Книга Тигр в колодце - Филип Пулман

Под землей ее можно было услышать.

— Что это за шум, Чарли? — спросил маляр своего друга, когда они убирались после работы.

Чарли прислушался.

— Похоже на какой-то рокот, — наконец ответил он. — Это все гидравлическая система. — Он ткнул пальцем в новенькую трубу, по которой под давлением подавалась вода из «Лондонской гидравлической компании». Эта вода приводила в движение лифт в подвале, где они работали. — Я им не доверяю.

— Нет, это не гидравлика, — покачал головой его товарищ. — Звук идет из-под земли. Послушай…

Он деловито опустился на колени и приложил ухо к паркету.

Раздался скрежет, отъехала в сторону железная дверь лифта, и герр Уинтерхалтер, секретарь Цадика, вошел в помещение. Он взглянул на коленопреклоненного рабочего.

— Вы закончили? — жестко спросил он.

— О да, простите, сэр. Мне показалось, я слышу шум.

Маляр поднялся на ноги, и пришедший дал обоим по несколько монет.

— По-моему, именно о такой сумме мы условились, — сказал он. — Похоже, вы справились. Когда краска высохнет?

— Нужно подождать тридцать шесть часов, — ответил Чарли. — Подвал ведь не проветривается. Лучше оставьте двери открытыми.

Рабочие собрали инструменты и стали подниматься по узкой лестнице — на лифте им, очевидно, ездить было запрещено. Как запрещено было пользоваться и парадным входом, поэтому они вышли через боковую дверь.

Салли наблюдала за ними со стоянки кебов, находившейся на другой стороне площади. Дом словно ожил: в каждом окне горел свет, слуги сновали туда-сюда, одни что-то носили, другие поправляли занавески. Вскоре ей придется сделать ход.

Сжимая в руке корзину, она подобрала плащ и побежала под хлещущим дождем к боковой двери. Она не забыла свою легенду? Теперь вниз.

Свет из кухонного окна освещал маленький дворик, находившийся ниже уровня мостовой, стекло запотело, и никто не выглянул в окно, когда она постучала.

Не дожидаясь, пока ее кто-нибудь остановит, Салли открыла дверь, шагнула внутрь и встала, протирая глаза от дождевой воды.

— Вот…

Полная женщина глядела на нее из-за большой кастрюли, которая стояла на плите. Служанка с подносом грязных тарелок остановилась на полпути. Лакей глазел на Салли из дверей, в которые как раз собирался внести большое серебряное блюдо.

— Remuez! Remuez![19]— раздался голос хмурого человека в белом поварском колпаке. Он прекратил разбивать яйца в миску и смотрел на женщину с кастрюлей. Та недоуменно глядела на повара. — Remuez! Remuez! Женщина обратилась к своей кастрюле, но слишком поздно: соус начал переливаться через край и шипеть на раскаленной плите. Салли учуяла горелый запах.

Повар-француз стал отчаянно ругаться, но не мог ничего сделать, потому что в обеих руках держал яйца. Это была возможность для Салли. Она увидела рядом посудное полотенце и кинулась вытирать соус с плиты, позволив полной женщине повернуться к повару и вступить с ним в перебранку.

Служанка унесла поднос в помещение для мытья посуды, лакей вышел, и обстановка разрядилась. Поругавшись с поваром, тучная женщина вернулась к Салли.

— Спасибо, милая. Я доделаю. Идиот поганый. Никак не пойму, чего он от меня хочет. Ты из агентства?

У Салли была секунда, чтобы подумать. — Да.

— Тогда ставь свою корзину. Позже подберем тебе форму. Посмотри, может, чем-нибудь подсобишь нашему месье. Я не могу понять, чего ему надо.

— Конечно, мэм. Я немного говорю по-французски. В доме, где я служила до этого, повар тоже был из Франции.

Почему-то Салли заговорила с йоркширским акцентом. Она решила его оставить, радуясь, что все сложилось так удачно.

— Слава Господу, — приободрилась женщина. — Я-то его не понимаю… Идиот какой-то.

Отложив в сторону плащ и шляпку, Салли пошла поговорить с поваром. Через пять минут она уже сделалась незаменимым человеком, передавая его отрывистые распоряжения полной женщине (которая, как она узнала, являлась кухаркой-горничной, и звали ее миссис Уилсон) и служанке. Это было самое суетливое время дня: видимо, в доме собрались какие-то важные гости, и на втором этаже происходил ужин. Повар, месье Понсот, придирался ко всем по любым пустякам из-за соусов и пирожных, причем в довольно грубой форме, чем ужасно раздражал миссис Уилсон, с которой Салли уже успела обменяться несколькими сочувствующими взглядами. Как же ей повезло прийти сюда именно сейчас! Как этим воспользоваться? И что это за агентство?

Мало-помалу в перерывах между переводом команд повара, взбиванием теста, подогреванием чего-нибудь на плите и молкой кофе Салли пыталась разобраться, за кого же ее здесь принимают.

— А когда вы запрашивали агентство, миссис Уилсон? — спросила она во время небольшого перерыва.

— Сегодня утром. Прежнюю девушку нам пришлось уволить. Она пила.

— О боже…

— Поэтому я и удивилась, увидев тебя. Мы думали, до завтра никто не появится.

Это было облегчением. Значит, в ближайшие пару часов ее не разоблачат.

— Вообще-то, — неуверенно начала Салли, — просто так получилось, что я в тот момент оказалась здесь, понимаете ли.

— Откуда ты?

Салли обрадовалась, что выбрала йоркширский акцент. Любые неточности не будут бросаться в глаза лондонцам. Но думать надо быстро.

— Из Брэдфорда. Но я служила у дамы с господином, которые много путешествовали, поэтому провела какое-то время за границей.

— Личная горничная? Но мы посылали за обычной служанкой.

— Да, я работала личной горничной, но мне больше по душе широкий круг обязанностей.

— Это хорошо, потому что женщины в этом доме не живут.

— Правда? — Салли подумала, что впору проявить немного любопытства. — А кто хозяин?

— Господин, которого зовут мистер Ли. Очень богатый. Парализованный. Пошевельнуться не может.

— Правда? Как ужасно…

— Здесь у нас два вида прислуги. Есть мы, которые подчиняемся мистеру Клеггу — дворецкому, и есть слуги хозяина. Самый главный — его личный слуга, мистер Мишлет. Он сопровождает мистера Ли повсюду.

Она говорила спокойно, но в голосе слышалась неприязнь к этому Мишлету. Салли поняла это очень отчетливо.

Она собиралась было порасспрашивать миссис Уилсон еще, но тут распахнулась дверь, и вошел мрачного вида человек. Его лицо выражало отвращение, и казалось, что с ним он родился на этот свет. По одежде Салли приняла его за дворецкого, и, если не ошиблась, он был очень недоволен притоком новых хороших слуг, таких, как миссис Уилсон.

— Значит, вы новенькая?