Книга Фронтир. Перо и винтовка - Константин Калбазов

По прикидкам Сергея, арачей было около двадцати пяти тысяч. Ну и сколько среди них мужчин – кормильцев, добытчиков и защитников? Маловато получается. Одна только застава Паюла причинила им такой урон, что они больше не решались к ней приближаться. Нет, короткие жалящие удары диверсантов никуда не делись, и гарнизон по-прежнему продолжал нести потери, хотя и несущественные. Но крупных нападений больше не случалось.

С осени прошлого года застава регулярно высылала по побережью патрули. Не прекращалось патрулирование и зимой. Это время оказалось большим подспорьем в плане изучения окрестностей. Не то что в прошлом году, когда нос боялись высунуть за стены. Спросите, как десяток шевронов сможет предотвратить нападение на пароход? Ну уж не перебить большой отряд арачей, это точно.

Их задача – обнаружить противника и атаковать, желательно с большой дистанции, а затем увлечь за собой в сторону заставы. Такая задача им была по плечу, так как каждый имел заводных лошадей, что позволяло оторваться от преследования. Если арачи теряли интерес к убегающим, шевроны возвращались, и все повторялось. Если отправляли в погоню незначительные силы, штрафники устраивали им засаду и, как результат, кровавую баню. Опыт боев не прошел бесследно, сегодня в их распоряжении имелось достаточно гранат.

Особенно в отношении боевой подготовки сильно выделялся десяток Сергея, которым он стал командовать как раз с осени прошлого года. Дошло до того, что женщины арачи пугали его именем детей, а воины жаждали заполучить его в свои руки, и желательно живым. Сделал он себе имечко, ничего не скажешь.

Словом, если раньше арачи чувствовали себя на берегах Мравы вольготно, то с некоторых пор эта вольница поубавилась. Уменьшилось и количество нападений на проходящие суда, у которых теперь были вполне надежные стоянки у причалов возле застав.

Ситуация с этими заставами Сергею была непонятна. Ну зачем так рисковать, если можно было их выставить поздней осенью, под конец навигации? К этому времени арачи откочевывали на зимние стоянки, и вероятность того, что они вообще заметят появление укреплений до весны, сводилась к минимуму. А ты поди потом разгрызи этот орешек.

Еще удивляло то, что валийцы выставляли гарнизоны из строевых подразделений, а не смертников, как рустинцы. За все время арачи смогли сжечь только один валийский форт. Все же армейские подразделения это вам не уголовный сброд. Прямое доказательство тому застава Паюла, гарнизон которой состоял на две трети как раз из осужденных военнослужащих. Словом, странностей здесь больше, чем понятного, и это при вполне грамотной колониальной политике Рустинии. Такое впечатление, что власти Новой Рустинии вдруг растеряли свои мозги. Сомнительно.

Ладно, это все размышления на отвлеченные темы. Нужно думать над тем, как поступить вот с этим отрядом арачей. А может, не арачей? Угу. Дюжина куроки вдруг сошла с ума и решила прокатиться по враждебным землям. Смертной вражды между этими племенами не было и в помине. Так, случались стычки, да воровали друг у друга лошадей, но уж и рады им тут не будут, это точно. Да и нечего куроки здесь делать, потому как в округе ни одного стойбища.

– Идем по следу, – решил Сергей. – Хват, ты со своим отделением в головном дозоре, заводных оставьте с нами. Забирай Грома и Бурана. Да поаккуратнее, головой вертите во все стороны. Убьют – домой не возвращайтесь, измордую.

– Угу. Ты, командир, пострашнее смерти будешь. Ну, чего замерли, пошли! – Это уже отделению, с этаким шутовским поклоном и указующим взмахом руки.

Весельчак, йок макарек. Ануш покачал головой и, кивнув в сторону Хвата, пожал плечами: мол, команди-ир. Ну да, возглавив десяток вместо Крайчека, который занял место Грибски, Сергей без раздумий назначил капралом бывшего вора. Сам Грибски сейчас был комендантом заставы, так как схлопотавший стрелу Ежек был эвакуирован в Крумл. Насколько было известно, возвращать его на заставу никто не собирался. Капитан вроде искупил свою вину, а других проштрафившихся пока не было. Положение офицеров и рядовых в черных шевронах значительно отличалось. Оставалось только порадоваться за капитана, человек он дельный и пользовался уважением даже среди их братии.

Трое всадников, пришпорив коней, рванули за припустившими по следу псами. Направление в сторону реки, до которой сейчас верст десять. Нет никакого смысла патрулировать только берег. Следы противника лучше обнаруживать загодя, подальше от берега, так меньше шансов угодить в засаду.

Хм… Дюжина арачей, направляющихся к реке, где из добычи лишь пароходы, которые им нужны как собаке пятая нога. Все страньше и страньше. А может, молодняку просто захотелось подвигов? Может, и так. Придется выяснить, не оставлять же это без внимания.

За собак Сергей не переживал. Наученные горьким опытом, они теперь не лезли на рожон. Нет, они не стали трусливыми, наоборот, еще больше обозлились и превратились в свирепого противника. Но стали куда осмотрительнее и осторожнее.

Хотя насчет свирепости… Не обозлились они, Гром по-прежнему в своеобразной манере попрошайничает и пускается наутек от Хвата. Правда, своего все одно добивается. Но то с друзьями. А если кто другой… Так, например, новички предпочитали тут же откупаться от скалящих клыки псов чем-нибудь вкусненьким. Потом уж, когда собачки к ним привыкают, они могут вполне расслабиться, но до того лучше не нагнетать, может выйти себе дороже. Один схватился было за оружие, так мало что Гром ему руку прокусил, потом еще и от Хвата досталось на орехи.

Сергей сдержал свое обещание и повязал своих лаек с местными суками, которых привел Сильная Рука через месяц после памятных событий. Пришел он один и абсолютно открыто. Шевроны ошалели от подобной наглости и едва не устроили на него охоту. Безобразие прекратил Сергей. Вернее, он пригрозил, что прикончит любого, кто посмеет тронуть арачи хоть пальцем.

Пинки – злопамятный и свирепый народ, но чего у них не отнять, так это того, что их слово крепко как сталь. Трудно сказать, что должно произойти, чтобы они нарушили свое слово. Если ты столь же честен с ними, то и они ответят тебе тем же. Во всяком случае, если между вами был какой уговор, то они сначала поставят тебя в известность, что отныне между вами вражда, выждут какое-то время – может, день, а может, час – и только потом нападут.

Сергей прожил с Сильной Рукой бок о бок в открытом поле четверо суток, ничуть не опасаясь коварства со стороны арачи. Тогда же он начал изучать язык аборигенов. Говорили они с пинком на разные темы, ни разу не помянув вражду между краснокожими и бледнолицыми. Эта тема была под негласным запретом. Да и чего о ней говорить, если при следующей встрече они без капли сомнений будут стрелять друг в друга.

Н-да-а. Гром и Буран тогда порезвились от души. А и то, десяток сук – и только они вдвоем. Малинник, йок макарек.

По следу патруль прошел не больше трех верст, когда Хват остановил свое отделение, поджидая остальных. Собаки что-то почуяли? Вряд ли вор вел бы себя подобным образом при таком раскладе. Не мальчик. При всем его балагурстве, Хват был предельно собран и серьезен в боевой обстановке. Так оно надежнее. Так что если встал, как три тополя на Плющихе, то явной опасности нет, но и принять решение он затрудняется. Прибавили ходу.