Книга Око Гора - Кэрол Терстон

Осмотрев последнюю витрину, Кейт повернулась к Максу – тот стоял в нескольких футах от нее и ждал, давая ей возможность не ограничивать себя ни в пространстве, ни во времени. Это показалось Кейт крайне символичным тоже.

– Если не хочешь смотреть все остальное, можем уйти, – сказал Макс, упреждая ее желания. – Вернуться можно будет в любой момент.

Кейт кивнула:

– Ничего лучше уже быть не может. Но ты ведь знал?

Когда они снова вышли на улицу, на них налетел сухой холодный ветер, от которого листья кувырком неслись по тротуару.

– Прямо как северный ветер, – буркнул Макс, схватил Кейт за руку и побежал к машине, где включил двигатель, чтобы заработал обогреватель.

Несколько кварталов они проехали молча, но потом Макс не выдержал:

– Ладно, выкладывай. Я слышу, как у тебя в голове колесики крутятся.

– Помнишь, египтяне клали с мертвецом миниатюрные модели тех вещей, которые могут понадобиться ему в гробнице? Эти фигурки назывались ушабти, они должны были служить умершему. Дом, загоны со скотом и прочее. Разумеется, врачу понадобилась бы дощечка для писания. – Кейт повернулась к Максу. – Из слоновой кости – у нее ведь такая же рентгеноконтрастность, как и у старых костей. Те полые трубочки могут оказаться тростниковыми ручками.

– Ты думаешь, у него во рту как раз маленькая дощечка для письма? Может, это чтобы он снова смог говорить? Тогда же касались глаз мумии священным теслом, чтобы вернуть человеку зрение.

Кейт пожала плечами:

– Я думаю, это скорее для того, чтобы он мог писать, так как именно из-за этого его знали.

– Благодаря медицинскому трактату, из-за которого у него возникли такие проблемы? – Макс не смог сдержать смех. – Неудивительно, что Дэйву в твоем присутствии было неуютно.

– Этот узкий цилиндр мог быть и свитком.

– Я не помню, чтобы там были слои, но проверю. Завтра, когда ты будешь общаться с Тинсли. Вытащу все изо рта, чему там не место, и составлю картинку. Но я вот еще о чем думал, поэтому вроде сходится. Помнишь, я говорил, что у него открыты глаза? Это символизирует мнение египтян о том, что видеть – значит знать. А без света ничего не увидишь. Отсюда и наша идея «просвещения». Может, он был врачом, опередившим время, и его осудили – как первых алхимиков или ученых, которых в Европе преследовали за связь с дьяволом.

– Все сходится. О господи, Макс, да. Все сходится.

После обеда Кейт занялась ортопедическими иллюстрациями, и продолжила на следующее утро. В субботу после ланча она подвезла Макса до офиса, а сама поехала в Медицинский центр на встречу с Майком Тинсли на Максовой машине – на ней была наклейка парковки для врачей. В Графический центр она вернулась уже после четырех часов. Те несколько машин, которые днем были припаркованы у здания, уже уехали. С Залива наползли облака, и больше походило, что уже шесть часов. Очередной погодный переворот.

Кейт позвонила, и дверь ей открыл Макс, который, как ей показалось, был чрезмерно рад ее видеть – еле сдерживал улыбку и куда-то торопился. Чеширские оттенки, подумала Кейт – теперь она была готова к сюрпризам. Предмет, о котором шла речь, действительно оказался миниатюрной дощечкой писца – вверху и по двум длинным сторонам были выгравированы пейзажи.

– Надо зафиксировать это на бумаге, – решила Кейт, ища в сумочке блокнот, который всегда носила с собой.

– Я могу перенести все изображения на диск, и ты сможешь посмотреть еще раз дома на моем компьютере, – сказал Макс.

Но Кейт продолжала быстро делать набросок.

– Не думай, что меня не впечатляют все эти фантастические технологии, – заверила его она, – потому что это не так. Вот это-то и печально, что их не было, до того…

– До того, как оказалось уничтожено настолько много? Да, понимаю. Я чувствую то же самое, когда думаю, сколько времени прошло и как мы ошибались насчет принципов работы мозга. – Какая-то нотка в его голосе заставила Кейт поднять глаза. – Вот что несут последние технологии создания изображений, особенно быстрая магнитно-резонансная томография. Впервые в истории мы можем видеть, как работает здоровый мозг, а не только поврежденный. Если сначала посмотреть на мозг во время отдыха, а потом попросить испытуемого сделать что-нибудь, можно проследить деятельность нервных клеток и составить карту мозга. Вначале мы выявили многочисленные зоны. Теперь, благодаря усовершенствованному оборудованию, отмечаем более тонкие детали – разнородные задействованные участки.

– Этому посвящено ваше исследование?

– Да, небольшому кусочку этой карты. По крайней мере, с этого начиналось. Но оказывается, что все не так просто. – Он показал на набросок Кейт. – Уверен, что когда ты занимаешься делом, твой мозг выглядит, словно Млечный путь.

– Вот из-за той картины, которую ты только что нарисовал, я не слишком верю в то, что мне хватит работы, чтобы прокормить себя. В наше время студенты-медики изучают анатомию на компьютерах, а не на реальных объектах, рассматривают всего по одному трупу мужчины и женщины, нарезанному как мясо для бутербродов и заправленному в компьютер, чтобы все органы можно было сложить и разложить. Я стану не нужна раньше, чем вымрут черные носороги.

– Я к этой теме и близко не подойду, пока не расскажешь, как прошел разговор с Майком Тинсли, – ответил Макс.

– Ничего не «прошло». Он показал несколько фотографий, описал, чего хочет, и спросил, что я могу предложить. Я согласилась нарисовать несколько вариантов, и на этом все.

– И сколько он предлагает?

– О деньгах мы не говорили.

– Почему, черт возьми? Ты высококвалифицированный художник, твои знания и мастерство сравнятся с его умением пользоваться ножом и вилкой.

– Прежде чем я решусь на что-то, я собираюсь посмотреть на новые хирургические методы, которые он разработал, если ты не против, что я побуду у тебя до понедельника.

Макс кивнул, вернулся к столу, и начал собираться.

– Ты уже закончила? Сэм полдня просидел дома взаперти. – Кейт тайком наблюдала за ним. Избегать чего-то или злиться было не в духе Макса.

– Почти. Ты знал, что египтяне пользовались календарем, в котором было триста шестьдесят пять дней в году, как и у нас, и двенадцать месяцев, в каждом из которых по тридцать дней? – спросила она. – Отличие в том, что у них было только три времени года, а новый год начинался где-то в середине июля, когда разливался Нил… это был сезон половодья.

– А где еще пять дней?

– Это были праздники, когда отмечались дни рождения богов. Осириса, Исиды, Гора, всей этой компании.

– Я считаю, чертовски лицемерно было со стороны Сета убивать собственного брата, а со стороны Нефтис – спать с Осирисом, раз он женат на его сестре, в то время как простым смертным приходится представать перед Осирисом и клясться, что они никогда не убивали и не изменяли.