Книга Грешная тайна - Эмма Уайлдс

Но она тут же вспомнила про повязку Майкла в их первую брачную ночь. Он тогда ни словом не обмолвился о ране, пока она не заметила повязку. Да и на брачной церемонии, а потом на праздничном приеме держался совершенно естественно. А ведь шрам остался… Значит, ему наверняка было очень больно.

Следовательно, он и на сей раз мог скрыть свое ранение. Но почему, почему?

— Что ж, я очень рада, что это ошибка, — с улыбкой ответила мать Джулианны. — Но вы только представьте мой ужас, когда я об этом прочитала… поэтому и приехала — решила убедиться, что он не очень серьезно пострадал.

— Нет-нет, все в полном порядке.

Герцогиня попыталась безмятежно улыбнуться, но из этого ничего не получилось — она была никудышной актрисой.

Украдкой взглянув на свекровь, Джулианна искренне ей посочувствовала. Как много этой женщине пришлось пережить за последние часы. Сначала — неожиданное появление внучки, о существовании которой она даже не подозревала. Потом — женщина, заявляющая, что она мать ребенка. А теперь еще и сообщение о том, вчера в ее сына стреляли. А он, оказывается, «забыл» упомянуть об этом…

Полчаса спустя мать Джулианны удалилась, и они с герцогиней в растерянности переглянулись.

— Возможно, мне нужно немедленно отправиться в Бедлам и покончить со всем этим, — со вздохом пробормотала леди Саутбрук. — Кстати, где Майкл?

Джулианне вдруг подумалось, что в гостиной стало ужасно жарко и душно, хотя день был довольно прохладный. Тоже вздохнув, она ответила:

— Не знаю…

— Его действительно вчера ранили?

— Нет, не думаю. — Она пожала плечами и, не подумав, добавила: — Правда, Хлоя спала со мной, поэтому мы пе… То есть я была…

Джулианна залилась краской и в смущении умолкла.

Герцогиня ласково улыбнулась:

— Да, понимаю, дорогая. Конечно, вы были нужны девочке. Ей нужны все мы, но не та ужасная женщина, которая заявила, что является ее матерью.

Джулианне очень хотелось рассказать Майклу об этом новом повороте событий, но он отсутствовал весь день и до сих пор не вернулся. Однако теперь, после визита матери, Джулианна начала догадываться… Ей казалось, что столь неожиданный визит леди Тейлор и капитана Лоренса имел отношение к случившемуся.

— Миледи, я в такой же растерянности, как и вы, — сказала Джулианна.

— Герцог тоже в смятении, А такое с моим мужем случается не часто. Уж поверьте, моя дорогая.

Джулианна довольно долго молчала, потом тихо сказала:

— Ах, миледи, последние; события ужасно меня расстроили. Даже не знаю, что об этом думать…

— Вы должны думать только о том, что все у вас будет хорошо. — Герцогиня внимательно посмотрела на нее. — Между прочим, моя дорогая, я еще не поблагодарила вас за то, что вы сделали для Гарри и его ребенка.

Она не хотела, чтобы ее благодарили, — хотела только одного: чтобы Майкл был дома, живой и здоровый.

— Не нужно благодарить меня, миледи. Знаете, я очень боялась, что вы рассердитесь на меня.

— Могла бы… — в задумчивости проговорила герцогиня, — могла бы сразу после того, как мой сын так внезапно умер. Ох, это было такое потрясение… Что же касается девочки… Сначала я с возмущением подумала: как вы могли утаить от нас нашу внучку? Но потом я поняла, почему вы это сделали.

— Я молчала потому, что поняла: Гарри не хотел, чтобы вы узнали об этом. Я Майклу так и сказала.

— И что ответил на это мой сын?

В любой другой день она бы умолчала об этом, но сейчас, грустно улыбнувшись, сказала:

— Он спросил меня, любила ли я его брата.

— Вот как… — многозначительно протянула герцогиня, — Что ж, это хороший знак. И каков был ваш ответ?

— Не помешаю?

Услышав знакомый голос, Джулианна повернулась к двери. Майкл вошел в комнату, причем выглядел, как всегда, безукоризненно, то есть так, как и должен выглядеть настоящий джентльмен. Однако Джулианне показалось, что он очень устал. К тому же на его сапогах виднелись следы грязи.

— Майкл?.. — пробормотала герцогиня.

Он с улыбкой спросил:

— Вы ожидали кого-то другого?

Джулианне ужасно хотелось вскочить и броситься в его объятия. С трудом сдержавшись, она вдруг сказала:

— Моя матушка только что уехала.

— Жаль, что я не встретился с ней, — вежливо ответил маркиз. Он по-прежнему стоял у порога. — У вас ведь все в порядке?

Заставив себя говорить как можно спокойнее, Джулианна ответила:

— Не совсем, к сожалению. Моя матушка ужасно волновалась. Видите ли, она решила, что заметка в газете может иметь какое-то отношение к вам. Она боялась, что с вами вчера произошел несчастный случай.

— Со мной все в порядке.

— И не было никакого несчастного случая?

Маркиз с усмешкой ответил:

— Несчастного случая действительно не было. Было совсем другое. Кто-то намеренно стрелял в меня.

Не зная, что на это сказать, Джулианна промолчала. Герцогиня же в испуге воскликнула:

— В тебя стреляли?!

— Матушка, прошу извинить меня, но не могли бы вы оставить нас с женой наедине? — сказал Майкл. — Мне надо поговорить с ней кое о чем. Или, может быть, поднимемся наверх, а, Джулианна?

— Вы должны покинуть Лондон. — Тотчас же сообразив, что слова его прозвучали слишком грубо, маркиз закрыл за собой дверь и сказал: — Позвольте мне выразиться иначе. Я считаю, что вам нужно взять с собой ребенка и поехать в наше родовое поместье в Кенте. Фицхью поедет вместе с вами.

Джулианна медленно пересекла комнату и присела на краешек кровати. Пристально глядя на мужа, она заявила:

— Я подумаю об этом, если вы объясните мне, что происходит. Я вовсе не глупа, милорд. И я уже давно поняла, что вы выполняете какие-то поручения британского Правительства. Судя по всему, это тайные поручения и, очевидно, очень опасные. В ночь пашей свадьбы вы ушли от ответа, когда я спросила о вашей ране. И с тех пор вы не стали более откровенным. Я вовсе не считаю, что вы должны рассказать мне всю правду. — Джулианна виновато улыбнулась. — Я ведь тоже кое-что от вас скрывала… Но я люблю вас, Майкл, и хочу, чтобы мы с вами стали настоящими супругами. Вы ведь понимаете, о чем я говорю?

Майкл прекрасно все понимал. И никогда он еще не был в таком отчаянии — даже в тот раз, когда его захватили французы и долго его пытали. И даже тогда, когда после сражения при Талавере его, тяжело раненного, оставили на поле боя, приняв за мертвого (после этого он несколько часов, истекая кровью, полз мимо тел павших друзей, пока наконец не услышал голоса).

Да, даже тогда он не переживал того, что переживал сейчас, в эти ужасные мгновения. Он замер, как будто окаменел. Казалось, лишился дара речи.