Книга Таинственный спаситель - Элизабет Хойт

Он молча стал накладывать рыбу, бросая нервные взгляды то на нее, но на Уинтера.

— Ты свободен, спасибо, — твердо сказала Изабель.

— Слушаюсь, миледи, — пробормотал он, пятясь к двери. Без сомнения, все ее слуги ждут в коридоре, чтобы услышать отчет Уилла.

Она вздохнула и посмотрела на Уинтера.

Тот отпил еще вина.

— Очень хорошее. Итальянское?

— Да, недавно получила. — Глаза ее сузились. — Ты же сын пивовара. Как случилось, что ты разбираешься в вине?

Неужели в его глазах промелькнуло смущение? Он пожал плечами.

— Мне нравится вино.

— Только подумаю, что знаю тебя, как ты открываешься с совершенно неожиданной стороны, — заметила Изабель.

— А-а. — Он поставил свой бокал. — В этом отличие между нами. Я даже и не надеюсь узнать все твои секреты. Но у меня впереди еще много-много лет, чтобы каждый день делать новые открытия.

— Уинтер… — Сердце ее едва не разрывалось от тепла в его карих глазах. Она не должна позволять ему считать, что может передумать. — Ты же знаешь, что у нас с тобой нет будущего.

Он не ответил, только взял кусочек рыбы, но само это молчание кричало о его упрямстве.

Она вздохнула.

— Что ты теперь будешь делать?

— Я подумал, что могу стать гувернером, — ответил он, — у одного маленького мальчика.

Она сдвинула брови.

— А ты знаешь кого-то, кто…

Он улыбнулся, и глаза ее округлились, когда до нее дошло.

— Но Кристоферу всего пять лет, — возразила она. — Слишком рано для гувернера.

— Я обнаружил, что обучение детей, в особенности мальчиков, лучше начинать как можно раньше, — невозмутимо ответил он. — Начну заниматься с Кристофером завтра.

— Но… но… — Она попыталась придумать повод отказать ему, но дело в том, что мальчику совсем не помешало бы мужское воспитание. Видит Бог, он какой-то диковатый, и бедняжка Карадерс явно с ним не справляется.

— Хорошо. Я рад, что это решено, — сказал Уинтер, как будто она дала свое полное и безоговорочное согласие. — Я только отнесу свои вещи наверх.

— Но послушай… — начала Изабель, прежде чем до нее дошли его последние слова. Она резко осеклась и в замешательстве заморгала. — Что?

Его улыбка сделалась определенно хищной, когда он поднялся из-за стола.

— Одно из преимуществ частного наставника перед школьным учителем в том, наставники живут с семьей. Ну, так в какую комнату ты собираешься меня поместить?

Три дня спустя Уинтер сидел за низким столом в детской Изабель. Комната располагалась на верхнем этаже, но была хорошо оборудована. Высокие окна, надежно зарешеченные снизу, давали много света. Внушительный строй оловянных солдатиков маршировал по книжному шкафу, а довольно потрепанный игрушечный лев развалился на стуле рядом с его учеником.

Уинтер придвинул тарелку с крошечными пирожными на середину стола.

— Итак, Кристофер, кухарка любезно испекла нам к чаю сказочные пирожные. Сколько их здесь?

Мальчик, сидевший за столом напротив, наклонился вперед, чтобы рассмотреть глазированные пирожные, украшенные клубничками и выглядевшие весьма аппетитно.

— Двенадцать! — сказал он после паузы, во время которой шевелил губами, считая.

— Совершенно верно, — ответил Уинтер. — Если мы разделим пирожные между нами, по сколько будет у каждого?

Кристофер свирепо нахмурил брови, размышляя над вопросом. Ожидая, Уинтер налил ему чаю с молоком и сахаром.

— Шесть? — наконец спросил мальчик.

— Правильно, — одобрительно улыбнулся Уинтер. — Но шесть сказочных пирожных зараз, без сомнения, обернутся коликами в животе для тебя и вероятностью подагры для меня. Посему, — он кивнул Изабель, когда та вошла в детскую, — нам очень и очень повезло, что леди Бекинхолл пришла выпить с нами чаю.

Изабель улыбнулась.

— Добрый день, мистер Мейкпис, Кристофер.

— Мы решаем математику, миледи! — Кристофер подпрыгнул на своем стуле. — А кухарка испекла к чаю сказочные пирожные.

— Чудесно! — Изабель, садясь, послала мимолетную улыбку Уинтеру. В последние несколько дней она стала чувствовать себя значительно спокойнее в присутствии Кристофера. — Что еще вы обсуждали сегодня с мистером Мейкписом?

Уинтер торопливо глотнул чаю, избегая ее взгляда.

Кристофер, напротив, заговорщически подался вперед.

— Битву при Гастингсе. Вы знали, что король Гарольд был убит стрелой в глаз?

— В самом деле? — слабо отозвалась Изабель. — Подходящая ли это тема для маленьких детей, мистер Мейкпис?

Уинтер прочистил горло.

— Я нахожу, что, когда рассказываешь об истории, наиболее, э, яркие моменты способны удержать внимание мальчика.

— Гм. — Она налила себе чаю, добавив сливки и сахар. — Я и не представляла, что обучение малышей — это так волнующе.

— Это увлекательнейшее занятие, — серьезно отозвался Уинтер. — К примеру, мы с Кристофером собираемся поговорить о делении. Итак, Кристофер, нам надо разделить эти сказочные пирожные поровну между леди Бекинхолл, мной и тобой. Сколько, как ты думаешь, получит каждый?

Кристофер задумчиво наморщил носик.

— Пять?

— Да? Проверим твою догадку?

Кристофер энергично закивал.

— Тогда, пожалуйста, раздели наши сказочные пирожные поровну.

Уинтер пил чай маленькими глотками и наблюдал, как Кристофер осторожно выкладывает по пирожному на каждую тарелку по очереди.

— Хорошо, — сказал Уинтер, — теперь…

— А мы, в конце концов, сможем когда-нибудь съесть эти пирожные? — пробормотала Изабель, глядя на свою тарелку.

— Терпение, леди Бекинхолл. Обучение не терпит поспешности, — пожурил он ее. Она бросила на него взгляд, обещающий возмездие. — Итак, Кристофер, ты можешь сосчитать пирожные на своей тарелке?

Кристофер посчитал.

— Четыре.

— А нас трое, — подсказал Уинтер. — Три раза по четыре будет?..

Глаза Кристофера заметались между тарелками, потом все его маленькое личико осветилось.

— Двенадцать! Три раза по четыре будет двенадцать, мистер Мейкпис!

— Совершенно верно, Кристофер, — одобрительно сказал он. — И теперь, леди Бекинхолл, мы можем съесть наши пирожные.

— Ура-а-а! — вскричал Кристофер и попытался запихнуть пирожное в рот целиком.

М-да. Манеры за столом — тема, которую им еще предстоит обсудить.

Он понаблюдал, как Изабель откусила маленький кусочек, слизнула крошки из уголка рта, и почувствовал напряжение в паху. Он считал, что хорошо скрывает эмоции, но жить в одном доме с ней, есть за одним столом — как она настояла — да даже просто дышать одним воздухом было настоящей мукой.