Книга Противоядие от алчности - Кэролайн Роу

— Прошу меня простить, господа, — сказал дядя девочки, — что прерываю вас, но она говорит правду. Так и было. Я тоже это заметил.

Продавец конфет уставился на Фортуната так, как будто тот был каким-то сказочным животным: единорогом или гиппогрифом.

— Я знаю, кто он! — сказал торговец. — Я помню его. Это — внебрачный ребенок, которого выкормила и воспитала Магдалена. Он и раньше был негодяем-воришкой.

— Поосторожней в выражениях, уважаемый, — сказал Галсеран. — Он — мой племянник.

— Пусть так, отче, — смело сказал продавец конфет. — Но он еще и внебрачный сын госпожи, которая…

— Полагаю, мы разберемся в этом позднее, когда закончим некоторые другие дела, — сказал Беренгер, поднимаясь со своего стула. — Простите нас, дон Арно. Вы прошли длинный путь в поисках ответа на весьма непростые и неприятные вопросы. Архиепископ будет рад. Очень рад. — Дон Арно выдавил из себя холодную ухмылку. — А теперь расскажите мне подробнее об этом милом свидетеле, — сказал он, глядя на маленькую девочку.

Беренгер внимательно и терпеливо выслушал длинный отчет дона Арно о рассказе маленькой девочки.

— Она — действительно очень наблюдательный и честный ребенок, — сказал он. — Какая сладость на ярмарке больше всего тебе понравилась? — обратился он к ней.

Она объяснила, как смогла, но продавец конфет все никак не мог понять ее.

— Она лежала посередине, в самом дальнем ряду, — сказала она нетерпеливо. — Наверху была вишенка и чем-то полито. Очень красиво.

— О, у тебя отличный вкус. Это называется «Сладость от тети Фелипа». Но боюсь, что это пирожное и инжир, пропитанный коньяком, — мои самые дорогие товары.

Епископ быстро переговорил с девочкой, и, зажав монеты в кулачке, она вместе с дядей отправилась покупать пирожное, которое ей так понравилось.

Беренгер огляделся.

— Вы все понадобитесь мне позднее. Дон Арно, мы должны обсудить произошедшее. К сожалению, я еще многого не знаю. А потом мне нужно будет поговорить с добрым братом Джилом.

Беренгер, в сопровождении Франсеса, Берната и писца, отправился в свой кабинет. Когда они вошли, там уже находились Жилберт и Исаак. Старшина стражников занял место у двери. Епископ сел в свое привычное кресло и издал вздох облегчения.

— Как хорошо дома, — сказал он. — Пожалуйста, господа, садитесь.

— Ваше преосвященство, — сказал Жилберт, — здесь у меня документы, которые должен был передать несчастный отец Норберт. Он хотел, чтобы вы переслали их тому, кому они предназначены. — Он поклонился и вручил Беренгеру два запечатанных документа. — Я уверен, что один из них имеет отношение ко мне. Я не нарушал печать его святейшества.

Беренгер посмотрел на них и передал Франсесу, а сам на мгновение замер в задумчивости.

— Как к вам попали эти документы? — Писец принялся быстро записывать.

— Я услышал, что отец Норберт побывал в Авиньоне, — сказал он. — И что он возвращается по южной дороге, пешком. Мы знали, что в тот момент он будет где-то между Жироной и Фигуэрес. Мы направились ему навстречу, чтобы встретить его в пути.

— Почему?

— Я полагал, что ему будет известно решение по моему делу. Я не хотел спрашивать напрямую, потому что за подобные расспросы можно было поплатиться головой, а у меня не было никакого желания платить подобную цепу. Я просто хотел знать, могу ли я спокойно отправиться домой, или мне придется бежать — скорее всего, в Англию, — чтобы избежать повешения за преступления, которые я не совершал.

— Как вы нашли его?

— На дороге. Приблизительно в пяти милях от Жироны. Видите ли, я знал его, — нерешительно произнес он. — Я думал, что он откажется говорить…

— Поскольку он лжесвидетельствовал против вас?

— Вы знали это?

— Он тоже оставил письмо.

— Понимаю. Но, он сам хотел поговорить. Похоже, что лжесвидетельство, которое могло привести к смерти человека, стало слишком тяжелым грузом для его совести. Я был разочарован, узнав, что он покинул Авиньон прежде, чем было принято решение, — сказал Жилберт. — Но тогда он сказал мне, что гонец, везущий документы по моему делу, догнал его в гостинице в нескольких милях от места нашей встречи. В тот вечер гонца поразила ужасная болезнь, и к нему был призван священник. Теперь я верю в то, что Господь неотвратимо наказывает злодеев, ваше преосвященство. Умирающий вынудил отца Норберта поклясться, что он доставит документы канонику в Барселону. Норберт был вне себя от ужаса. Он был уверен, что гонец был отравлен из-за этих бумаг и что их доставка приведет к его собственной гибели.

— Если бы он не был убит на дороге, его бы все равно посадили в тюрьму в Барселоне за лжесвидетельство, — заметил епископ.

— Совершенно верно. Он передал их мне, а я обещал передать их вам. Он попытался отдать мне деньги, которые он получил за свое лжесвидетельство, — с горечью добавил он.

— В своем письме монах Норберт указал, что той ночью в гостинице было двое мужчин, у которых были причины убить ради получения этих документов. Вы были одним из них?

— Нет, ваше преосвященство. Я провел ночь в одной семье, неподалеку от города.

— Неподалеку от Жироны?

— Да.

— Как их зовут?

— Я не могу вам сейчас сказать, ваше преосвященство. Сначала я должен узнать, что содержится в этих документах. Если это очистит мое имя, то я скажу вам, как их зовут, и они поручатся, что я провел ночь у них. Если меня осудили, то оправдание в убийстве гонца не имеет смысла, потому что меня все равно повесят, а эти люди могут пострадать за то, что они предоставляли кров преступнику.

— Вы знаете Родриго де Лансию? — внезапно спросил Бернат.

— Не думаю, — сказал Жилберт. — Кто это?

— Один господин, моряк, — сказал Беренгер. — И вы утверждаете, что не знаете, что написано в том документе?

— Нет.

— Вы не вскрывали его?

— У меня не было времени. Я полагал, что он…

— Говоря — «он», вы имеете в виду Гонсалво де Марка?

— Возможно. Я не знаю. Но он все еще искал их, так что я спрятал документы в надежном месте. Только когда мы были в Террассе, мои друзья рассказали мне, что несчастного монаха убили.

— Вы знаете маленькую деревню рядом с Аброком, которая называется Санта-Маргарида?

— Да. Это всего лишь несколько домов. Приблизительно в десяти милях от моей усадьбы. Возможно, меньше.

— Тогда давайте снова поговорим с этим продавцом конфет, — сказал епископ. — Старшина стражников, приведите его сюда, — приказал он.

Тот явился с похвальной быстротой.

— Скажите мне, вы знаете этого человека?

— Да, господин, — сказал он. — Этот молодой господин — дон Жилберт, у которого случились большие неприятности. Вы не можете знать меня, сеньор, но…