Книга Торнсайдские хроники - Ольга Куно

— Потайной ход достаточно длинный и идёт через весь этаж, — распрямившись и стоя теперь идеально ровно, сообщил стражник. — Есть несколько дверей, ведущих в такие же комнаты, как эта. Последняя выводит в тесную каморку, расположенную возле боковой лестницы для слуг.

— Какой замечательный замок, — восхитился Рауль, оглядываясь на Айрин. — Даже мой дворец построен с меньшими ухищрениями. Что ж, на сегодня достаточно. Все остальные вопросы мы решим утром. Проследите за тем, чтобы в течение ночи этим ходом больше никто не воспользовался. Говорящая, вы идёте со мной. Ваша карьера дознавателя закончилась.

— Спокойной ночи, господа, — улыбнулась Айрин и, подмигнув мне, вышла из комнаты вслед за королём.

Глава 16

Казалось бы, бояться мне больше было нечего. И тем не менее на следующее утро я проснулась в состоянии сильного напряжения. Напряжение это всё нарастало, пока я умывалась принесённой горничной горячей водой, переодевалась в предоставленную мне одежду (из моих собственных вещей осталась только обувь и неизменная сумка) и неохотно завтракала, точнее с трудом пожёвывала свежий, но казавшийся безвкусным хлеб.

Отодвинув полную тарелку в сторону, я откинула голову на спинку стула и прикрыла глаза. И почти сразу почувствовала, как усевшийся рядом Кентон накрыл своей ладонью мою дрожащую руку.

— Я знаю, что волноваться не из-за чего, — заявила я, вкладывая в свой голос всё то раздражение, которое внушало мне сейчас собственное напряжение.

— А руки дрожат с перепою, я так и думал, — отозвался Кентон.

— Я всегда думала о себе как о человеке довольно-таки смелом. А сейчас чувствую себя, как трусиха, — скривившись, призналась я.

— Каждый человек испытывает страх перед боем, — заметил Кентон. — Тебе это скажет любой мужчина, сражавшийся хотя бы однажды, если, конечно, у него есть капля мозгов.

— И как эти твои мужчины борются со своим страхом? — осведомилась я.

— Ну, для подготовки к бою, положим, существуют особые техники, но тебе ими пользоваться ни к чему.

— Почему?

— Они выпускают наружу то, что лучше держать внутри, — не слишком понятно объяснил Кентон. — Неважно, забудь. Как только всё начнётся, страх уйдёт.

— Так поскорей бы.

— За нами придут с минуты на минуту.

— Ты пойдёшь со мной?

— Естественно. И запомни: от тебя практически ничего не потребуется. Говори только тогда, когда вопросы будут адресованы лично тебе, и не кем-нибудь, а королём. Отвечать на вопросы Рейвена даже не вздумай. И самое главное — не пытайся взять у Рауля интервью. Твой единственный шанс проиграть дело — это рассердить короля ещё сильнее, чем Рейвен.

— Ты думаешь, существует такая вероятность?

— Надеюсь, что нет. Хотя при твоих способностях… Пошли.

Последнее слово он произнёс, увидев, как в комнату, где мы ожидали наготове, вошёл стражник.

Трое сопровождающих провели нас в зал, который должен был выполнять сегодня функцию судебного. Охранники были вооружены, но, похоже, скорее соблюдали формальность, нежели всерьёз исполняли функцию конвоя. У Кентона не отобрали оружие, хотя висящий на поясе меч трудно было бы не заметить, меня даже не подумали обыскивать. Доведя нас до зала и впустив внутрь, они и вовсе удалились.

Внутри уже собрались все, кто должен был присутствовать на суде, за исключением Рейвена. Совещание проводилось за закрытыми дверями, что подразумевало отсутствие любопытствующей публики. На стуле с резными подлокотниками и высокой спинкой, максимально напоминающем трон, сидел Рауль. Сейчас на его голове снова красовалась золотая корона. По левую руку от короля, чуть позади его стула, стояла Говорящая; по правую руку расположился личный секретарь Его Величества со стопкой бумаг в руке. Рядом был поставлен небольшой письменный стол, которым секретарь мог бы воспользоваться в случае необходимости. Трое хорошо вооружённых телохранителей стояли чуть позади, формируя полукруг за спинами короля и Говорящей. Ещё трое расположились недалеко от двери. У ног Рауля лежал крупный волкодав, но не Чак; этого пса я видела впервые. Чака же, напротив, в зале видно не было.

Поклонившись, мы с Кентоном заняли место, на которое нам указали. Айрин приветливо нам улыбнулась, Рауль кивнул в знак приветствия. Спустя ещё минуту в зал привели и Рейвена.

Выглядел граф так, словно ничего неприятного с ним не произошло и он вовсе не превратился вчера из главного человека графства в обвиняемого и арестованного в собственном доме. Он был одет в светлые брюки, светлую рубашку и удачно контрастировавший с ними тёмный колет, хорошо причёсан, гладко выбрит, да и вообще выглядел свежим и прекрасно выспавшимся. И уж никак не был похож на человека, не далее как вчера отправлявшего убийцу к неугодной ему свидетельнице.

— Если все готовы, мы начнём, — объявил Рауль после того, как граф, вежливо поздоровавшись, прошёл на своё место. — Нас здесь не слишком много, поэтому мы можем обойтись без ненужных церемоний. Все присутствующие знают, для чего мы здесь собрались, поэтому, если возражений нет, я перейду сразу к делу. Граф Алан Рейвен, против вас выдвинуто сразу несколько обвинений, и я хочу начать с наименее серьёзного из них, поскольку именно оно перекликается с вашим собственным обвинением, адресованным Абигайль Аткинсон.

— Ваше Величество, я приму любой порядок слушания, который вы сочтёте правильным, — заверил короля Рейвен. — Равно как и любое ваше решение.

Мне показалось, что такая показная лояльность короля не слишком впечатлила.

— Итак, Рейвен, вы обвиняетесь в том, что пытались совершить насилие над этой женщиной, а впоследствии — её убить.

— Это клевета, Ваше Величество. Я уверен, что смогу оправдаться.

— Уверены? — задумчиво переспросил король. — Ну хорошо, в таком случае пойдём по пунктам.

Он вытянул руку, и секретарь вложил в неё одну из бумаг. Рауль посмотрел на документ, но только мельком, будто и сам прекрасно помнил, о чём сейчас должен пойти разговор.

— Первое преступление, в котором вы обвиняетесь, произошло в этом самом замке, на балу, который давался в честь прибытия в Торнсайд Норберта Майлза, — сказал он.

— Неужели в моих действиях на этом балу было хоть что-то предосудительное?

Изумление Рейвена казалось совершенно искренним.

— Вы пытались соблазнить эту женщину?

— Я немного за ней поухаживал. Разве в этом есть что-то дурное?

— В этом — нет. Но она утверждает, что вы подмешали ей в вино дурманящий напиток.

— И она его выпила?

— Насколько нам известно, нет.

— В таком случае не вижу причин для обвинений. Откуда она вообще может знать, что в вино хоть что-то было подмешано?

— Вино выпила Инесса ван Реген, — вступил в разговор Кентон. — Последствия имели возможность видеть все, кто находился в тот момент на балу.