Книга Далила-WEB - Борис Георгиев

Я рассказал ему, как познакомился в вокзальном баре с девушкой, похожей на Салли Энн, как сбежал в Город и поступил на факультет тестирования, как встретил Далилу, как Ника Нэйм пыталась остановить меня в шаге от края пропасти и что из этого вышло в итоге. Я рассказывал, выжимая из памяти тёмную влагу бессвязных воспоминаний, он слушал. Говорю вам, невыразимо приятно делиться наболевшим, если вас при этом не просят разобраться в нём и оценить свои действия. Когда я заметил, что добрался в моём беспорядочном повествовании до известных ему событий, умолк. Нет смысла говорить о том, что я почуял, когда увидел, что в вагон монорельса сел третий пассажир. Я подумал: вот теперь рассказал всё. Почувствовал себя выжатым досуха. В голове пустота. Приятная звенящая пустота. Я был похож на пустой жестяной бак для воды, гудящий от ударов. Что-то стучалось в меня, требуя, чтобы впустил внутрь. «Андрей! Андрей!»

— Андрей, проснись! — Женский голос ворвался в мой сон. Голова гудела, как пустой бидон, но боли не было. Я просыпался трудно, словно втискивался в реальность. «Я знаю её!» — подумал я о тормошившей меня женщине.

— Это свинство, Андрюшечка! — обиделась моя жена. — Конечно, ты меня знаешь. Продрых всю поездку, теперь жену не узнаёшь спросонья. Спал как сурок, а я за тебя отдувалась. И нечего было обещать, что всё расскажешь, если так хотел спать. Пришлось мне самой.

«Чёрт! — думаю. — И вправду неудобно как-то».

— Всё в порядке, Андрей, — проговорил мужской голос.

Я поднял голову со стола. Шея побаливала, но не так чтобы очень. Жить можно. Главное — ничего не давило на мозг ни изнутри, ни снаружи. «Чтоб я сдох! Кажется, я не чую Сети!» — подумал я, таращась на человека, развалившегося в кресле напротив.

— Зачем же умирать? — буркнул он. — Живи себе. Сюда она ещё не добралась, и доберётся нескоро.

«Что это с ним? Плохо выглядит. Осунулся как-то. Вид усталый».

— Мы уже подъезжаем? — Видно было, что Ника волнуется. — Эти холмы за окном!.. Я плохо помню… Это же и есть Меловые горы? Да? А мы не проедем?

Я глянул в окно. Действительно: спины невысоких холмов, укрытые рваным покрывалом. В прорехах бурого пледа — морщинистые серые плеши. Меловые горы, поросшие лесом. Осень.

— Нет, вы не проедете, — настроение у нашего попутчика было под стать пейзажу за окном. — Это конечная станция, дальше пути нет.

— А вы? — спросила Ника.

— Я возвращаюсь в Город. Дела.

— Жаль, что у нас самих ещё нет дома, а то мы пригласили бы вас в гости, — сказала Ника и глянула на меня, наклонив голову. А что я? Я, вообще-то, был не против послушать, что этот тип думает об истории, которая была ему рассказана. И не отказался бы узнать, в чём ему призналась моя жена, пока сам я валялся без памяти.

Вагон дёрнулся, подходя к перрону, пошёл медленнее.

— Я воспользуюсь вашим любезным приглашением, миссис Нетребко, — наш попутчик улыбнулся, — но позже. Мне понадобится время, чтобы осмыслить всё, что я узнал от вас обоих. Ждите меня через пару месяцев. До той поры можете ни о чём не задумываться. Поторопитесь, вагон стоит здесь не больше трёх минут.

Ника не заставила себя упрашивать, вскочила как подброшенная. Я выбрался из кресла не так живо. Дело даже не в том, что плохо ещё справлялся со своими конечностями. Понимаете, не такой я человек, чтобы жить, ни о чём не задумываясь. Кое-что пришло мне в голову сразу после пробуждения.

