Книга Рыцарь понарошку - Олег Бондарев

В одно из таких жилищ и устремился, ревя, рыцарский дракон.

Бедняга-герцог чуть в штаны не наложил от страха: столь громко и грозно кричал ящер.

Пролетев немного под сводом коридора, они оказались в огромной пещере, где и случилась посадка. Фэт не стал карабкаться наверх, чтобы разглядеть, «чего там такое творится?»; наоборот – всем телом прижался к холодной чешуе.

– Я тебе что сказала делать? – У ящера оказался низкий женский голос. Похоже, рыцарю довелось проехаться на закорках у драконицы!

– Ну… Подожди, Гюрзилина! – попросил ее бас – видимо, супруг. – Не видишь – я со смертными в карты играю!

– Карты-шмарты – мне без разницы! Ты обещал перебрать все золото и выкинуть повторные монетки!

– Я выкину… обязательно… завтра.

– Ладно, но это – в последний раз! На что играем?.. О! Глаз фрогула! Слышала-слышала! Дашь глоток, Трест?

– Ну… конечно, – с явной неохотой ответил ящер. – Я ведь люблю тебя!

– Ой-ой! Как часто я это слышу!.. – пытаясь скрыть распирающую ее гордость, сказала драконица. – А ты чего там поставил?.. Что?! Так вот куда они у тебя деваются!

– Да один зуб всего… – принялся оправдываться хвостокрыл, хотя получалось не особенно убедительно. – За две сотни лет жизни…

– Ага, и без зубов! – едко заметила женушка. – Зато – «две сотни лет»!

– Все, вали, короче, на кухню! – огрызнулся дракон, которому супруга уже успела порядком надоесть.

– Вот так всегда! «Мужские разговоры», ха! – и, картинно взмахнув крыльями, она нырнула в еще один коридор, который вел в кухню.

И только там, усевшись у огромного камина, горько заплакала.

Фэт раньше никогда не думал, что драконы… точнее драконицы, могут плакать. Да еще так искренне, как эта.

Он аккуратно сполз вниз и хотел по-тихому слинять, но…

Что-то остановило рыцаря, заставило крепко задуматься.

Глупая ситуация получается, очень глупая… Ему, герою, вроде бы пристало драконов истреблять, не глядя, ибо все они твари и сволочи.

Но, с другой стороны, если дама плачет, истинный рыцарь никогда не оставит ее в беде. Пусть даже дама эта – не совсем человек. А точнее – «презренная драконица».

В конце концов, рыцарь в Фэте переборол героя, и герцог, шмыгнув носом, вышел из-за спины ящера. Окликнул:

– Эй!

Драконица подняла на него заплаканные глаза и замерла.

– Чело… век? – неуверенно спросила она.

– Да. Сэр Жруно де Фэт, – рыцарь согнулся в низком поклоне, – герцог Ростисский к вашим услугам, леди!

Драконица ошарашенно кивнула.

– Гюрзилина… А вы что, простите, делаете в моей кухне?

– Смотрю, как вы плачете, – честно ответил Фэт. – И мне это не нравится…

– Но вам-то какое дело? Вы же, наверное, рыцарь? А значит, пришли, чтобы убить меня или Треста?

– Нет, госпожа Гюрзилина. Я пришел за Оком Дракона.

– Ну, вот, еще лучше! – всплеснула лапами Гюрзилина. – Одни за зубом, другой – за глазом…

– Вы не поняли! Я…

Внезапно крышка бочки, стоявшей в углу, отлетела в сторону. Изнутри выскочило что-то мокрое, обвешанное укропом да сельдереем.

– Свободу Курам! – воскликнуло «что-то» и бросилось, смешно перепрыгивая и кудахтая, к выходу из кухни.

Когда до заветной цели оставалось всего пара шажков, мокрая Кура обернулась к недоуменно следящим за ней драконице с Фэтом.

– Козлы! – авторитетно заявила Золотая и скрылась в коридоре.

– Вот сволота! – покачала головой Гюрзилина. – Прилетела вчера, про желания говорила… А я ее взяла и в бочку запихнула, к соленьям – думала, на Новый год приготовить. Ею, конечно, не наешься, но – традиция!.. – драконица закатила глаза. – Впрочем, мы отвлеклись – зачем вам глаз моего супруга?!

– Да не нужен мне глаз вашего супруга! – воскликнул Фэт, разозленный непонятливостью Гюрзилины. – Око Дракона – это драгоценный камень! Из него можно сделать отвар, который исцелит мою возлюбленную, леди Джейн!

– А-а-а… Камень… Точно, точно, как раз у нас он и есть! – припомнила драконица. – Но с чего вы взяли, что Трест или я так просто отдадим его вам?

Фэт тяжело вздохнул, а потом, как мог красочнее, принялся пересказывать всю запутанную историю с того самого момента, как умерла его многострадальная мать.

Под самый конец рассказа из галереи послышался рев:

– Гюрзилина! Жрать неси!

Драконица утерла глаза кружевным платочком, которым даже Фэта можно было спеленать, как младенца, и проворчала:

– Вот скотина! И послушать не даст нормального человека!

И пошла к стоявшей в углу кастрюле.

– Так что, вы мне поможете? – не понял Фэт.

Драконица остановилась. Повернулась к рыцарю и подняла на него тяжелый взгляд.

– Да, помогу, – сказала она наконец. – Если вы поможете мне.

– Но чем? – удивился герцог.

– Я очень не хочу, чтобы муж отдавал этим шулерам зуб. Но в то же время очень хочу получить глаз фрогула. Вы понимаете, о чем я?

– Нет.

– Отберите у треклятого вампира и его дружка глаз да выгоните их к черту! А за глаз фрогула вы получите Око! Ясно?

– Ага, – только и сказал Фэт.

Вампир, играющий с драконом в карты… Уж не Пижон ли это? Хотя мало ли кровососов в Астрате? С другой стороны, если с ящером играет старый знакомец, то можно рассчитывать на помощь: картежник как-никак слово давал!

– Вот иди и отбирай! А я скоро буду! – махнула лапой Гюрзилина.

Фэту не оставалось ничего другого, как отправиться в галерею.

Счет был равный: один-один.

В первой партии удача улыбнулась Тресту: у Пижона на руках было всего две пары, а дракону попал на руки стрит.

Во второй сказался опыт шулера: фулхаус против никчемной пары у крылатого.

Перед третьей партией дракон решил перекусить. А пока жена стряпала на кухне, ящер развалился на каменном полу и принялся рассказывать друзьям байки из его бурной молодости:

– И, помню, закидываю я ее хвост себе на плечо…

Вампир слушал вполуха. Красочные описания любовных похождений молодого Треста мало волновали Пижона. Тем более что невольно вспоминалась Элви, добрая волшебница с факультета Перевертышей. Их немногочисленные, но такие счастливые деньки до того, как треклятому вампиру пришло в голову цапнуть шулера за горло.

Лениво мешая карты, Пижон смотрел в черный зев тоннеля, из которого вот-вот должна была появиться драконица с огромной кастрюлей супа. Но ее все не было.