Книга Рус. Защитник и Освободитель - Вадим Крабов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ерунду ты говоришь, Чик… — не соглашался маг-Текущий, перечитавший гору книг.
— А плевать! Ты можешь мне просто поверить?
— Тебе — могу, но сказанному — не очень, — и сам удивился произнесенной абракадабре, — тьфу, ты меня запутал! Говори, что делать. По глазам вижу — придумал.
— Элементарно. Посвяти Грацию новому богу. Ты посвящен. Я — тоже. Остается она. Тем более она была рабыней. Её душа, даже независимо от её мыслей и осознанной веры, потянется к «Защитнику и Освободителю».
Все смешалось в голове Андрея. Сказать, что он удивился, значит промолчать, уткнувшись в подушку.
— К-как? З-зачем? Грация? А если что с ней случится?! — мысли постепенно раскладывались по нужным местам, вопросы отпадали сами собой. — Ты уверен, что она не превратится в подобие лооски? — высказал, наконец, последнее опасение.
— Убежден. Лоос — «Паучиха, плетущая сети власти», а Эледриас я уже говорил кто.
— Но я не жрец!
— А где мы возьмем жреца? Поищем по пятнам? В кафарском, я уверен — есть. Только у них нет наглости посвятить душу еще не рожденному богу. Забудь о жреце, поступи как я в Кушинаре!
— Но ты сам посвящен Гее, ей и посвящал новых адептов!
— Значит, принципиальных возражений не имеешь?
Андрей в ответ, простонав, помотал головой и схватился за неё, совсем как недавно это делал Рус.
— Ну, Чик, — проговорил он сквозь зубы, — если с Грацией что-нибудь случится, я тебя убью. Понял?
— Понял, — твердо ответил друг, — и клянусь, что не стану сопротивляться. Слушай, что надо делать, запоминай руны и слова молитвы. Я составил её из ритуала «посвящения Гее», мне так было удобней. Ты не против?
Кстати, Рус впервые добрался до эльфийских знаний не во сне. Правда, только к тем, которые его волновали в данный момент. И он понял, что случилось с Гелинией. Сон для неё пока — самое лучшее «лекарство». Угадал Андрей, молодец.
Рус «проболтал» с Андреем почти две четверти. Встал с кресла, размялся и с удовлетворением отметил, что сил потерял совсем мало. То ли привычка вырабатывается, то ли друг совсем не сопротивляется…
«И то и другое, — сказал Дух Жизни, — нам все меньше и меньше нужно добавлять в тебя жизненных сил после каждого погружения. Тот Целитель «вырывался» очень сильно, на уровне Андрея, а восстановился ты не в пример быстрее…»
«Это ты к чему ведешь, дружище?», — заинтересовался Рус.
«Ты меняешься, Большой друг…», — и замолчал.
«В смысле?», — удивился человек с ноткой тревоги.
«Не пойму точно, но твое тело становится похожим на альганское. Я хорошо помню внутреннюю структуру Арона. Надо наблюдать…»
«Эй! Ты это…», — Рус машинально потрогал уши.
«Не внешне, Большой друг, внутренне…»
«Это плохо или хорошо?! — разволновался «пасынок Френома», — я и… думать так же начну?!»
«Разум, судя по нашим наблюдениям, остается прежним».
«Фу-ух. Тогда зачем бучу поднял, друг?», — Рус успокаивался. Тело долгоживущего эльфа — неплохо. Тем более без внешних изменений.
«Ты становишься зависимым от Силы, так же, как и они. Мы посчитали необходимым предупредить тебя, Большой друг…»
«Спасибо… друг… друзья. Умеете же вы поднимать настроение…»
«Не критично. В мире без Силы ты не умрешь. Тебе просто станет неуютно. Помни об этом и всё…».
«Да уж, успокоил… это всё?», — Дух не ответил, значит — всё.
Рус потер себе виски и плюнул:
«Что мне делать на Земле? — но предательская ностальгия все же прошлась по сердцу, — да пошло оно! Сейчас другие проблемы. Потом, всё потом…», — выкинул неприятные мысли и направился в спальню.
Перед сном не удержался и вызвал Адыгея. Просто, чтобы убедиться, что он жив.
— Я не у Предков, не в мире Забвения, ты смог меня вызвать, значит — я жив. Только не пойму где нахожусь и что со мной происходит. Боли не чувствую, — Адыгей рассуждал на удивление здраво, — у Целителей я, меня видимо так лечат. Держат в беспамятстве.
— Ты абсолютно прав. Я чувствую, как ты рвешься назад. Целителям не нужна твоя сердечная боль, да и ты сам не соображаешь. Выздоравливай, до встречи!
— Спасибо тебе, Рус! — с этими словами исчез.
«Бывший ночной князь» не стал грузить его своими опасениями о снятии памяти. Без толку. Что будет — то и будет!
Но выспаться «пасынку Френома» не удалось. Среди ночи «позвонил» Леон.
«Господи, ну зачем я придумал эту идиотскую связь!», — посетовал он спросонок и, разумеется, ответил.
— Да хранят тебя боги, Русчик! — поприветствовал его Леон.
— И тебя, друг. Но буквально мгновение назад я готов был пожелать тебе отправиться к даркам! Это у тебя бессонница, Леон, а я спал.
— Кхм, — смущенно кашлянул старший товарищ и потупил взор, — неудобно получилось, ты прости меня.
Русу стало неудобно за грубость. Он создал два плетеных креслица, сел сам и предложил Леону. Образ мира давно не менял: степь, облака, приятная прохлада, легкий ветерок. Гостей «одевал» в то, что первое приходило в голову, связанное с их образом. В общем, не заморачивался. Старый друг предстал в обычной тирской походной одежде: в зеленой куртке с откинутым башлыком, широких штанах того же цвета и коричневых сапогах.
— Рассказывай, как у тебя, — Рус спросил самым заинтересованным тоном.
— Да чего рассказывать? В Кагантополе мы скучаем. В каждом порту по десятку — два воинов оставили, остальные здесь. Хм, этруски бывший храм Эребуса под Френома переделывают. Ловко у них получается! Духи не только жечь и морозить, но и строить могут! Жрецы с корпусом прибыли. Они тебя пуще всех ждут — не дождутся.
— Дарки! Обо всем позабывал с этими делами… — решил не огорчать друга и не стал говорить ему о своих проблемах, — одно… нет, пару жрецов отправь в Эолгул. Тебя послушают?
— А-то! — гордо произнес Леон, — Хорошо, скажу Листвяну. Это командующий сводным корпусом. Он сам из «неприсоединившихся», с пограничья, с ним полк таких же и по полку гросситов и грусситов. Всё по твоим заветам, — говоря это, бывший гладиатор хитро улыбался, пытаясь шутить. Выходило, как всегда, не очень.
— И как они? — заинтересовался Рус.
— Косятся. Иногда грубят друг другу, но до «боёв» дело не доходит. С Листвяном, он всю жизнь с варварами воевал, не забалуешь! И ребята с его полка «мирят» смутьянов. Хм, — усмехнулся, мол, понятно, как они это делают, — жрецы от них не отстают, втолковывают… я чего хотел-то, — Леон перешел собственно к делу, — сбил ты меня своими вопросами. Вторую ночь считай не сплю, ищу расслоения, как ты выразился, и кажется, нашел. Только что…
