Книга Дикарь - Данелла Хармон

— Но, ваша светлость, он работает у меня…

— Больше не работает.

Они находились уже возле флигеля. Еще минута, и герцог Блэкхитский вышибет дверь.

— Гарет! — Джульет потрясла его за плечо, мощные мышцы которого рельефно обрисовывались в мягком утреннем свете. — Гарет, проснись. Люсьен приехал.

— М-м… — Он открыл глаза и несколько мгновений смотрел в потолок. Снизу донесся громкий стук в дверь, и он, поморщившись, приложил руку ко лбу. — Черт возьми, как болит голова…

— Гарет, ты должен с ним встретиться. Если ты не выйдешь, он взломает дверь.

Но герцог не собирался воспользоваться таким варварским способом. Пока Гарет лениво сползал с кровати, ворча и протирая глаза, они оба услышали не терпящее возражений приказание Люсьена:

— Принеси ключи. Спеллинг!

— Черт возьми! — выругался Гарет, натягивая брюки.

Он подошел к окну и широко распахнул его. — Ради Бога, Люсьен, ты не забыл, сколько сейчас времени?

— Сию же минуту спустись, Гарет!

— Отцепись, я лучше пойду досыпать.

С этими словами Гарет захлопнул окно и, тяжело опустившись на край кровати, потер виски.

Джульет села рядом и обняла его за плечи. Она поцеловала его в ухо, потом в висок, потом в слежавшиеся во время сна шелковистые волосы.

— Пойди и поговори с ним, — спокойно сказала она, проводя рукой по его груди. — Ты потом почувствуешь себя лучше.

— Ты так полагаешь? — спросил он, целуя ее.

— Да. — Она улыбнулась и прижалась щекой к его щеке. — Ты ведь знаешь, что он не уйдет, не добившись своего. Он не оставит тебя, пока не убедится, что с тобой все в порядке. Так что лучше спустись вниз, успокой его и убеди, что у него нет причин за тебя беспокоиться. Он твой брат, Гарет. Он приехал, потому что любит тебя, а не для того, чтобы заставить тебя страдать.

— Этот мерзавец здесь потому, что ему хочется контролировать каждый мой шаг, Джульет. И только.

— Ошибаешься, Гарет, он здесь потому, что он твой брат и любит тебя.

Он молча сидел некоторое время. Целая гамма разнообразных эмоций попеременно отражалась на его лице. Потом он с тяжелым вздохом поднялся на ноги.

Взяв рубаху, висевшую на спинке стула, он стал натягивать ее на себя, и Джульет, заметив кровоподтек на боку, поморщилась, как от боли. Но он не обратил на кровоподтек никакого внимания. Заправив рубаху в брюки и пригладив рукой волосы, он, как был босиком, пошел к двери.

— Сохрани тепленькой мою сторону постели, ладно?

— Само собой, конечно, — тихо сказала она.

Он вышел из спальни и спустился вниз.

Он здесь потому, что любит тебя.

Гарет подошел к двери и, немного помедлив, сделал глубокий вздох. Потом отпер и распахнул дверь.

Его брат, повернувшись к нему спиной, стоял на газоне, держа под уздцы Армагеддона. По тропинке в направлении главного дома торопливо удалялись Спеллинг и слуга, которые, несомненно, отправились за ключом.

Потом Люсьен повернулся, и Гарет успел заметить тревогу в его глазах и напряженно сжатые губы, но это продолжалось всего мгновение. Лицо брата приобрело привычную суровость, а его черные глаза блеснули гневом.

Он здесь потому, что любит тебя.

— А-а, вот и ты, мой дорогой мальчик…

— Не смей разговаривать со мной свысока! — огрызнулся Гарет. — Я знаю, почему ты здесь. Я знаю, что ты от меня хочешь, знаю, что ты мне скажешь. Ну так знай: я не уеду отсюда, Люсьен. Я не уеду, и Джульет тоже не уедет, и если ты захочешь вернуть меня в замок, тебе придется тащить меня насильно.

Люсьен вопросительно поднял брови:

— О чем ты говоришь?

— Ты меня слышал. Впервые в жизни я действительно зарабатываю деньги, а не живу за счет твоей благотворительности, и мне это нравится. Очень нравится. Этого я не позволю тебе отобрать у меня, Люсьен.

— Дорогой мальчик! Нет никакой необходимости так огрызаться. У меня нет ни малейшего намерения что-нибудь у тебя отбирать. Но, согласись, есть множество других способов зарабатывать деньги, кроме кулачных боев.

— С чего-то надо начинать, не так ли?

Люсьен бросил взгляд на удаляющуюся спину Снеллинга и подвел Армагеддона к ступеням, на которых стоял Гарет. Строго взглянув в лицо младшему брату, он сказал сердитым шепотом:

— Ты болван, Гарет. Разве не понимаешь, с каким человеком ты связался?

— Могу себе представить.

— Он может себе представить! — с отвращением пробормотал герцог. — А теперь выслушай меня, и выслушай внимательно. Спеллинг опасен. Он мерзавец и мошенник, который пойдет на что угодно ради денег, и, если ему потребуется, он пройдет по трупам. Ты понимаешь меня, Гарет?

Гарет презрительно фыркнул.

— Ай-ай-ай, для человека, который водит компанию с королями, принцами, государственными деятелями и прочими сильными мира сего, ты хорошо осведомлен о таком неприметном простолюдине, как Джонатан Спеллинг, — насмешливо сказал он.

— Я знаю только то, что вчера вечером рассказал мне Фоке. А уж ему как барристеру[12]известно очень многое.

Гарет, смущенно переминаясь с ноги на ногу, отвел взгляд.

— Три года назад Снеллинга обвинили в том, что он жульничал на скачках, — возбужденно продолжал герцог. — Его спасло лишь знакомство с влиятельным членом «Жокей клуба»[13], которого, как считают многие, Спеллинг подкупил, чтобы тот молчал. А за год до этого его поймали на жульничестве за карточным столом в одном лондонском клубе. Сэр Моделей, который в тот вечер проиграл ему четыре тысячи фунтов, видел, как он жульничает, собственными глазами и тут же вызвал его на дуэль. Но дуэль так и не состоялась. И знаешь почему, Гарет? Потому что Спеллинг не явился. Он удрал из страны на континент и скрывался там, пока Моделей не умер!

— Значит, он трус с запятнанным прошлым, — сказал Гарет, пожимая плечами. Он сложил на груди руки и небрежно прислонился к дверному косяку. — Какое мне до этого дело? Он хорошо платит мне.

— Я буду платить тебе в пять раз больше, если ты вернешься домой.

Гарет горько рассмеялся:

— Зачем мне это делать? Зачем мне возвращаться к тебе? Чтобы снова выслушивать твои оскорбительные высказывания о том, что я никчемный бездельник, что я распущенный кутила, что тебе надоело без конца выручать меня из неприятных историй, в которые попадаю?