— Зачем тебе возвращаться? — спросил я, нехотя волоча ноги по проходу. — Ты ведь вроде меня. Тебе нельзя жить там, где есть покрытие, держа в памяти всякую дрянь.

— Я и не собираюсь там жить, — ответил он. — Мне нужно завербовать нового резидента. Знаешь, Андрей, не так-то просто теперь найти Ловца. Мир изменился. Опасно стало торчать во ржи над обрывом, ловя неразумных детей. В любой момент может оказаться, что обрыв уже у тебя под ногами.

— Но офис Кэтчера…

— Я знаю, — перебил он. — Не в офисе дело, а в людях.

Он остался в вагоне, мы вышли на платформу. Мне очень хотелось спросить, правда ли то, о чём я догадался за миг до пробуждения.

— Правда, — ответил он. — Ваш дриммонстр — не первый. Это было уже дважды, и будет ещё. С каждым разом становится всё труднее справиться. В Сети остаются обрубки эффекторов. Мы, конечно, пробуем чистить, но за всем не уследишь. Ладно, об этом позже. Теперь о главном. Эти два месяца попытайся ни о чём не задумываться и ни в коем случае не ройся в памяти. Ухнешь в пропасть. Но я надеюсь, Ловец, который будет рядом с тобой…

Он говорил, глядя на Нику, но закончить свою мысль не успел. Закрылись двери. В ту же секунду я почуял, что этот самоуверенный тип ошибается. Не подумал, не догадался, а именно почуял. Интуиция, понимаете? Скрипнул подвес, вагон тронулся, я потерял собеседника из виду, но всё-таки заорал:

— Ты ошибаешься! Нет больше обрыва! Мы все уже летим в пропасть!

Думаю, он меня не расслышал, потому что не хотел слушать.

— Всё, Дрю, успокойся, — сказала Ника. — Пойдём отсюда. Не знаю, какая там у вас с ним пропасть и куда вы летите, но здесь такой ветрище, что как бы нам с тобой и вправду не улететь. С меня сейчас сорвёт юбку.

Я собирался сказать ей, что ничего не имею против такого происшествия, ведь всё равно на полуразрушенной платформе нет кроме нас никого, но удержал язык за зубами. Незачем лишний раз напоминать жене о том, в какую глушь мы попали. Небось, в округе одни только фермеры и живут. Овцеводы. Одно название станции чего стоит: «Меловые горы». Лечь, не встать.

— Куда нам теперь? — спросила Ника.

— Я думал, ты помнишь дорогу, — сказал я, сдерживая улыбку и стараясь ни о чём не думать.

Ника покраснела, но промолчала. Просто продела руку под мой локоть и повела. Вообще-то я знал дорогу не хуже неё, но приказано ведь было — не рыться в памяти. Идти оказалось недалеко, и мы не торопились. Вовсю шуршали листьями, обходя по заросшей тропке холм. Листья уже облетели с клёнов, в голых ветвях посвистывал ветер. Ника вела меня, я волочил ноги бездумно, вдыхая полной грудью осенние запахи. Быстро темнело. В прогалину глянула бледная луна. Когда тропинка привела нас на плечо холма, сияющий круг налился живым серебром.

— Он такой же, как… как тогда, — шепнула мне жена, указывая на дом, поджидавший нас в конце тропинки.

Старый дом отчуждённо и неприветливо глянул множеством лунных зрачков из тёмных окон.

— Он продан, — напомнила Ника, заметив, что я хочу войти. Я ничего не ответил, пока не нашёл ключ там, где тот должен был находиться по сведениям риелтора. Не хотелось ударяться в патетику. Обойдёмся без пафоса, решил я.

— Ты только выгадала на этой операции, — сказал я ей, возясь с древним механическим замком. — Дома в этой дыре подешевели раз в десять. У тебя куча денег осталась после продажи офиса Кэтчера.

— Ты…