Книга У черты - Александр Гордиан

«Ладно, еще не вечер! Еще даже не утро…»

Князь прошел в кухню через развороченный дверной проем и склонился над плитой. Пули не тронули газовых баллонов.

4

Человек снял шлем.

Голован!

Лицо круглое и сытое, взгляд отстраненный, не цепкий. И староват для ходока, тут все сорок, а то и сорок пять.

— Убедились? — человек скривил губы в нервной ухмылке. — К тому же, система защиты станции фильтрует чужих.

Они стояли в узком шлюзе-отстойнике, что начинался сразу за воротами, и заканчивался двумя не менее мощными дверями во внутренние помещения станции. Двери были выкрашены в разные цвета — левая в белый, правая в голубой.

— Мы белые, — объяснил человек, — то есть грязные. Если мы пройдем адаптацию и дезинфекцию, будем, пардон, голубыми. Прошу вас…

Рамзес отпихнул его в сторону и вперевалку побежал к белой двери. Инга в его руках не подавала признаков жизни и, похоже, теряла последние силы.

— …к белой двери, пожалуйста, — растерянно договорил человек.

Прошу, пожалуйста… Точно голован! Никогда не говори «пожалуйста», учил Мишка Ворон. Пока ты выговариваешь это слово, пуля пролетает километр.

— А что будет, когда мы станем голубыми? Накормят хотя бы? — шумно отдуваясь, спросил Скипидар.

За бронированными стенами он приободрился и вернул себе часть былой самоуверенности.

— Голубые — это гости, самый низкий уровень доступа. Гости могут ходить по коридорам, отмеченным голубыми линиями, и входить в голубые двери. Другие просто не будут открываться.

Рамзес изловчился и толкнул ногой рычаг запирания. Дверь пискнула и начала распахиваться, урча электромотором. Сталкер, не дожидаясь, протиснулся внутрь, стараясь не задевать жесткий металл разбросанными руками напарницы.

— Человек! — позвал он из глубины ярко освещенного помещения. — Как тебя?..

— Меня зовут Вадимом Михайловичем.

Голован поспешил за сталкером.

— А я Рамзес. Вадим, что у тебя есть от этого чертового пуха?

За белой дверью рядами стояли кабины для дезинфекции и дезактивации, больше всего похожие на душевые. Рамзес на кабины не обратил внимания, справедливо рассудив, что умирать им не от радиации, и встал подле огромного саркофага в центре помещения.

— Сюда кладите, — распорядился Вадим, отпирая саркофаг нажатием кнопки. — Сейчас загрузится…

— Пусть он быстрее грузится, — процедил Рамзес, укладывая напарницу внутрь саркофага.

Он снял с нее рюкзак, забрал винтовку, револьвер и нож. Устроил поудобнее, стараясь не заглядывать в бледное до синевы лицо.

Голован отстранился, глянул на сталкера с опаской.

— С оружием здесь не принято ходить, — заметил он, хотя сам оставался с пистолетной кобурой на поясе.

Но развивать тему не стал, перехватив взгляд сталкера.

— Что это? Плесень? — Рамзес кивнул на волокна серого пуха, густо облепившего ноги девушки.

— Нет, это вообще не живое, как мы считаем. Проекция многомерных пространственно-временных искажений… если это о чем-то вам говорит.

— Мне это говорит, — нехорошо усмехнулся Рамзес, — что кое-кто в Зоне сильно напакостил.

— Искажения всегда проявляются в пограничных пространствах, — смутился голован. — Мы умеем с этим бороться… на ранних стадиях.

Он опустил тяжелую крышку, вызвав у Рамзеса неприятные ассоциации с похоронами, и осторожно потянул сталкера к двери:

— Здесь нельзя оставаться. По инструкции и вообще.

Глеб, вопреки всем законам природы, увидел это «вообще», когда саркофаг, выйдя на полную мощность, закрутил вокруг себя хоровод сильнейших магнитных полей. Рамзес сморгнул, и наваждение пропало. Сталкер затряс головой.

— Болит? — сочувственно осведомился голован, запирая дверь и отсекая Глеба от наваждения и от Инги.

Рамзес не ответил.

— Процедура занимает от получаса до целого дня, — помявшись, зачастил голован. — В зависимости от степени поражения. Думаю, через час мы проведем экспресс-анализ состояния вашей… э-э… девушки и будет ясно, сколько ее держать в боксе.

Но гарантий, естественно, никаких, понял Рамзес. Устало подумал, не набить ли головану морду. Хотя не он придумал глушить Зону, это уж точно. Тот, кто придумал, сидит в теплом кабинете отсюда далече. Но как ни крути, Стриж умирает и по его вине тоже.

На стене шлюза висели массивные часы с циферблатом, разбитым на двадцать четыре деления. Стрелки показывали половину четвертого утра, и Рамзес, приободрившись, оставил мысль о мордобое. Половина четвертого? Неплохо, очень неплохо!

Шлюз обустроили для долгого времяпровождения, поставили шкафы с амуницией, припасами и оружием. В дальнем углу нашлась туалетная кабинка, на мягких лавках вдоль стен можно было спать, а за пластиковым столиком, как в обычной летней кафешке, обедать.

Участковый сидел за столом и давился тушенкой. Рамзес задумался, и его остановившийся взгляд Скипидар принял на свой счет. Пробубнил с набитым ртом:

— Не могу я! Когда волнуюсь, жрать хочу — сил нет!

— Вы заедаете стресс, — покивал Вадим, он тоже присел за стол и откровенно набивался на разговор. — Можно было разогреть, здесь есть микроволновка.

«Разговор? — подумал Рамзес. — Будет тебе разговор».

— Как ты оказался снаружи?

Голован помедлил.

— Это был плановый выход. Я не понимаю вашей агрессии, уважаемый… Рамзес. В конце концов, я оказал вам посильную помощь.

Он говорил с известным достоинством, хотя явно опасался звероватого сталкера.

— И правда, Глеб, какая муха тебя укусила? — поддержал голована прапорщик, глянул удивленно. — Человек тебе жизнь спас!

Человек? В иных обстоятельствах этого человека Рамзес обошел бы за километр. Потому что странный и непонятный.

— Эту карусель тоже он устроил, — отрубил Глеб, но все же взял на полтона ниже. — И в плановый выход верится с трудом.

— Мы вышли вслед волне. Волна бывает не так часто, чтобы ее упускать.

— Мы?

— Нас было двое. Мой напарник погиб.

— То есть ты для них, — Глеб кивнул на голубую дверь, — такой же прокаженный как и мы?

— Мы не прокаженные! — неуверенно возмутился голован. — Мы можем связаться с персоналом станции по телефону.

— И все?

— И все! Таковы правила: внутрь нас пустят после стандартной процедуры адаптации.

— Сколько она длится? Час? Два?

— День. Как минимум.

Рамзес ощупал ноги.

— А если сократить процедуру? Ограничится этим… боксом от пространственных искажений?