Книга Лоскутный мандарин - Гаетан Суси

— Скажи-ка ты мне, что здесь надо этому болвану?

Управляющему пришлось сообщить ему о том, что Бенджи Тарбер вырубился, потом он представил крепыша Ксавье, сказав ему:

— Это твой тренер.

— Мой тренер, — эхом отозвался Ксавье.

— Надеюсь, с правами у тебя все в порядке? — задал замысловватый вопрос крепыш.

Начинающий боксер почесал себе кончик носа одной из негритянкиных грудей. Он пытался вникнуть в суть вопроса, который оказался для него неразрешимой головоломкой. Ему ничего не оставалось, как пожать плечами, изобразив на лице виноватую улыбку. Тренер обернулся к управляющему.

— Да он и вправду болван.

Вышибала хмыкнул, а управляющий, ничего не ответив, лишь повел бровью.

Болван огляделся. Сборище народа чем-то напоминало пчелиный улей. Люди переговаривались, норовя поддеть друг друга пообиднее, плевали друг другу в лицо. Тут и там вспыхивали потасовки, но полицейские быстро утихомиривали спорщиков. Подозрительного вида личности ходили между рядами, распространяя лотерейные билеты. У входа торговали какими-то напитками и булками с сосисками.

Потом подручный снова посмотрел на черные шары, надетые ему на руки. Он пытался сообразить, что такое бокс: это, должно быть, когда ты сидишь посреди гримасничающей толпы с негритянкиными сиськами на руках. Вдруг толпа разразилась воплями — это борцы только что поднялись на ринг. В левом углу стоял Пик, в правом — Пок.

Лицо Пока скрывала оранжевая кожаная маска, и оттого он чем-то напоминал сверчка. А Пик уже вспотел, грудь его была покрыта такими густыми волосами, что они казались черными водорослями. Арбитр с наигранно назидательной серьезностью говорил соперникам что-то о правилах, которые нельзя нарушать. Потом каждый борец опустился на мат на одно колено, они обхватили друг друга за плечи и начали бороться как настоящие профессионалы. Зрители тут же сгрудились у арены, как псы, почуявшие запах крови.

Одни болели за Пика, другие — за Пока. Время от времени болельщики Пика и болельщики Пока бросались друг на друга. Зрители из задних рядов со злобным энтузиазмом барабанили по шляпам своих соседей, находившихся ближе к рингу. Не в силах себя сдержать, какая-то работница фабрики в фанатичном азарте сбросила сначала спецодежду, потом сняла кофту и, наконец, бюстгалтер и с размаху бросила его в сторону ринга — женский лифчик накрыл лысину судьи. Ксавье вытянул шею. Он лишь вполглаза мог следить за ходом борцовского поединка. Когда часть толпы громко кричала: «Пик!» — он тоже кричал «Пик!» когда другие вопили: «Пок!» — он тоже выкрикивал: «Пок!» Но почему он кричит именно так, а не иначе, подручный не понимал. Эти двое, что, танец какой-то пытаются исполнить? Или у них с координацией движений не все в порядке? Брошенный кем-то из крайне возбужденных зрителей стул едва не угодил ему в спину.

После неописуемого рывка лежавший под Пиком Пок нанес сопернику удар в пах, который нельзя было не заметить. Протесты толпы были настолько громкими, что с потолка посыпалась штукатурка. К сожалению, в этот самый момент арбитр, о предвзятости которого не могло быть и речи, наклонился к своему левому ботинку, чтобы проверить, были ли концы шнурка одинаковой длины. Зрители переглядывались в полном недоумении. Такого еще не бывало! Это же надо так мухлевать! Их здесь, должно быть, держат за полных идиотов!

После этого борцы, зажав друг друга в захвате, сцепились в такой клубок, что нельзя уже было понять, с какой стороны выглядывает Пик, а с какой Пок. Люди в толпе в замешательстве чесали себе затылки, пытаясь разобраться, кто есть кто. Потом борцы разъединились, запрыгали по рингу, как воздушная кукуруза, Пок упал на живот, а Пик уселся ему на плечи. Он схватил голову Пока за подбородок и с дикой силой потянул вверх и на себя. Болельщики Пока, скандируя, требовали:

— Раз-два-три! Раз-два-три!

Пора бы уже было судье включиться в работу. Но увы! Он перегнулся через канаты и выговаривал зрителю в восьмом ряду за то, что тот ковыряет в носу.

Пик взывал:

— Справедливость! Справедливость!

Но нет справедливости на таком ринге. Ее здесь никогда не бывало. Тянуть резину дальше Пик уже не мог. Подбадриваемый своими болельщиками, он рванул изо всех сил и оторвал Поку голову. Из шеи поверженного борца хлынуло что-то наподобие густого томатного соуса. Он растекался по мату красновато-бурыми ручьями. После такого исхода поединка болельщики Пока в едином порыве с болельщиками Пика шумно возликовали. Победитель на вытянутой руке поднял покрытую маской голову соперника. Обезглавленное тело побежденного продолжало конвульсивно содрогаться, как тело курицы, которой только что отрубили голову. Арбитр нехотя был вынужден признать победу Пика. Он провел его по периметру ринга с поднятой рукой. Пик снова воскликнул:

— Справедливость! Справедливость!..

Какие-то девятилетние бойскауты, кем-то приглашенные на состязание, чуть руки себе не отбили, хлопая в ладоши.

Полдюжины негров оттащили ринг в ту сторону, где не было зрительских мест. Им пришлось отгонять фанатиков, которым не терпелось обмакнуть свои недоеденные булки с сосисками в еще теплую кровь Пока. В неистовом сумасбродстве люди дико плясали и бросали друг в друга стульями. А потом на то место, где раньше был ринг, поставили батут.

Глава 5

Вышибала вместе стренером положили Ксавье на скамью и привели его в чувство с помощью кружки пива и своих четырех рук, хлопая подручного по лицу. Парнишка широко раскрыл глаза и несколько мгновений напряженно во что-то всматривался. Потом с близкой к панике тревогой стал ощупывать своими шкариками шею и щеки, как будто хотел убедиться, что его собственная голова еще на месте. Управляющий расхохотался.

— Не стоит тебе так переживать. Ты боксировать будешь, а не бороться.

Вибрирующим от напряжения голосом ведущий объявил следующее представление: «Бокс на батуте, дамы и господа!» Тренеры поднялись на ринг вместе с боксерами. Ноги у Ксавье стали ватными. Простите пожалуйста, что они собираются с ним делать?

И зачем ему эти шкарики?.. Он очень удивился, когда ступил на ринг, а нога его провалилась вниз. Парнишка потерял равновесие и упал на канаты, запутавшись в собственных конечностях. Зрители — все как один прекрасные знатоки — высоко оценили этот его трюк. Тренер подумал, что такое начало было совсем не плохим. Ксавье помогли выпутаться из канатов.

— Почему пол здесь такой предательски странный?

Кому-то пришлось ему объяснить, что такое батут.

— Что-то здесь не то, — сказал появившийся на ринге арбитр, одержимый манией величия.

В чем же дело?

— Посмотрите, во что он одет. Это не по правилам. Так ему вступать в поединок нельзя.

Вышибала должен был найти для арбитра убедительный аргумент, и он его нашел: арбитр задолжал близкому другу управляющего пятьсот долларов. Не говоря ни слова, управляющий утвердительно кивнул. Арбитр сдался.