Книга Печать смерти - Ирина Цыганок

Я в это время пинком сшиб в прыжке неудачно кинувшегося на меня молодого оборотня с красивым черно-бурым мехом.

Отбиваться от перевертышей оказалось гораздо проще, чем от тех же гномов. Странно, но большинство людей панически боится оборотней, должно быть, сказывается древний инстинктивный страх перед этими созданиями. Но на деле даже невооруженный человек куда сильнее их. И арчайды, превращаясь во время драки в четвероногих, уступали противнику преимущество.

– Они не слишком хорошие воины, – подтверждая мои мысли, заметила Ильяланна. Рукоять ее меча врезалась прямо в нос тому, кто был с серьгой. Огромный зверюга, скуля и прикрывая морду лапами, покатился по земле.

– Отходим к тропе, – приказала фея.

Мы встали спина к спине и бочком, непрерывно отмахиваясь от наседавшей со всех сторон стаи, двинулись к приметному дереву. Один раз, после особенно удачно отбитой атаки, даже удалось пробежать несколько ярдов. Но у самого клена арчайды навалились на нас с новой силой. Ильяланна больше не старалась наносить удары плашмя, схватка пошла не на жизнь, а на смерть, и ни я, ни она уже не осторожничали. Я загнал клинок чуть не по рукоять в брюхо очередному лису, не успел освободить, как сбоку ринулся его сородич. Не устояв, вместе со зверем повалился на траву. Ощеренная пасть мелькнула перед глазами, только и успел, что заслониться рукой, спасая горло. Зубы, разрывая плоть, сошлись у меня на предплечье. Выпустив меч, застрявший в звериной туше, я ударил кулаком, метясь в глаза насевшему на меня лису. Потом еще, и еще, и еще… Зверь только сильнее сжимал челюсти, налитой бешенством глаз косился на занесенную для нового удара руку. В небе прочертила сверкающую дугу сталь, и захват на руке ослабел. Я еще продолжал извиваться, пытаясь выбраться из-под придавившей меня туши, когда надо мной наклонилась фея.

– Погоди… – Она ухватилась за челюсти оборотня, ладонью зажав обе его ноздри. Лис задергался, потом зубы разжались, я поспешно, оставляя куски кожи и мяса, выдернул руку из пасти. Тут же зашарил в поисках потерянного меча. Пятерка перевертышей стояла в одном прыжке от нас, кровь и слюна капали с ощеренных клыков. Ильяланна между тем еще раз ударила укусившего меня арчайда между ушами. Потом бесстрашно ухватила зверя за задние лапы и оттащила в сторону.

– Почему они не нападают? – Подобрав свой клинок, я поднялся на ноги. Арчайд, в брюхе которого я его оставил, как ни в чем не бывало скалился на меня вместе со своими приятелями. Из раны на моей руке хлестала кровь, но сейчас было не до перевязки.

– Мы достигли Пестрой тропы. Закон арчайдов запрещает им нападать на путников, ступивших на нее или в круг у Меняльного дерева. Вага ведь предупреждал тебя, чтобы не ходил в деревню?

– Да, но…

– Убирайся, Хорт, пока я по-настоящему не разозлилась! – крикнула между тем фея замершим за невидимой чертой оборотням.

Арчайд рыкнул, он и его свора еще несколько минут потоптались вблизи клена, а потом и вправду затрусили к своему поселку.

– Что, получил свой укус перевертыша? – Ильяланна осмотрела прокушенное предплечье, оторвала рукав моей же рубахи и перетянула руку чуть выше локтя. – Идем, нужно как можно скорее промыть рану!

Мы почти бежали. Впереди эльфийка, за ней, прижимая больную руку к груди, я. Первые ярды дались легко, я не успел потерять много крови, а рана, хоть и выглядела неприятно, поначалу почти не причиняла боли. Во всяком случае, с ночными приступами, мучившими меня до того, как принял Ильяланнино зелье, не сравнить. Но вскоре начала кружиться голова, рука от локтя до запястья налилась огнем. Я уже не поспевал за шустрой феей, ноги сделались ватными, так и норовили занести в сторону, перед глазами появилось переливчатое марево, сквозь которое тропа начинала двоиться. На одном из поворотов я едва не врезался в дерево, потеряв равновесие, упал на четвереньки, упершись здоровой рукой о землю.

– Что, лихорадит? – Фея присела рядом на корточки. Я отрицательно помотал головой. Но тонкая ладонь прижалась ко лбу. – У тебя жар, – констатировала она. – После укуса арчайда всегда так, а твою рану мы к тому же не промыли сразу. Но сходить с тропы до наших лесов опасно, хитрые твари наверняка все еще где-то поблизости. Дотянешь до пня? – Ильяланна, подставив мне плечо, помогла подняться. Дальше мы ковыляли рядом. Причем, как ни старался я идти самостоятельно, под конец пути фея чуть ли не волокла меня на себе. На счастье, у пня нас поджидал Вага.

– Миледи, что с вами? – увидев заляпанный кровью наряд феи, бросился он навстречу.

– Со мной ничего, а вот твоего приятеля чуть не обобрали до нитки! – сваливая меня на плечи Ваге, заметила та.

– Я ж не знал, зачем он идет к ним, – оправдывался старик, таща меня к своему дому. – Ты ведь не сказал мне, Бурый. Я же думал, что у тебя там подружка!

Кажется, я пытался что-то отвечать. Не уверен, что меня понимали.

Следующие несколько часов прошли для меня в мутной пелене. Помню, что фея при помощи возницы промыла и перевязала мне предплечье, предварительно присыпав рану очередной едкой трухой. Потом в меня влили изрядное количество противного отвара, и я погрузился в состояние, лучше всего подходящее под выражение «сон с открытыми глазами». Вроде бы дремал, но одновременно видел и частично осознавал все происходящее вокруг. А потом пелена перед глазами исчезла, и я резко и окончательно пришел в себя.

– Фу-у-у-ты, быстро очухался! – приветствовал Вага, дежуривший у моей постели. – Ну как ты?

– Вроде ничего. – Я осторожно пошевелил пальцами левой руки. – Вроде нормально.

– Ты не переживай, рана быстро затянется. А вот лихорадка, бывает, как привяжется… Но тебя леди Ильяланна специальным отваром напоила, так что должно пройти. У меня вон арчайды в свое время целый кусок из бока выгрызли. – Старик выдернул из-за пояса край рубахи и продемонстрировал старый шрам у себя на боку. – Ничего, заросло. Болел только долго, месяца три в горячке провалялся. Но меня-то знахарь деревенский лечил, а тебя – сама госпожа.

– Так тебя, значит, тоже оборотни кусали? – Я даже приподнялся на кровати. Вага кивнул. – И ты не стал перевертышем?

– Нет, конечно. Извини, никак не думал, что ты веришь в такие сказки! Ты ж у нас городской, образованный.

– Да, образованный… – Я снова повалился на лежанку.

В коттедж я ни в тот день, ни на следующий не попал. Вага оставил меня выздоравливать в своем доме. Сам он большую часть дня пропадал в поле – наступило время травостоя, мужское население деревни, да и кое-кто из женщин с рассветом отправлялись на покос. За мной ухаживала вдовая Вагина сноха – Доринда. Женщина вряд ли была старше меня, но ранние морщины успели расчертить кожу под глазами. Выражение печально-тревожного ожидания не сходило с ее лица. Как-то даже совестно было принимать помощь человека, обремененного невзгодами.

Особенно заметным это напряженное ожидание неизвестно чего становилось, когда она смотрела на свою дочь.