Книга Шифр Магдалины - Джим Хоган

— Was der Fuck?..[49]

Дитер сделал шаг по направлению к Данфи, потом еще один, загоняя Джека в угол маленькой комнаты. Его глаза горели особым возбуждением, когда он сделал ложный выпад влево, а затем нанес удар правой, за одну секунду дважды достав Данфи. Джек отлетел к стене, ударившись об нее головой. Рассеченная верхняя губа начала кровоточить. Он боксер, подумал Данфи, и все внутри у него опустилось. Тяжелая левая рука Дитера врезалась в солнечное сплетение Данфи, отчего тот согнулся пополам.

Но тут немец допустил ошибку. Он схватил Данфи за галстук и рывком заставил его выпрямиться.

— Ну что! — крикнул он со своим гортанным акцентом. — Захотелось крутой игры, а? — И с улыбкой нанес Данфи очередной удар по лицу открытой ладонью. Сознание уже почти начало оставлять Джека, когда это произошло. Он просто не мог поверить. Мясник хлопнул его по физиономии совсем по-бабьи!

И снова! Он снова ударил его по-бабьи!

Рука Данфи, сжавшись в кулак, круто вырвалась вверх, суставы превратились в острый клин и врезались в горло Дитера подобно краю доски, раздробив хрящ у гортани. Дитер скорчился, схватившись за горло так, словно оно готово было вывалиться наружу.

Шум, который он устроил, был просто чудовищный — страшное удушливое бульканье изверглось у него из глотки. Данфи отчаянно оглядывался по сторонам в поисках чего-нибудь, что помогло бы заткнуть парню рот, но под рукой оказался только металлический степлер. Не слишком надежное оружие, но другого выбора у него не было. Джек схватил его со стола и, воспользовавшись как дубинкой, нанес несколько ударов по затылку охранника. Потом еще и еще, до тех пор, пока кожа на затылке не сделалась неким подобием пудинга. Наконец громила рухнул на колени и растянулся на полу. Громкое бульканье начало понемногу затихать.

Сердце Данфи билось, словно южноамериканский барабан, когда он стирал кровь с рук о полы пальто Райнгольда. Поправив галстук, провел языком по верхней губе, сморщившись от боли, когда язык коснулся того места, где она была рассечена. Затем натянул пальто, пригладил волосы, и тут…

Зазвонил телефон, издав жуткую электронную трель.

Данфи уставился на него, не зная, как поступить. Он зазвонил снова, а потом и в третий раз. Наконец Джек поднял трубку.

— Алло?

— Говорит Хильда.

— Здравствуйте, Хильда.

— Юджин?

— Да.

— Вас должен был посетить ваш друг Майк.

— Да, — ответил Данфи. — Мы как раз беседовали.

— Ну что ж, полагаю, теперь мы можем позвонить директору. Поэтому если вы подниметесь ко мне в кабинет…

— Сию минуту.

— Можно позвать к телефону Дитера?

— Э-э, мне нужно посмотреть, на месте ли он. — Данфи сделал паузу, глубоко вдохнул, выдохнул, а потом еще раз вдохнул и выдохнул, прежде чем произнести в трубку: — Он вышел.

— Простите?

— Пошел за очередной папкой для меня. Мне его подождать или подняться одному?

— О, ну… я думаю… поднимайтесь.

— Иду!

Данфи повесил трубку, протянул руку и выдрал телефонный провод из стены. Затем он подошел к Дитеру и ощупал его. Отыскав ключ у него в кармане, он чуть-чуть приоткрыл дверь и выглянул в коридор.

По коридору двигался медленный, но непрерывный человеческий поток. Сотрудники архива шли по своим делам. Данфи вышел из комнаты, закрыл за собой дверь и запер ее на ключ. С идиотской улыбкой на рассеченной губе он проследовал к лифту, стараясь идти как можно медленнее, подавляя острое желание припуститься бежать. Он встретился взглядом с какой-то женщиной и, отворачиваясь, успел заметить, как она подозрительно нахмурилась, словно подумав: с этим парнем что-то явно не в порядке.

Он понял: дело не в крови у него на верхней губе и не в некоторой внешней помятости, дело в другом — в особой ауре нервного напряжения, которая его окружала. Женщина все поняла, взглянув ему в глаза, и поняла также, что он знает, что она все видит. Но вот Данфи легкой походкой и улыбаясь прошел мимо нее, и она ничем не смогла ему помешать. Это было всего лишь мимолетное впечатление, и в одно мгновение оно исчезло. Должно быть, она ошиблась.

По крайней мере Джеку очень хотелось, чтобы она именно так и подумала.

Дойдя до дверей подъемника, он нажал кнопку вызова и стал ждать. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем пришел лифт. Каждое мгновение у него за спиной мог прозвучать окрик, и на нем все бы и закончилось. Но вот дверцы распахнулись, и у Данфи на мгновение создалось впечатление, что он выходит на сцену: полдюжины разных людей внимательно оглядели его с ног до головы. Это заняло всего лишь секунду, Данфи вошел, дверцы захлопнулись за ним. Лифт начал медленно подниматься в тишине, столь оглушительной, столь напряженной и столь обличающей, что Джеку захотелось засвистеть. Какую-нибудь веселую мелодию.

Дверцы подъемника распахнулись, Данфи вышел в вестибюль и быстро проследовал к выходу. Один, два, три шага. И вот он уже на улице, спускается по ступенькам, направляясь к месту назначенной встречи…

Как вдруг чья-то рука опускается ему на плечо, и мужской голос произносит:

— Entschuldigen Sie mich.[50]

Данфи обернулся, правая рука опущена, но напряжена и в полной готовности нанести первый удар.

— Ich denke, dass Sie dieses fallenliessen.[51]

Данфи не понял обращенных к нему слов, и, что гораздо хуже, это непонимание было написано у него на лице, так как мужчина перестал улыбаться и нахмурился. У него в руке был листок бумаги, и Данфи хватило одного взгляда, чтобы понять, что он держит одно из писем Даллеса, которое, должно быть, выпало у него из кармана в вестибюле. Данфи хотел было забрать его, но человек уже начал читать текст. Вначале на его физиономии появилась гримаса непонимания, а затем изумление, словно он узнал прочитанное. Какое-то мгновение они держали письмо оба. Затем мужчина отпустил его, отступил, повернулся и бросился бежать.

Данфи тоже сделал несколько шагов назад, засовывая письмо в карман. Затем повернулся и поначалу медленно, но постепенно все ускоряя шаг, припустился в направлении маленького кафе, где его должна была ждать Клементина. На ходу он бросил взгляд на часы. Да, все, как он и ожидал: большая стрелка на «Торсе», маленькая на «Беги!».

23

Она опоздала ровно на одну минуту.

А может быть, он пришел на минуту раньше. Как бы то ни было, Данфи стоял перед входом в кафе на Альпенштрассе, оглядываясь по сторонам, словно олень, готовящийся перебежать оживленное шоссе. В любой момент Хильда может забеспокоиться. Дитер и Райнгольд начнут приходить в себя. Мужик, нашедший письмо, обязательно заявит, свидетелем чего стал. И через несколько минут из Особого архива выйдут вооруженные группы, направятся на север, юг, восток и запад в поисках Данфи и в конце концов неизбежно найдут его.