Книга Большая охота - Андрей Мартьянов

Очередной владелец шебеки, поразмыслив, велел замазать прежнее название и вывести на борту новое, «Жемчужина».

«Жемчужина» так «Жемчужина». Почему бы и не удовлетворить маленькую женскую прихоть, благо выполнить ее так просто?

Новой хозяйкой шебеки действительно стала женщина. Ее величество Беренгария, молодая королева английская. Кораблик ей вручили в качестве свадебного дара. Остроумная идея принадлежала Танкреду Гискару, и бывшая наваррская принцесса по достоинству оценила едкое варварское чувство юмора сицилийцев. Неудачливый король-крестоносец, лишившийся трети флота, может продолжать путь к Святой Земле – на корабле своей жены. Попутного вам, как говорится, ветра.

Сегодняшний ветер точно был попутным. Косые паруса шебеки с нашитыми на них матерчатыми красными крестами гордо выпячивались вперед, неся маленький кораблик с волны на волну. Раскачивало неимоверно, но для вцепившейся в борт наваррки это не имело никакого значения. Коричнево-зеленые берега Тринакрии с вздымающимся над ними голубым конусом Этны медленно удалялись за горизонт. Крестоносное воинство, предвкушавшее долгую зимовку на благодатной Сицилии, продолжало свой путь – невзирая на глухой ропот рыцарей и предостережения корабельщиков о близящемся сезоне штормов.

Предводитель воинства, Ричард Английский, не склонил свой слух ни к тем, ни к другим, твердя – ему нанесли личное оскорбление, и смыть его можно только кровью обидчика. Переубедить британского короля не удалось, и спустя седмицу после злосчастного пожара в Мессине уцелевшие и спешно нанятые корабли потянулись к выходу из бухты. Среди огромных неповоротливых нефов шныряла верткая «Жемчужина» с экипажем в два десятка человек и тридцатью пассажирами на борту – королева Беренгария, повторяя подвиг своей свекрови, совершала паломничество в Святую Землю.

И, беря пример с Элеоноры, наваррка тоже старалась держаться подальше от своего благоверного. Пусть Ричард играет в войну, берет города и истребляет сарацин. Молодой королеве нечего делать среди воинственных рыцарей с их бесконечными похвальбами, россказнями о сотнях истребленных врагов и непрерывной пьянкой. У нее есть свой маленький преданный двор и собственное судно, и они спокойно проделают долгий путь под защитой армии. А если возникнет досадное затруднение в лицах алжирских пиратов, маленький быстрый кораблик без труда от них ускользнет. И вообще, о каких пиратах идет речь? Разве тот же Танкред не уверял госпожу королеву, будто еще в начале этого года развесил половину берберов сушиться на набережной Мессины, а оставшаяся половина нос не смеет высунуть из своих гаваней? Она, Беренгария, уверена – плавание будет спокойным.

Единственное, что угрожает паломникам – скудная пища, морская болезнь да скука, неизбежная спутница долгого морского пути. Однако Беренгария скучать отнюдь не собиралась, подобрав на «Жемчужине» отличную компанию – остроумную, несколько легкомысленную и жизнерадостную. Даже мадам Элеонора заявила, что отчасти завидует невестке: ее собственное путешествие в Иерусалим проходило куда труднее. Войско Людовика шло берегом, через Болгарию, Византию и Киликийскую Армению, испытывая множество трудностей и передряг. А Беренгария, подумать только, поплывет со всеми удобствами на собственном корабле! И даже собственными глазами увидит чудесный Кипр, о котором Элеонора слышала столько дивных историй! Положительно, перед отправлением в дорогу наваррке нужно обзавестись книгой чистого пергамента и тщательно описывать все, что встретится в пути.

