Книга Роковое наваждение - Элизабет Торнтон

— Сюда, садитесь сюда. А мы только что говорили с леди Невилл. Ты знала ее дочь, Сара?

— Каролину? Знала, — кивнула головой Сара, — хотя и не очень близко. Она была на пару лет моложе Анны. Кроме того. Невиллы всегда держались на расстоянии.

— Она умерла совсем молодой, — добавила Анна. — Помнится, ее отец возил Каролину в Лондон, к лучшим врачам, но и они ничем не смогли ей помочь.

— Кстати, о сэре Айворе, — сказала Сара. — Он здесь? Если да, то как бы мне не умереть от страха.

— Я тоже его боюсь, — призналась Люси. — У меня при виде сэра Айвора мурашки бегают по коже.

— Перестань болтать чепуху, Люси, — строго сказала Констанция, поправляя на платье жемчужную брошь. — Налей лучше чаю сестрам.

Сара повернулась на стуле и посмотрела в сторону выхода. Леди Невилл впервые на ее памяти снизошла до посещения ярмарки. Интересно, что бы это значило? Нет, если бы Сара знала о том, что здесь будут Невиллы, она ни за что не пришла бы на ярмарку.

Сара посмотрела на лицо Констанции, на лица сестер. Внешне все было спокойно и обыденно, точнее, казалось таким, потому что за спокойствием ощущалась напряженность — тем более странная, что оставалась необъяснимой. —Что происходит, что происходит вокруг, черт побери?

Откуда-то возник Питер Феллон и подсел к их столу.

— А где Макс? — спросила его Сара.

— Гадает по руке, — усмехнулся тот. — И вы знаете, Сара, у него, по-моему, неплохо получается.

— Гадает? — удивилась Сара. — Я-то думала, он только продает билетики.

Питер протянул свою чашку, и Люси наполнила ее чаем.

— Гадателем должен был быть местный доктор.., черт, забыл его имя… Так вот, его вызвали к больному, и Макс занял его место. Он теперь наряжен, как цыганка, даже с серьгами в ушах, представляете? Его теперь и не узнать.

Дамы за столом представили себе эту картину и дружно рассмеялись.

* * *

Макс пристально всматривался в хрустальный шар, который держал в руках. По ту сторону шара стоял Саймон.

— Судьбу твою нетрудно предсказать, — измененным голосом прогнусавил Макс. — Я вижу высокого человека с серыми глазами, который окажет большое влияние на твое будущее. Впрочем, во многом твое будущее зависит и от тебя самого. Но как бы то ни было, по-старому уже не будет, Саймон, — закончил Макс своим обычным голосом и ухмыльнулся.

Саймон растерянно моргнул, но тут же собрался и надменно сказал Максу:

— Как нелепо вы смотритесь в платке и с этими идиотскими серьгами в ушах!

— Да? А мне нравится, — спокойно ответил Макс. — Знаешь, мне даже кажется почему-то, что в одной из прежних жизней я был цыганкой-гадалкой. У меня определенно есть склонность к предсказаниям. И я не ошибаюсь — в этом ты вскоре и сам убедишься.

Он кашлянул и добавил равнодушным тоном:

— С вас за гадание три пенса, сэр.

— Что? — поразился Саймон.

— Как известно, цыганки гадают только за деньги. Позолоти ручку, аметистовый мой. Три пенса.

Саймон с оскорбленным видом полез в карман, выудил оттуда три пенса и опустил в стоявшую на столе возле Макса кружку. Та была уже полна до краев.

— Ближе к делу, — сказал Саймон. — Сейчас начнется бокс.

— А кто будет здесь сидеть вместо меня? — проворчал Макс, вставая со стула.

— Откуда я знаю?

— Не могу же я оставить свой пост! Ведь это же, как ты сам мог заметить, настоящая золотая жила! Знаешь что, сходи-ка ты с этой кружкой к викарию. Отдай деньги и спроси его, что мне делать дальше. А впрочем, нет. Просто отдай кружку и скажи, что я ухожу. Пусть, если захочет, сам изображает гадалку. Иди, а я тем временем переоденусь.

— Давайте кружку, — буркнул Саймон. Макс скинул с головы цветастый цыганский платок и осторожно отстегнул серьги.

* * *

— Видел? — горделиво спросил Макс, покидая вместе с Саймоном палатку. Возле входа извивалась очередь. — Это я раскрутил дело. Пока в палатке сидел доктор Лори, здесь ни одного желающего не было. Не представляю, что с ними будет, когда они узнают, что вместо меня предсказывать судьбу будет викарий. Наверное, разбегутся. Или, хуже того, взбунтуются.

— Не слишком-то обольщайтесь, — охладил его Саймон. — Эти зеваки пришли сюда не судьбу свою узнать, а поглазеть на удачливого охотника за приданым, который обвел вокруг пальца мою сестру.

— Знаешь, Саймон, — покачал головой Макс, — я еще никогда не встречал такую семейку, как ваша. Вы думаете и говорите только об одном: о деньгах. А вы смеяться не пробовали? Бесплатное занятие, между прочим. И очень полезное для здоровья.

Саймон ответил Максу взглядом, в котором сквозила неприкрытая ненависть.

— Легко так говорить, если получил право распоряжаться наследством моей сестры.

— А разве Сара не показывала вам… — начал Макс, пристально глядя на Саймона.

— Что?

— Наш брачный контракт.

— Мне — нет. Зачем?

Легкая улыбка появилась на лице Макса, заиграла в уголках его губ.

— Я думаю…

— Что вы там думаете? — Саймон даже не пытался изображать вежливость.

— Думаю, что у вашей сестры начинают открываться глаза, — сказал Макс и широко улыбнулся. — Кстати, где она?

— Моет тарелки в палатке, где пьют чай.

— Одна? — быстро спросил Макс. Саймон не правильно истолковал реакцию Макса и мстительно ответил:

— Почему же одна? Нет, конечно. Вместе с ней Дрю Примроуз. Я думаю, ему только на руку, что Сара теперь — замужняя женщина.

Макс спокойно посмотрел на Саймона и сказал:

— До этого я хотел обойтись с тобой полегче, но после таких слов…

— Значит, бой до победного конца?

— До победного, — хмуро согласился Макс.

Дальше они шли молча мимо опустевших прилавков и опустевших навесов. Вся торговля закончилась, лишь глотатель огня и фокусник продолжали выступление на площади перед заметно поредевшей толпой. Впереди оставался лишь гвоздь ярмарочной программы — боксерский турнир.

Вскоре показался устроенный на возвышении ринг, огороженный канатами и окруженный морем голов. Саймон подошел к лотку, торгующему билетами, и протянул стоявшему за ним человеку шиллинг — за себя и за Макса.

— Сэм, — сказал Саймон, обращаясь к продавцу, — это мой родственник. Макс Уорт. — И добавил, обернувшись к Максу:

— А это Сэм, местный мясник.

Сэм поднял глаза и посмотрел на Макса профессиональным взглядом: как на баранью тушу.