Книга Аттила. Гунны - Томас Костейн

— Ты предпочтешь римлянина?

Быстрый ответ вдовы показал, что она, как и прочие граждане империи, ставили Рим превыше всего.

— Естественно. Но он не должен заниматься политикой. Я хочу, чтобы этот остался со мной подольше. Четыре мужа — это много, даже если один из них стал жертвой обстоятельств. Пятый муж — это уже кошмар. Я стану объектом насмешек. Люди будут указывать на мужчину и говорить: «Хоть этот-то никогда не женился на той женщине из Тергесте», — вдова вздохнула. — Не знаю, почему я вышла за этого костлявого старикашку с реденькой рыжей бороденкой. Разумеется, он был очень богат.

Мой первый муж, — продолжила она, — был префектом одного из районов Рима. Можешь себе представить, какими он ворочал деньгами. Мой второй муж оказался большим шутником. Проходился по всем и каждому. К сожалению, героями некоторых его особо дерзких острот стали влиятельные сенаторы и военные. Они решили, что грех расточать такой талант на смертных, и он достоин того, чтобы развлекать своими шутками богов. Так как человеком он был известным, казнь ему подобрали соответствующую: залили горло расплавленным золотом.

А вот с третьим мужем я допустила ошибку. Я знала это с самого начала, но он проявил дьявольскую настойчивость, и я уступила, сказав да. Видишь ли, он был плебеем и патриции всегда смотрели на него с презрением. Но он так старался добиться их благосклонности! Понимаешь, он придумал способ подавать в бани очень горячую воду, и со всех, кто ею пользовался, взимал особую плату. Можешь представить себе, что это значило? Только общественных бань в Риме несколько сотен.

И, разумеется, богатые люди хотели иметь горячую воду в своих дворцах. Им тоже приходилось платить. Один сенатор принимал горячую ванну чуть ли не семь раз на день. После его смерти говорили, что избыток водных процедур и убил его. Мой муж яростно это отрицал. Заявлял, что горячая вода еще никому не вредила.

— А он часто принимал ванну? — спросила Ильдико.

— Он терпеть не мог мыться. Он весь день собирал деньги с бань, так что вечером, приходя домой, хотел забыть о горячей воде. В Риме над ним, конечно, потешались. Называли Цезарем чистоты. Предполагали, что в случае призыва в армию, он встанет в строй со щитом, украшенным полотенцем. Все это и заставило его сбежать на Восток, распустив слухи, что он умер. Все эти годы я не знала, жив он или действительно отправился на тот свет, — вдова печально вздохнула. — Теперь, после официального известия о его смерти, Сенат может отказаться платить мне налог на горячую воду.

2

На следующий день ранним утром высокий бритонец стоял на каменных ступенях пристани, куда доставила его рыбацкая лодка, и взирал на на дворцы и храмы Константинополя. Он ожидал увидеть второй Рим, но с приближением к городу, качаясь на волнах Мраморного моря, Ивар заметил, сколь разнятся столицы Западной и Восточной империй. На Константинополе лежала печать Востока: круглые купала, минареты, варварские (как казалось Ивару) цвета. До ушей долетали чуждые ему звуки: греческий язык, заменивший латынь, крики верблюдов, непрерывный перезвон колоколов.

С утра уже стояла жара, но ветерок с моря приятно холодил кожу.

С верхней ступени его окликнул мужчина. Ивар покачал головой, показывая, что не понимает. Лысый толстяк, что обратился к нему, руководил разгрузкой рыбы с лодки, на которой Ивар приплыл в Константинополь.

— Кто ты? — спросил толстяк вновь, на этот раз на латинском.

— Я родился в далекой стране, о которой ты, должно быть, и не слышал. Я бритонец и зовут меня Ивар.

— Этим людям не разрешено возить чужестранцев. Как ты попал на борт?

— Я ничего им не платил, если тебя интересует именно это. Но, если баркас принадлежит тебе, я заплачу, сколько ты сочтешь справедливым. Я объяснил твоим людям, почему мне нужно срочно попасть в Константинополь, и они мне поверили.

Толстяк хмыкнул.

— Ты мог бы помочь нам с разгрузкой.

Ивар взял сеть с рыбой, которую рыбаки с трудом поднимали втроем, забросил за плечо и понес к повозке, что стояла на пристани. Толстяк в изумлении смотрел на него.

— Гладиатор! Тебе не нужна работа?

Ивар покачал головой.

— Мне нужно найти один дом. Не поможешь ли ты мне?

После того, как мы закончим разгрузку.

Склад купца находился неподалеку от пристани. Толстяк осушил кружку вина, но Ивару выпить не предложил.

— Слушаю тебя.

Ивар понизил голос.

— Я надеюсь, что опередил посланцев Аттилы. Я должен предупредить двух женщин, что они должны покинуть Константинополь до их появления в городе. Если этого не произойдет, твоему императору придется принимать трудное решение. Дело может кончиться войной.

При упоминании имени Аттилы толстяка передернуло.

— Видишь тот белый дворец. Это Августеон. Расскажи свою историю там.

— Не уверен, что это разумный выход. Может, твоему императору не следует знать о женщинах, которых я ищу. И потом, посланцы Аттилы могли уже приехать. Я бы предпочел найти своих друзей и переговорить с ними.

Толстяк, похоже, с ним согласился.

— Мое имя Полотий, — неохотно пробурчал он, словно шел на большую жертву, называясь незнакомцу. — Гунны уничтожили деревню, из которой я родом[6]. Они согнали всех в церковь и подожгли ее. Там погибли два моих брата. Есть человек, к которому я могу тебя послать.

И Ивар ступил на улицы этого странного, не похожего ни на какой другой, города. Человек, к которому он пришел от рыбного торговца, направил его к другому, тот — к третьем, но наконец Ивар оказался у ворот дома, расположенного рядом с Колонной Клавдия. Слуга подозрительно всматривался в него с другой стороны железной решетки ворот.

— Чего тебе?

— У меня послание для твоей госпожи.

— У тебя? Моя госпожа прикажет высечь меня, если я пущу тебя в дом.

— Меня зовут Ивар, — терпеливо начал бритонец. — Иди и доложи о моем прибытии своей госпоже. Она захочет меня принять.

— Проваливай, — слуга забрался на ворота, чтобы через верх разглядеть настырного оборванца.

Ивар оглядел ворота, взялся за решетку руками. Не особо напрягаясь, снял с петель вместе со слугой и понес к дому.

— Это еще что такое?

Ивар сразу узнал и голос, и его обладательницу, да и девушка, похоже, запомнила здоровяка, хотя видела его раз в жизни.

— Второго такого силача нет. Ты из Британии. Тебя зовут Ивар.

— Да, я Ивар, — кивнул бритонец. — Я привез послание от твоего отца.

Ильдико повернулась к слуге.