Книга Грязные деньги - Анна и Петр Владимирские
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Любимая женщина сидела, подложив под спину подушку и укрывшись одеялом до подмышек. А ее любимый продолжал свою мысль.
— Что имеем? Имеем паламатую жизнь со всех трех сторон. Книппер стенает, что не может бросить театр и быть рядом, Ликины упреки и себе и Чехову становятся все горше. О желчности самого Чехова и так все знают… И хочется сказать им: мать вашу так и перетак! — а надо было все бросать и приезжать. Вот просто — нахрен бросить дела, купить билет и ехать. И любить, если так приспичило. Что такого? Ведь «любовь — это же так просто!» (из какого-то старого фильма, кажись, французского). Но нет. Не будем мы стремиться к любви, мы будем, твою дивизию, тянуть жилы из нее и из себя. Это ж намного интереснее, да? Ведь любовь — она что, она же быстро пройдет. А так мы все навсегда ее запомним, измучивши друг дружку до невозможности. И сочиним о ней пьесу, которую через сто лет будет смотреть некто Двинятин и скрипеть зубами!
— А можно я тоже немножечко поскриплю зубами? — робким котеночком замурлыкала женщина.
— Тебе-то зачем?.. Я только мысль закончу. В общем, девиз: «Я люблю тебя тем сильнее, чем ты дальше, и не приближайся ко мне, я боюсь разочароваться, увидеть образ реальный, действительный, живой, из плоти». И когда он не совпадет с моими фантазиями, то мне же будет больно, да, доктор? А я не хочу больно.
— Это ты ко мне как к доктору обращаешься?
— He-а. Это я как бы спорю с Чеховым. Он пишет: «Извольте, я женюсь… Но мои условия: все должно быть, как было до этого, то есть она должна жить в Москве, а я в деревне, и я буду к ней ездить. Счастье же, которое продолжается изо дня в день, от утра до утра, — я не выдержу. Когда каждый день мне говорят все об одном и том же, одинаковым тоном, то я становлюсь лютым… Я обещаю быть великолепным мужем, но дайте мне такую жену, которая, как луна, являлась бы на моем небе не каждый день: оттого, что я женюсь, писать я не стану лучше».
— Андрюша! Ну, у Чехова так все устроено… — она пошевелила пальцами возле своего виска, — что ему нужна женщина… Как бы это сказать… Через большие паузы!
Андрей вздохнул.
— Видимо, есть в любви спринтеры с коротким дыханием, и есть выносливые стайеры. Одних хватает на изредка, на издалека… — Он помолчал. — Да нет, я же понимаю, нет никаких гарантий, что с Ликой он был бы счастлив и что она с ним. И что Ольга, не женив его на себе, вздохнула бы с облегчением в своих театрах. И что он написал бы больше, лучше, иначе — с той женой или другой, или вовсе без них.
— А ты, мой дорогой, в любви спринтер или стайер? — спросила Вера с лукавой провокационной интонацией.
— Вот сейчас стайер покажет тебе неслыханный олимпийский рекорд! — воскликнул Андрей, забираясь под одеяло. — Держись!
Зазвонил телефон. Любовники переглянулись.
— Твой, — сказал Андрей с сожалением.
Она посмотрела на него. Что поделаешь… Придется взять. Доктора не выключают телефонов.
— Слушаю.
— Здравствуйте, Вера Алексеевна, — услышала она мужской голос. — Осокоров беспокоит.
— Марк Игоревич? — немного растерянно ответила она. — Добрый день…
— Рад вас слышать. — Он говорил спокойно и дружелюбно, в трубке фоном слышалось негромкое гудение. — Прибуду в Киев часа через три.
— А Но… Разве из самолета можно звонить? Это шутка?..
— Можно… есть такие возможности. — Он помолчал. — Не собирался перед вами рисоваться, простите, просто хотел попросить вас встретить меня. Мы бы тогда по пути в гостиницу многое успели обсудить. Но если вы не можете…
— Нет-нет, я приеду. Через три, говорите?
— Да. Спасибо и до встречи.
Вера задумчиво нажала кнопку отбоя.
— Кто звонил?
— Один человек… Знаменитость, между прочим, магнат и крупный меценат. Дядя моей бывшей пациентки. Надо его встретить в Борисполе…
Вера задумалась. Природа наградила ее тринадцатым чувством, чтобы она могла избежать опасности. Благодаря этому она всегда спасалась сама и спасала других, однако не раз жалела, что не предчувствует хорошего. А вот сейчас прозвучал слабый сигнал ожидания чего-то важного, радостного. Недавний кризис закончился, слабость исчезла. Она чувствовала прилив сил…
— Эй! — позвал Андрей. — Ты здесь?
— Здесь, здесь… Так что? Едем встретить?
— Кого, магната твоего?
— Да.
— Едем, конечно, — сказал Андрей.
Секунду они смотрели друг на друга…
И снова нырнули в постель.
На следующий день после убийства.
Судя по информации на табло, самолет из Нью-Йорка только что приземлился.
— Вовремя успели, — сказал Двинятин, который на своем «пежо» продирался через пробки при подъезде к аэропорту «Борисполь», потом столько же искал парковку. — Тут полная неразбериха с тех пор, как построили несколько новых терминалов…
— Откуда будут выходить? — спросила Вера.
— Да вот же, видишь, надпись «прибытие» над дверью. Оттуда выходят все, кто прилетает в этот терминал. Только нам еще минимум сорок минут ждать. Пока твой американец паспортный контроль пройдет, пока багаж получит… Хочешь кофе?
Вера покачала головой.
— Зачем? Тут он невкусный и дорогой. И потом, Марк Игоревич вот-вот выйдет.
— Но откуда ты знаешь?
Вера улыбнулась, поцеловала его и пальцем вытерла в уголке его рта свою помаду.
— Если у человека есть возможность звонить оттуда, — она показала пальцем вверх, — то уж наш контроль он как-нибудь за минуту пройдет. Я уверена.
Андрей состроил гримасу, означавшую: «Я не удивляюсь уже ничему. Даже не спрашиваю, как ты его узнаешь, ни разу не видя».
Тут у Веры заиграл телефон, она ответила, стала слушать. Лицо ее сделалось озабоченным.
— Спасибо, — сказала она. — С меня причитается? Нет? Спасибо еще раз. Жду остальной информации…
Спрятала телефон в сумочку и ответила на вопросительный взгляд Андрея:
— Мне сегодня будут часто звонить. Нужно разобраться в очень многих нюансах по одному делу… А у меня нет тех возможностей, которые есть у прокуратуры, но зато есть, как ты знаешь, много знакомых и друзей среди экспертов и судмедэкспертов.
— Знаю, и даже среди высокопоставленных работников милиции тоже. Так теперь они возвращают тебе долги?
— Ну да, услуга за услугу. Я много лет накапливала добрые дела, — она усмехнулась немного грустно, — и значит, могу рассчитывать, что в трудной ситуации кто-нибудь мне тоже поможет. На самом деле у меня куча догадок и подозрений, и надо бы заняться ими вплотную… Но и не встретить американца я не могла.
