Книга Блудная дочь - Лайза Джексон

Выйдя на улицу, он наполнил поилки и облегченно вздохнул. Все необходимое сделано – и ничего страшного не случилось. Пока. Невада вздрогнул: до сих пор он сам не осознавал, насколько напряжены его нервы.

Надо бы заглянуть в дом. Поднявшись по трем покосившимся ступенькам, Нейв отпер дверь, и пыльный застоявшийся воздух приветствовал его на ранчо покойного Оскара Адамса. Собственно, «ранчо» оно называлось только из вежливости: в сущности, это была хижина, немногим больше лачуги самого Нейва – только двухэтажная. Замызганные розовенькие обои в крошечной гостиной, должно быть, помнили президентство Трумэна; плита и раковина в кухне проржавели насквозь, а ванная пришла в такое состояние, что мыться в ней отважился бы только сумасшедший.

Однако Нейв надеялся постепенно привести в порядок заброшенный дом. Отремонтировать кухню, отгородить наверху, где спальни, закуток для новой ванной. Глядишь, через год-два можно будет переезжать. Но всему свой черед. Сперва надо найти дочь.

И снова, в который уже раз, при одной мысли об Элизабет в висках застучал назойливый вопрос: «А дальше что? Предположим, ты ее нашел – и что дальше? Что с ней делать? И коль уж на то пошло – что, черт побери, делать с Шелби?»

Нейв распахнул окна, впуская в комнаты дуновение свежего ветра. В мыслях своих он уже видел их здесь: Шелби сидит с книгой в кресле-качалке у окна, малышка Элизабет играет со стариной Крокеттом. Стоп! Что это за фантазии лезут ему в голову?

Нейв тряхнул головой. Нельзя забывать: они с Шелби – из разных миров и с каждым днем расходятся все дальше. Она росла, ни в чем не зная отказа, отец исполнял любые ее прихоти; испытав первые удары судьбы, она попросту уехала на другой конец страны и начала жизнь заново. А он? Мальчишка, не знавший материнской ласки, от пьянчуги-отца он встречал только попреки и колотушки, от чужих людей – лишь насмешки и презрительное равнодушие. В детстве он ненавидел людей, когда подрос, сделался настоящим «врагом общества» – и, пожалуй, никогда бы не выправился, если бы не суровая армейская школа.

У них с Шелби общее прошлое, но будущее разное. А в настоящем их не связывает ничего, кроме дочери. И об этом забывать не стоит.

Он вышел на крыльцо и свистом подозвал Крокетта. Тучи на востоке сгущались, росли темными башнями; воздух напряженно замер, как всегда бывает перед грозой. Все еще досадуя на свою непривычную нервозность и дурацкие фантазии, Нейв быстро доехал до дома, достал из холодильника банку пива, сбросил пропотевшие шмотки и встал под душ. Холодная вода освежила его и вернула ясность мысли; Нейв допил пиво, вытерся и уже надевал джинсы, когда на кухне задребезжал телефон. Прыгая на одной ноге, а другой стараясь попасть в штанину, Нейв добрался до телефона и прижал к уху трубку:

– Алло! Молчание.

– Кто это? Щелчок – и гудки.

– Сукин сын! – с чувством произнес Нейв и хлопнул трубку на рычаг. Знать бы, кто так развлекается, – уж он бы ему...

«Если это просто развлечение, не более чем глупая и злая шутка – значит, нам с Шелби очень повезло».

Что за странная мысль? Разумеется, это глупая шутка – что же еще? Кто-то хочет заставить его и Шелби понервничать. А вот кто и зачем – другой вопрос.

«Может быть, тот же, кто заманил ее в Бэд-Лак. В те самые дни, когда вышел на свободу Росс Маккаллум».

Только сейчас Нейв заметил, что до боли сжимает зубы. Усилием воли разжав челюсти, он подошел к задней двери и выглянул на улицу. Тучи уже висели над самым домом – свинцово-серые, безжалостные, словно глаза убийцы.

Надвигается беда. Что-то злое нависло над городом и готово обрушиться, погребая под собой виновных и невинных.

Никогда прежде Нейв не испытывал никаких предчувствий, не слышал внутренних голосов и, сказать по правде, всю эту сверхъестественную муть и в грош не ставил. Но своей интуиции он привык доверять. И сейчас интуиция подсказывала ему: медлить нельзя. Он бросился к телефону и набрал номер, который знал наизусть.

– Дом Коулов, – откликнулся грудной голос с сильным мексиканским акцентом.

– Это Невада Смит. – Бродить вокруг да около смысла не было: он чувствовал, что не вправе терять ни секунды. – Я ищу Шелби.

– Простите, сеньор Смит, но Шелби... ее нет.

– Где она?

Я и сама не знаю. Она ушла около часа назад. Может быть, и больше. Куда —

не знаю. Она... – Лидия конспиративно понизила голос: – Она, видите ли, была очень расстроена.

Чем?

– Не знаю, – поколебавшись, ответила Лидия.

Да знаете, конечно! – Нейву захотелось схватить мексиканку за накрахмаленный фартук и хорошенько встряхнуть. Лидия то ли кашлянула, то ли всхлипнула, но промолчала.

– Где она?

Лидия что-то пробормотала по-испански.

– MadredeDios, я сама хотела бы знать! Сказала: «Все равно куда, лишь бы подальше отсюда!» И не появляется. Я очень за нее беспокоюсь, сеньор Смит.

«Я тоже», – мысленно ответил Нейв и дал отбой.

– Черт побери!

На этот раз он швырнул трубку с такой силой, что Крокетт в углу кухни вскочил, ощетинив шерсть на холке, и залился отчаянным лаем.

– Тихо! – рявкнул Нейв.

Он вышел на крыльцо, полной грудью вдохнул наэлектризованный воздух. Кобылы за оградой одна за другой поднимали головы и прислушивались к отдаленным раскатам грома; ноздри их тревожно трепетали, словно лошади тоже чуяли беду.

Солнце еще боролось с подступающей тьмой, но свинцовые туши облаков наваливались на него со всех сторон, преграждали путь его лучам, раньше срока погружая землю во мрак. Далеко на востоке сверкнул и пропал в холмах изломанный трезубец молнии. Близится буря. И остановить ее – не в силах человеческих.

А Нейв Смит, увы, всего лишь человек.

Согнувшись в три погибели и матерясь сквозь зубы, Шеп Марсон бродил по рукотворной пещере и светил под ноги фонариком. Под потолком, сцепившись гроздьями, висели летучие мыши. Пол был густо усеян их испражнениями и побелевшими от времени костями – остатками трапез койотов. Вонь стояла неимоверная. Снаружи быстро темнело, и мыши, всегда беспокойные в такое время суток, уже начали поднимать головы и расправлять перепончатые крылья; а когда Шеп, споткнувшись о какой-то камень, выругался во весь голос, над головой у него раздался такой писк, шорох и хлопанье, что у офицера даже мурашки по спине побежали. Он этих тварей с детства терпеть не мог.

«Что за бессмыслица?» – размышлял он. Почему десять лет спустя после убийства кому-то позарез понадобилось рассказать, где спрятано оружие? Откуда, спрашивается, это известно самому анонимному доносчику? И почему он позвонил не в офис шерифа, а Шепу домой? Что-то здесь неладно.

А может, зря он копается в мышином дерьме? Что, если это всего-навсего шутка, дурацкий розыгрыш? Мало ли в Бэд-Лаке бездельников, которым охота полюбоваться, как офицер шерифа бегает кругами, словно глупая псина в погоне за собственным хвостом?