавляет эмоции. Тимми не может понять, почему я всегда такая усталая. Но когда я с тобой, то вспоминаю о себе прежней; о творческих порывах, которые я утратила в борьбе за существование. Хотя бы твои переживания в состоянии меня взволновать, и во мне просыпается надежда.

– Да, а как дела с Тимоти?

Тимоти, новый приятель Далей, был от нее без ума. Он называл ее только данным при рождении именем, Эллисон Риз, и только для того, чтобы однажды она могла сказать: «О, так меня зовут только мама и Тим». Он стремился любой ценой занять важное место в ее жизни. Когда Далей бывала у меня, он следил за временем и каждый час звонил ей по сотовому телефону, выясняя, когда же она наконец освободится. У него, небось, в ушах звенело. У нас-то точно сейчас звенело от телефона Далей.

– Привет, милый... Нет, я же тебе говорила... Ну да, немного задержусь... Мы и половины задуманного не выполнили. Нет, милый, не глупи...

Я собрала тарелки и понесла их в кухню, чтобы не мешать Далей вести личный разговор, но мне все равно было слышно, как Далей пытается его успокоить, воркуя «я люблю тебя» тем сюсюкающим тоном, которым так замечательно владел Гей Макс.

Когда я возвратилась, разговор был окончен.

– Дай-ка я угадаю! Он не способен ни жить, ни дышать без тебя? – Далей улыбнулась и закатила глаза. – И как ты его терпишь?

– Знаешь, он не всегда такой, – проговорила она. – У него есть и хорошие качества. Например, он знает, как я ненавижу подниматься ни свет ни заря, чтобы пойти на работу, знает, как это меня утомляет, поэтому он встает и едет вместе со мной на метро, просто так, за компанию. Нам совсем не по пути, он делает это только ради меня. – Это, конечно, прелестно, но попахивает зависимостью и некоторой маниакальностью.

– Видишь ли, Далей, иногда преданность может быть чрезмерной. Понимаешь, я знаю, что он это делает, чтобы тебя порадовать, но я подозреваю, что он готов ради тебя на все, только не на то, чтобы ты радовалась вдали от него. – О, я очень хорошо знала, что это такое. Целую вечность я испытывала к Гэйбу такие же чувства. – Что он делает, когда у него нет возможности изливать на тебя любовь и почитание? Хобби у него какое-нибудь есть? Может, он спортом занимается?

Взглянув на меня, Далей задумчиво прикусила нижнюю губу.

– Вот именно, – сказала я. – Ему нужно жить своей жизнью и подыскать еще какие-то способы чувствовать себя счастливым, кроме влюбленности и записывания на диски подборок музыки для тебя. Черт, надо было тебе пригласить его сюда поесть с нами супу и задушевно побеседовать. Ему тоже явно не помешало бы составить список счастья.

– Слушай, Стеф, доставай свой дневник и займись списком прямо сейчас. И я тоже составлю. Может, мы придумаем, что делать с накопившейся энергией, кроме как раскладывать свою жизнь по полочкам.

Когда вы замужем, вам есть на что расходовать свои силы. Вы можете выбрать себе хобби: растить собачку, стремиться забеременеть, заняться живописью. Вы пользуетесь поисковыми системами с определенной целью и больше не блуждаете бесцельно по книжному магазину. Вы находите применение той энергии, которую тратили на подготовку к свадьбе, а еще раньше – на планирование своей жизни. К сожалению, многие незамужние женщины не ощущают, что живут настоящей взрослой жизнью, пока не выйдут замуж. Так что мы превращаем в хобби навязчивые размышления о значении е-мейлов, эсэмэсок и того, что он так и не позвонил. Мы почти готовы заносить все контакты с перспективными кандидатами в учетную книгу.

Послала два е-мейла, один раз позвонила. Ответила на его звонок. Мяч в его воротах. Он просит о встрече. Согласиться или нет? Можно, конечно, разнообразить эту схему, добавляя, кому мы что рассказали, но тогда слишком уж много придется печатать. А если мужчин нет, мы их создаем или воскрешаем старых, потому что не знаем, куда тратить энергию, оставшуюся после работы и занятий йогой или спортом. Выйдя замуж, вы можете вздохнуть с облегчением и начать жить.

Так мне казалось. Так поступают многие женщины. Заботы о любимом человеке заполняют всю их жизнь и придают ей смысл. Тим поглощен Далей.

Я была поглощена Гэйбом, Оливером, а между ними была еще куча народа. И вот теперь, перечитав свой дневник, поразмыслив над беседами с друзьями, я подумала: «И это все? Почему ты позволила себе докатиться вот до такого? Черт, ты же не настолько поверхностная личность!»

Пришло время сделать себя центром своих увлечений и страстей. Это куда лучшее вложение энергии, чем какой-нибудь случайный парень, которого на следующей неделе может уже и не быть. Я найду что-то свое – дело, которое меня осчастливит. То дело, которое всегда будет со мной. Это похоже на учебу. Ты учишься быть счастливой в одиночку так же, как учатся на ошибках прошлого. Да, а мастурбация не хобби. Это спорт. Впрочем, я и ее испробовала.

Раздевшись, я пустила в ванну воду и стала изучать свое тело, но не критически, а взглядом влюбленного, который не обращает внимания на растяжки и возраст. Он торопится увидеть как можно больше, и ему не до «слишком». Разглядывая себя, я решила, что у меня красивый живот. Не слишком мускулистый, не слишком плоский, впрочем, забудем о слове «слишком»! Вот таким должен быть живот. Он гладок и красиво прогибается при выдохе, образуя неглубокую впадину кожи, сбегающую к бедрам. Я ложусь на кровать, ощущая желание, сильное, как голод, оно пульсирует во мне, настойчивое, теплое. Наслаждаясь, я наблюдаю его переливы, его биение. Я чувствую собственный запах; дезодорант почти испарился, и когда я поглаживаю себя, я его почти не чувствую. Сильнее. Теперь двумя руками. Нет, не так. Теперь лучше. Подняв руку, я зажимаю одну ноздрю, чтобы дышать было труднее. Сильнее. Я сержусь. Вот оно. Еще сильнее. Нужно что-то придумать. Сильная ладонь вжимается в мою спину. Я не могу ее видеть, но ощущаю тепло и силу, исходящую от этой ладони. Она не отпустит меня, даже если я навалюсь на нее всем своим весом. Волосы с проседью, мужчина средних лет. Я фантазирую о надежности и защищенности. Даже в самых сексуальных мечтаниях я жажду защищенности и вжимаюсь в нее.