Книга Франклин Рузвельт. Человек и политик - Джеймс Макгрегор Бернс

На Новый год, после того как двадцать шесть стран неделю обменивались телеграммами, Рузвельта, в инвалидном кресле, с окончательной версией документа в руке вкатили в комнату Черчилля.

«Я вылез из ванны, — вспоминал Черчилль позднее, — и одобрил проект документа».

В последний момент Рузвельт предложил заменить «Ассоциированные державы» термином «Объединенные Нации». Черчилль пришел в восторг, он показал хозяину Белого дома строки из «Чайлд-Гаролда» Байрона:

Здесь объединенные нации вынули меч, —

в этот день враждовали наши соотечественники!

И многое из наследия этого дня, —

пожалуй, все никогда не исчезнет.

Вечером в первый день нового года в кабинете президента собрались Рузвельт, Черчилль, Литвинов и Т.-В. Сун, новый посол Китая. Перед ними на столе лежал текст документа.

ДЕКЛАРАЦИЯ ОБЪЕДИНЕННЫХ НАЦИЙ

Совместная Декларация Соединенных Штатов Америки, Соединенного Королевства Великобритании и Северной Ирландии, Союза Советских Социалистических Республик, Китая, Австралии, Бельгии, Канады, Коста-Рики, Кубы, Чехословакии, Доминиканской республики, Эль-Сальвадора, Греции, Гватемалы, Гаити, Гондураса, Индии, Люксембурга, Нидерландов, Новой Зеландии, Никарагуа, Норвегии, Панамы, Польши, Южной Африки, Югославии.

Правительства, подписавшие документ, поддерживая в целом цели и принципы, изложенные в Совместной Декларации Президента Соединенных Штатов Америки и Премьер-министра Соединенного Королевства Великобритании и Северной Ирландии от 14 августа 1941 года, известной как Атлантическая хартия; будучи убежденными в необходимости полной победы над врагами для защиты жизни, свободы, независимости и религиозной свободы, для обеспечения прав человека и справедливости в своих собственных и других странах; будучи убежденными, что ведут совместную борьбу против жестоких и свирепых сил, стремящихся поработить мир, заявляют:

1. Каждое правительство обязуется использовать все свои ресурсы, военные и экономические, в борьбе против государств — членов Пакта трех держав 1940 года и его сторонников, с которыми данное правительство находится в состоянии войны.

2. Каждое правительство обязуется сотрудничать с правительствами, подписавшими документ, и не заключать с врагами соглашений о прекращении огня или мире.

К вышеупомянутой декларации могут присоединиться другие страны, которые оказывают или могут оказать материальную поддержку и внести другой вклад в борьбу за победу над гитлеризмом.

Составлено в Вашингтоне 1 января 1942 года.

Президент поставил свою подпись первым. Элеонора Рузвельт, Лэш и несколько других свидетелей наблюдали за происходящим стоя у двери. Лэш отобразил сцену в дневниковой записи: «Рузвельт заметил, что ему следует, возможно, подписаться „Главнокомандующий вооруженными силами“.

— Президенту следовало бы это сделать, — сухо отреагировал Гопкинс.

Затем стал подписываться Черчилль. Президент смотрел на это и затем воскликнул:

— Эй, не следует ли вам дописать «Великобритании и Ирландии»?!

Черчилль согласился, поправил подпись и стал вышагивать по кабинету с выражением величайшего удовлетворения на лице. Следующим подписался Литвинов, и за ним — Т.-В. Сун за Китай. Пока Сун подписывался, Черчилль спросил Литвинова, не его ли он однажды видел в самолете, совершавшем рейс в Париж. Литвинов, смутившись, произнес, выдавая внутреннее напряжение:

— Возможно, это была моя жена.

— Четыре пятых человечества, — заметил Черчилль, когда Сун поставил свою подпись.

Четыре пятых человечества. Но в этот новогодний день в Белом доме правительствам, представлявшим эти четыре пятых — сотни миллионов китайцев, индийцев и русских, — не было предоставлено мест в комбинированном Комитете начальников штабов, которому предстояло разработать глобальную стратегию. Эти правительства испытывали беспокойство и недоверие к процессу формирования командования Объединенными Нациями и разработки стратегии.

Ликование Гоминьдана в связи с приобретением двух новых союзников сменилось растущими опасениями, что американская помощь с ростом числа ее получателей скорее уменьшится, чем возрастет, по крайней мере временно. Вторжение японцев в Бирму угрожало перерезать Бирманскую дорогу, по которой тонкой струйкой текли военные поставки. Крупнейшие перевалочные пункты на коммуникациях с Западом — Сингапур, Филиппины, Ост-Индия — уже подвергались нападению. Чан принял Верховное командование сухопутными и военно-воздушными силами союзников в пределах своего театра войны. Единственное, что Рузвельт был еще способен предпринять, — это способствовать получению Чунцином «политического займа». «Мне хочется помочь Чан Кайши и его денежной валюте, — писал президент Моргентау. — Надеюсь, вы изобретете способ осуществления этого». Министр финансов с большой неохотой — поскольку мало верил в способность Китая выстоять — добился в конгрессе одобрения полумиллиардного займа Китаю с выплатой долями до конца войны. Однако Чан все еще не получил того, чего хотел, — массированных поставок оружия и места в высших органах по выработке стратегии.

У австралийцев были свои трудности. В условиях, когда три лучшие их дивизии сражались в Северной Африке, а четвертая — в Сингапуре, Канберра чувствовала себя незащищенной перед рывком японцев на юг. Австралийцы ожидали нападения японцев на порты северного побережья и даже восточного. В течение десяти дней после удара по Пёрл-Харбору Рузвельт поручил Маршаллу выработать план строительства крупной военной базы в Северной Австралии, но нанесут ли удар японцы в первую очередь здесь? Голландцы разобиделись по особому поводу. В спешке Рузвельт и Черчилль забыли согласовать с ними заранее назначение Уэвелла. Рузвельт чувствовал себя обязанным смягчить их обиду. Он попросил Маршалла предоставить голландцам некоторое количество военного снаряжения, «пусть весьма скромного». Филиппинцы начали сомневаться, что американцы выручат их страну. А с Индией, второй страной в мире по численности населения, также находившейся на пути японской экспансии, вообще почти не консультировались.

Но более всего тревожило место России среди Объединенных Наций.

В новогодний день, когда президент, Черчилль и другие сидели за обеденным столом, разговор зашел о России. В это время немцы и русские сошлись в решающей схватке к западу от Москвы. Черчилля, служившего военным министром в правительстве Ллойд Джорджа во время Первой мировой войны, хозяину Белого дома не превзойти в роли рассказчика военных историй. Сообщения с русского фронта напомнили ему о времени, когда он руководил британской военной интервенцией против пришедшего к власти большевистского режима. Войска интервентов дошли до Тулы, расположенной вблизи Москвы к югу. Но сейчас, по словам Черчилля, он простил бы русских «в соотношении к числу гансов, которых они уничтожат».

— Простят ли они вас? — задал встречный вопрос колючий Гопкинс.

— В соотношении к количеству танков, которые я им посылаю, — ответил Черчилль.