Беренгария сочла совет старой дамы весьма толковым. Купленный том покоился в сундуке, но записывать было пока особо нечего – паломничество только начиналось. Разве что написать о событиях, предшествовавших столь спешному отправлению войска в путь? Подробности она может хоть сейчас разузнать у мессира Сержа. Он лично принимал участие в шумихе около гавани и в допросе схваченных там подозрительных типов. Но Серж нынче что-то мрачен и пребывает в меланхолии – может, ему не по душе морские путешествия? – и у нее появляется прекрасный повод благочинно поболтать с Хайме…

– Излишек свободы порой приводит к плачевным последствиям, – многозначительно изрекла мадам Элеонора в день прощания на мессинской пристани. Беренгария без труда поняла намек свекрови: будь осторожна, не давай повода для сплетен. Ибо на борту корабля находились два молодых человека, пользовавшихся благосклонностью наваррской принцессы, и Беренгария отнюдь не собиралась рвать одну из этих связей. Дева Мария, святая Беренгария, хвала вам и спасибо! Почти целую седмицу – а если повезет, и больше! – Хайме будет вместе с ней! Если они будут достаточно осторожны… Нет, о таких вольностях лучше пока не мечтать. Знающая людей и не доверяющая им Элеонора приставила к жене своего сына сразу двух надзирателей. Камеристку из своей свиты, почтенную Катрину де Мадрель… и милейшего Ангеррана де Фуа. «Вы ведь не станете возражать, дитя мое, если сей почтенный шевалье войдет в число ваших спутников? Мне будет намного спокойнее, если я буду знать – вы под надежной защитой. К тому же мессир де Фуа всегда сможет подать вам мудрый совет в затруднительных жизненных ситуациях».

Беренгария в некоторой растерянности согласилась. Ей казалось, давний приятель мадам Элеоноры торопится вернуться на свою вторую родину, в Палестину, и не станет дожидаться медленно передвигающегося крестоносного воинства. А все оказалось наоборот: мессир Ангерран прямо-таки жаждал примкнуть к спасителям Иерусалима. Однако обществу благородных рыцарей (подходящему де Фуа куда больше) он почему-то предпочел маленький двор молодой английской королевы. Беренгария не сомневалась: перед отправлением в путь Элеонора наверняка взяла со старого интригана обещание в оба глаза присматривать за наварркой – чтоб не увлекалась и соблюдала приличия.

«Ничегошеньки у вас не выйдет! – хихикнула про себя новоиспеченная благородная дама. – Я победила! Не меньше полусотни человек может подтвердить, что после свадебного пира Львиное Сердце с кислой миной отправился исполнять супружеские обязанности, а его слуги скажут – их господин честно торчал в шатре до утра! Как говорят простецы, дело сделано, пирожок печется!»

Первую в своей семейной жизни интригу против мужа Беренгария обдумывала, как военачальник – будущую битву. Ричард обожает выглядеть в глазах своих приближенных идеальным рыцарем – вот на этом она и сыграет. Наваррка даже не запомнила толком, как проходили торжества в честь ее свадьбы – строила коварные планы. Кажется, был турнир, на котором Ричарду удалось одержать верх над всеми соперниками («Это потому, что Танкред с сицилийцами не участвовали», – мысленно съязвила Беренгария), затем начался обед, вручение даров и танцы с песнями («Что вернее – удалить де Борна от Ричарда или постараться свести с ним дружбу? Бертран – человек полезный и знающий, только мнит о себе невесть что… Надо бы его как-то проучить, а затем приблизить…»). Его величество смотрел на молодую супругу рассеянно, появлявшимся перед ним разнообразным блюдам и кубкам внимания вовсе не уделял, с явственным нетерпением ожидая какого-то известия. Он дождался – прошмыгнувший к королевскому столу гонец вручил Ричарду некий свиток. Ознакомившись с его содержанием, английский король грохнул подвернувшейся под руку чашей по столу, воздвигся в полный рост… и во всеуслышание объявил о том, что крестоносное воинство идет на Кипр. Засим последовали долгие и живописные проклятия в сторону «коварных злодеев», «фарисеев» и «изменников», выдающих свое ложное учение за христианство, гадящих исподтишка и вполне заслуживающих поголовного истребления, ибо они хуже сарацин. Те хотя бы не скрывают враждебных намерений, а эти прикидываются верными друзьями, чтобы вонзить нож в спину!