Книга Восемь-восемь, или Предсвадебный марафон - Валентина Седлова

Сегодня у них полностью свободный день. Саньку мама к себе забрала и велела повеселиться, как следует. Тем более, позади рабочая неделя, оба вымотались, как савраски, праздника хочется. Так что можно хоть до утра плясать и на голове ходить. Олег после вчерашнего решил на спиртное не налегать, одну минералку без газа хлещет, под водку маскирует. И это правильно. На большее силы останутся. На большее…

Ленка, повинуясь минутному порыву, погладила Олега под столом. Там погладила. Он закатил глаза, даже зашатался чуть-чуть на стуле и прошептал:

— Если сейчас же не остановишься, придется искать подходящий закуток или бежать в туалет. Так что ведите себя пристойно, женщина, терпите до дома! Дома вам все будет! И не надейтесь на пощаду!

Ленка с притворным сожалением убрала руку.

Настал черед веселых конкурсов и розыгрышей. Впрочем, что Иван, что Кристина оказались на высоте. Свою половинку даже с завязанными глазами безошибочно обнаружили, хотя на Лесничего специально очки напялили и цветок из петлички временно конфисковали, а на Кристину чью-то кофту поверх свадебного платья надели. Все равно опознали друг друга ко всеобщей радости.

Затем на всеобщую потеху начались «эротические игры»: то прищепки за две минуты на своей спутнице отыскать и снять, то «заначки» у друга найти; ленту в правый рукав просунуть и через левую штанину вывести, карандашом, на пояс привязанным, в горлышко бутылки попасть. Потом пришла очередь танцев, да не простых, а с подковырками. Каждая пара должна была удерживать между собой воздушный шарик, и если медленный танец все прошли на ура, то вот с рок-н-роллом пришлось изрядно попотеть и помучиться. У кого шарик в сторону отлетел, у кого взорвался от слишком тесных объятий.

Семь-сорок лихо отплясывал с Инкой — триста пятьдесят первым оператором. Судя по всему, веселое состязание доставляло много радости обоим. Впрочем, Сергей всегда умел устроить праздник для окружающих, если хотел этого, разумеется. Но сегодня он точно был в ударе, и светящееся весельем лицо Инки было лучшим тому доказательством. Хотя от внимательного глаза не укрылось бы и то, что за самим себе определенные границы Семь-сорок не заходит. В том, как он обнимал Инну, подхватывал, когда ее каблучки скользили по полу, целовал руку по окончании танцев, не было ничего личного. Будь на ее месте другая девчонка, ничего бы не изменилось. И Инка, судя по всему, прекрасно это поняла. Чуть-чуть взгрустнула — на полминутки, не более — и окончательно приняла эту игру. Хоть так.

По завершении свадебных «соревнований» выяснилось, что всем гостям досталось, никто не отвертелся. Фомич зорко следил, чтобы все хоть в чем-нибудь, хоть разок, а поучаствовали. Снисхождения удостоились только гости самого почтенного возраста.

Дождавшись, пока кончится мелодия, к Фомичу, признав его за главного, подошел администратор и чего-то сказал. Фомич кликнул сына и отправился следом за администратором.

— Куда это вы? — остановил Ивана голос молодой жены.

— Да маленькая накладка: с горячими блюдами какая-то петрушка вышла. Я так и не понял: то ли с количеством, то ли с составом меню. Ерунда, сейчас все решим.

— Лесничий, ты надолго? — встрял в разговор Семь-сорок, уже успевший проводить Инку до ее места.

— Да нет же, одна нога здесь, другая там. Вот что, Серега, ты, пока меня с батей нет, займи гостей чем-нибудь, а? А то натанцевались уже все до упаду, а просто сидеть — скучно.

— Принято-понято! Положись на меня!

Разговор с администратором затянулся на все десять минут. Но недоразумения все же были разрешены к обоюдному удовлетворению сторон, и Фомич с Иваном направились обратно в зал.

— Ну что, сынок, счастлив?

— Ага. Хотя до сих пор до конца не верю, что все случилось. Кстати, все никак тебя поблагодарить не могу за лето. Ведь если бы не ты, точно расстались! Здорово ты ей мозги прочистил и на место вернул, у меня это целый год не получалось, а у тебя за два месяца вышло. Уезжал зомби, приехал человек.

— Опыт, Ванька, не пропьешь. Да и прав ты был: наша она, лесная. Хоть и городом замороченная. Поэтому и смогли мы с ней друг друга понять. И знаешь что? Спасибо тебе!

— За что это, батя?

— За доверие. Ведь ты ни к кому-нибудь, ко мне Кристину отправил. И дал мне возможность с ней познакомиться накоротке, узнать будущую невестку. Я ж все про твою первую, Викторию вспоминал, мы ведь с ней от силы десяток раз общались, да и то из разряда «здрасте — до свидания». Так и осталась для меня чужим человеком. Я ее не понял, да и она не особо стремилась с нами общаться. А Кристина — совсем другое дело. Она мне словно родная дочка стала. Даже если бы вы расстались, все равно дочка! Я ей частичку себя отдал. Жаль, конечно, что от лихих этих дуреломов уберечь не получилось, но слава Богу, обошлось все.

— Да не казни себя, ты все равно ничего сделать бы не смог.

— В том-то и дело, что мог, да только на авось понадеялся. Вдруг пронесет. Не пронесло, как видишь.

— Ладно, все уже позади, не мучайся понапрасну.

— Кстати, можно один, так сказать, сугубо отцовский вопрос тебе задать, пока лишних ушей нет?

— Валяй!

— Когда я внуков увижу, а? Мир и лад в семье, это, конечно, очень много, но без топота детских ножек даже в самом уютном доме пусто кажется. Вы с Кристиной оба люди взрослые, оба в жизни устроенные. Так когда сподобитесь?

— Ой, батя, сложно сказать. По мне — так хоть завтра. Тут все от Кристи зависит. Она пока на что-то решится окончательно, должна с этой мыслью свыкнуться, как ты говоришь — переспать. Но то, что она про детей думает — факт. Месяц назад у Ленки книгу взяла почитать, что-то про будущих мам. Я ей тогда огромную такую энциклопедию про беременность и роды притащил — тоже листает. Так что все может быть. Не хочу на нее давить. Пусть уж лучше малыш для нее желанным будет, любимым.

— Тоже верно. Ну что, пора к гостям возвращаться, а то что-то мы с тобой подзадержались!

Первое, что увидел Лесничий, вернувшись в зал, это безумные глаза Кристины. Она сидела за столом, вцепившись обеими руками в салфетку, и нервно комкала, мяла безвинную ткань. Причину столь сильного расстройства невесты Ивану искать не пришлось. Семь-сорок слишком «ответственно» подошел к данному ему женихом поручению развлекать гостей, но не придумал ничего лучше, как петь «соленые» частушки, взобравшись с ногами на стул:

— А ты не жми меня к березе, Ты не трать свои труды. Ты не думай, я не дура, Вот поженимся — тады!

Каждую частушку Семь-сорок завершал радостными воплями и импровизированным гопаком на том же самом стуле. Впрочем, судя по всему, гостей его частушки и танцы забавляли, кое-кто уже приноровился к частушечному ритму и хлопал в ладоши, поощряя Сергея продолжать:

— Я у дерева, у вяза

Полюбил тебя три раза,

А у елки — раза два,