Книга Риелтор - Андрей Житков

— А в чем дело?

— Отдел по борьбе с экономическими преступлениями. — Тот, который был потоньше и явно злее, сунул ему под нос раскрытые корочки. — Мы должны задать вам несколько вопросов.

— Это надолго? А то я очень тороплюсь.

— Все торопятся, — философски заметил тот, который был потолще. — С поспешностью только блох ловят.

— Нет, я-то их как раз не ловлю, — усмехнулся Вадим. Он ждал этой встречи, поэтому не испугался. — Мы куда едем?

— В отдел.

— Тогда, может быть, я проследую за вами на своей машине, чтоб не бросать ее здесь? — спросил Вадим.

Они переглянулись. Тот, который потоньше, скорчил мину, второй кивнул.

— Мы с вами вместе проследуем. Я поведу вашу машину сам.

— Хорошо, — кивнул Вадим. Первый направился к служебным «Жигулям», второй сел за руль Вадимова «фольксвагена».

— Ремень пристегните, — напомнил Вадим, сам застегивая ремень безопасности на груди.

— Вы всегда соблюдаете правила дорожного движения? — язвительно поинтересовался толстый, но ремень все-таки застегнул.

— Всегда, — кивнул Вадим.

— Ну вот, правила соблюдаете, а законы — нет, сказал тот, трогая машину с места.

— В чем меня подозревают? — спросил Вадим.

— В мошенничестве в особо крупных размерах, просто сказал толстый. — Выяснились некоторые обстоятельства насчет вашего банковского кредита…

Толстый, видимо, ждал, что Вадим станет интересоваться этими самым обстоятельствами, но Вадим замолчал.

— Вы поосторожней на ухабах — у меня стойки завалены, — предупредил толстого Вадим.

— Да, действительно, жестковато идет, — согласился толстый. — Что же вы, такой богатый человек, а машину в порядок привести не можете?

— Некогда. Все, кому не лень, отвлекают на всякую ерунду… — Вадим наблюдал за идущим впереди служебным «жигулем». — На Садовом сейчас точно пробка.

— Знаю, — кивнул толстый. — Не волнуйтесь, доедем. Мы, в отличие от вас, никуда не торопимся. В нашем деле торопиться нельзя.

— А по-моему, со мной вы как раз поторопились, — сказал Вадим. — То, что у меня счет где-то там за границей, вовсе не означает, что я мошенник и собирался «кинуть» банк. Счет могли создать за меня, чтобы таким образом меня подставить…

Толстый, не ожидавший такого поворота разговора, замешкался с ответом.

— Вы бы сначала разработали тех, кто был подельниками Митроши в этой афере, а потом уж за меня брались, — воспользовался этой замешкой Вадим Георгиевич. — А то рассыпалась версия, вы давай ее склеивать заново — а тут вам преступники и подсказали, в каком направлении двигаться, — продолжал напирать на следователя Вадим.

— Митроша — это кто? — поинтересовался толстый.

— Да так, сволочь одна. Агентом у меня в фирме работал.

«Жигули» наконец оторвались, но тут же впереди «фольксвагена» вклинился «форд». Толстый нажал на тормоза.

— Рискованно ездят ребята, — заметил Вадим.

— А иначе в Москве нельзя, — вздохнул толстый и посмотрел Вадиму в глаза. — Прямых доказательств против тебя, конечно, нет, но учти: если выяснится, что это именно те деньги…

— А как это может выясниться? — поинтересовался Вадим.

— Очень просто. — Толстый опять «зевнул», и еще одна машина вклинилась на полосу перед ними. — Номера обналиченных купюр были в банковском компьютере, поэтому когда ты или кто-то за тебя открывал счет за границей, этот факт, соответственно, был зафиксирован, а меченые купюры оприходованы.

— Неужели все номера были снова занесены в компьютер? — искренне удивился Вадим.

— Ну, все не все, но учтены при обналичке наверняка. Так что, Кравцов, суши весла, как говорится.

— В таких случаях говорится не про весла, а про сухари, — уточнил Вадим.

На Садовом действительно была пробка. «Жигуль» окончательно потерялся в потоке машин — теперь его даже не было видно. «Фольксваген» зажали со всех сторон, и он едва плелся. Вадим оглянулся. Все — глухо, как в многотысячной толпе, идущей к метро: если попал в середину — не выберешься. Справа был Фурманный переулок. Знакомые места. Когда-то здесь жила его бабушка, он ходил в школу, играл с друзьями. Первая любовь, первое разочарование. Детство, овеянное духом романтики застоя конца семидесятых.

Вадим опустил руку и надавил на кнопку, отстегивая ремень. Потом положил руку на ручку двери. Следователь смотрел в другую сторону, пытаясь перестроиться в левый ряд.

Вадим потянул ручку, дверной замок щелкнул, и он выскочил из «фольксвагена», бросился к переулку ловко лавируя между неподвижно замершими машинами.

— Эй! — запоздало крикнул толстяк. — Стоять! — Он надавил на кнопку, пытаясь отстегнуть ремень безопасности, но кнопку почему-то заело, и ремень не отстегивался.

— Твою мать! Твою мать! Сволочь! Пидорас! — ругался толстяк, дергаясь всем телом и пытаясь вырваться из автомобильного плена.

Вадим пробежал еще по переулку и нырнул в незаметные металлические ворота. Здесь — дворами. У него было минуты две-три, пока преследователи разберутся, что к чему. Ну и пусть их, а он тем временем поймает машину и быстро на вокзал! И поедет не поездом, а электричкой. В ней народу больше, легче затеряться. А на поезд сядет где-нибудь в Твери, а может, и подальше. Сейчас самое главное — успеть проскочить! А с ремнем безопасности водительского сиденья у него всегда были проблемы — кнопку постоянно заедало…

ЗАМЕЧАТЕЛЬНАЯ ДАЧА

Врач-психиатр вошел в палату. Кто-то из больных торопливо расхаживал из угла в угол, выказывая крайнюю неусидчивость, кто-то лежал поверх покрывала на боку, подложив ладони под голову… Митроша в больничной пижаме стоял около окна, остановившимся взглядом смотрел на заиндевелые деревья.

— Воробьев считаете? — спросил врач, подойдя к Митроше.

— Считаю, — признался тот. — А вы не считаете?

— Мне некогда считать. Ну что, как насчет того, чтобы продолжить вашу замечательную историю?

— Я всегда готов, — с радостью согласился Митроша.

— Буйствовать не будете, как в прошлый раз? Видите, я теперь даже без колпака хожу, чтобы вам было поспокойней.

Митроша посмотрел на приглаженные светлые волосы психиатра.

— Вижу.

Врач завел Митрошу в свой кабинет. Выдвинул стул, предлагая сесть.

— Ну-с, на чем мы в прошлый раз остановились?

Митроша неопределенно пожал плечами.

— Я вам напомню. Вы работали у некоего господина Кравцова и занимались продажей недвижимости.