Книга Смерш времени. "Чистильщик" из будущего - Юрий Корчевский

– Эй, соня, вставай! Завтрак готов!

Я с трудом приоткрыл глаза. В комнате было светло. У кровати стояла Эльжбета в красном домашнем халатике, который не скрывал ее аппетитных форм.

После легкого завтрака Эльжбета собралась уходить.

– Я пойду к Василию. Из дома не выходи, приведи себя в порядок, побрейся, а то выглядишь как партизан.

Я провел рукой по подбородку – щетина уже выросла порядочная. Эльжбета ушла, заперев снаружи дверь.

Я отправился в ванную комнату, умылся, побрился, обрел нормальный вид. Надел форму, зарядил в магазин секретный патрон с моими полномочиями, вставил его в автомат и взвел затвор. Если Эльжбета явится с гестапо, чего я не исключал, успею сделать выстрел. Тогда вещественных улик против меня не будет.

Пока Эльжбеты не было, я бегло осмотрел дом. Мужских вещей, одежды не было, из чего я сделал вывод, что живет она одна. Женщине и в мирное время трудно одной, а в войну, на занятой немцами территории, да еще при необходимости вести двойную жизнь – официантки и агента, – тяжело вдвойне. «Надо будет ей помочь», – подумал я.

Эльжбета явилась одна.

– Я смогла поговорить с Василием, он – начальник штаба полка. Вечером жди его в гости. Мне же надо на работу. Надеюсь, вы тут не подеретесь и не разгромите мой дом?

Я заверил ее в своей добропорядочности. Хотя мне никто не говорил о передаче ей денег, я достал из кармана пачку рейхсмарок и половину отдал ей. Не знаю, по каким мотивам она сотрудничает с нами, но деньги по любому не помешают.

Эльжбета деньги приняла с удовольствием, улыбнулась:

– Дзенькую, пан! Или товарищ?

– Здесь я – солдат чужой армии, поэтому – никаких товарищей.

Эльжбета подкрепилась и ушла на работу. Я же еще раз внимательно осмотрел из окон местность вокруг ее дома. На всякий случай надо наметить пути отхода. Хотя в глубине души я осознавал: если власовцы попытаются захватить меня, то они окружат дом, и тогда выбраться из ловушки будет нереально. Что поделать, служба такая, приходится рисковать жизнью.

Около шестнадцати часов на крыльце послышались шаги, повернулся ключ в замке. Я уселся за стол, положив на колени автомат. Если их несколько человек, стреляю сразу, а там – как бог даст.

Распахнулась дверь, вошел офицер в немецкой форме и нашивкой РОА на рукаве. Внимательно поглядел на меня, снял шинель, повесил ее на вешалку в прихожей, туда же определил офицерский ремень с кобурой, явно показывая, что безоружен.

Он не спеша прошел в комнату и уселся на стул.

– Я – начальник штаба полка РОА Дементьев Василий Иванович.

– Я – представитель командования Красной Армии, а конкретно – контрразведки СМЕРШ. По документам – Федор Иосифович.

Власовец улыбнулся, поняв, что это не настоящее мое имя. Помолчал, выжидающе глядя на меня.

– Я бы хотел… э-э … удостовериться в ваших полномочиях.

– Это можно.

Я поднял с колен автомат и увидел, как в глазах Дементьева метнулся страх. Положив автомат на стол, я отсоединил магазин и выщелкнул из него верхний патрон. Взявшись за пулю, покачал в гильзе и вытащил ее. Внутри, туго скрученная в трубочку, лежала бумага. Постучав гильзой по столу, я вытряхнул бумагу и протянул ее власовцу. Тот осторожно ее развернул, внимательно прочел, повертел в руках.

– Ну что же, все честь по чести – даже печать есть, – кивнул он.

– Можно документ вернуть? – протянул я руку.

– Да-да.

Я взял бумагу, чиркнул зажигалкой и поджег. Когда она сгорела в пепельнице, растер пепел пальцами.

– Извините, предосторожность излишней не бывает, – сказал я.

– В нашем деле – да. Так о чем будет наша беседа?

– О сдаче в плен всего полка – вместе с вооружением.

– Эка вы хватили! Всего полка… В полку разные люди собрались. Есть опасные уголовники, которых немцы выпустили из тюрем на оккупированной территории еще в первые два года войны. Этим бы только пузо набить, другого ничего не надо. Служить будут кому угодно: немцам, большевикам – самому черту, лишь бы в тепле и сытости. Есть – из военнопленных, кто к Власову подался от отчаяния и голодухи. Эти терзаются невольной изменой. На них положиться можно. А есть и отпетые мерзавцы, которым Советская власть – как кость поперек горла. Такие в карательных акциях участвуют с удовольствием. Причем, когда можно просто расстрелять, сначала поглумятся над жертвой, чтобы себя потешить, власть свою явить. Такие никогда на сторону большевиков не перейдут, потому что знают – снисхождения им не видать, их руки по локоть в крови. Вот и думайте, перейдет полк целиком или нет. В лучшем случае – половина.

– М-да, разношерстный у вас состав.

– Еще одно обстоятельство есть: после Варшавского восстания немцы не очень доверяют нашей армии.

– Мы в курсе.

– Потому на Восточный фронт могут не послать – побоятся, что к Советам перейдем. Направят на запад – против американов воевать, попробуй тогда сдайся.

– Рассмотрим вариант, когда вас отправляют на восток.

– Я и другие офицеры в первую очередь хотим знать, что будет с нами в случае сдачи полка в плен советскому командованию. Слухи о СМЕРШе разные ходят.

– Командование мое уполномочило меня передать вам следующее: кто не замешан в зверствах на оккупированной территории, пройдет фильтрацию. За это время с каждым персонально разберемся, как в плен попал: добровольно сдался или вынужденно – по ранению, или в окружении оказался. Расстреливать никого не будут – это мне твердо обещали, но некоторым в лагерях посидеть придется.

– Жестковато, – нахмурился Дементьев.

– А вы хотели, чтобы вас хлебом-солью встретили? Когда наш народ терпел лишения, отказывая себе во всем, снабжая фронт самым необходимым, когда бойцы на передовой с одной винтовкой против немецких танков оборону держали – где вы были? Немцам помогали? Родина готова простить вам измену, но встречать вас как героев – это уж слишком. Сами видите – войне скоро конец. Немцев добьем – куда вы тогда денетесь?

– У нас есть другой вариант: сдаться на Западном фронте союзникам – тем же англичанам.

– На встрече Сталина, Черчилля и Рузвельта решено всех, проживавших на оккупированных территориях и служивших в немецких войсках, после победы выдать в Союз.

– О как! Это новость – я не знал.

– Ну, теперь знаете.

– Новость серьезная – нам надо подумать. А если мы решимся ответить согласием на ваше предложение, как там, – он показал головой на восток, – узнают об этом?

– Вы сами, по своей полковой радиостанции, свяжетесь с Москвой. Частоту, позывные и пароль я дам.