Книга Последний переход - Всеволод Глуховцев

– А… – голос со сна съехал в хрип. Егор откашлялся.

– Аг-гмм!.. Хорошо мы поспали?

– Изрядно. Часика четыре всхрапнули, не меньше. Видишь, дело на закат?

– Вижу.

Павел резко повернулся к Юре и Аркадию.

– Встаёте?

Те проснулись так же мгновенно, как и Егор, и теперь лихорадочно возились, обуваясь. А Павел ещё и подогнал:

– Живей, живей!..

– Что за пожар?

– Надо поспешать, – взгляд Забелина стал деловым, сфокусировался. – Кажется, я нашёл способ, как нам отсюда слинять.

Странно, но это сообщение почти не вызвало эмоций – только такое же деловитое желание услышать подтверждение. Павел согласно кивнул и подтверждение озвучил.

Прежде всего: путём умелой психологической раскрутки Кирпича Забелину удалось выяснить, кто же такие пресловутые юго-восточные. Точно, правда, не сумел он узнать, но приблизительная ситуация вот какая.

Географически этот мир – нечто вроде палеозойской Земли с одним суперматериком Гондваной; здешняя суша представляет собой одну такую Гондвану, а вокруг – океан. Материк населён людьми, которые, как водится, мирно ужиться друг с другом не смогли и разделились на несколько государств, в разной степени враждовавших одно с другим или там вдвоём против кого-нибудь третьего. И как уж получилось – бог весть, но одна из стран, находящаяся на юго-востоке континента, в развитии своём вдруг танком попёрла вперёд – пошла, пошла и начисто оторвалась от всех других. Настолько, что ей, юго-восточной этой стране, в общем-то не стало никакой нужды до всех остальных, они стали ей не опасны и не интересны. Прогресс юго-восточных выразился, между прочим, ещё и в том, что они овладели каким-то совершенно непостижимым для прочих и крайне простым для себя способом транспространственного (очевидно, и трансвременного) перемещения. Сделал человек шаг в сторону – и пропал, и тут же появился за тысячи вёрст от этого места.

Немудрено, что при таких умениях юго-восточные очень быстро добились успехов и в иных областях. У них возникло новое огнестрельное оружие – автоматические ружья и пушки, пистолеты. Часть этого оружия всяким контрабандным путём попадала и в другие края материка, служила предметом торговли и наживы. Самим же юго-восточным было глубоко плевать на то, что творится у их соседей. А творилось там разное, и большей частью совсем не хорошее: неурядицы становились всё сильнее, начались свары уже внутри стран, земляки били смертным боем земляков. Нечто подобное заварилось и в этой части света, юго-западной; обе стороны принялись взывать за помощью к юго-восточным, на что, естественно, им отвечали равнодушным молчанием. Стороны, однако, не оставляли попыток, нервничали, пугали друг друга…

И вдруг такая нежданная-негаданная радость для худыхинцев! Теперь уже об этом звонили направо и налево, воинство Одиссея Никаноровича взыграло духом, надеясь с помощью прибывших нанести чухонинским решающий сокрушительный удар.

– То-то я смотрю, мы в важные чины попали, – усмехнулся Егор. – Раз уж генералы перед нами гнутся…

Шут с ними, генералами, и со всей их братией – примерно так отвечал на это Забелин. «Наша задача другая: вырваться отсюда! И я, похоже, нашёл выход…»

Этим известием Павел сумел взволновать всех. Юра аж кеды бросил налаживать – один гнилой шнурок у них порвался.

– Но… подождите, Павел Васильевич…

– Не верится? – поддразнил Юру Павел. – А я вот уверен!

* * *

Эта уверенность явилась вместе с озарением, вдруг посетившим Забелина во время беседы с Кирпичом. Озарение, как ему и полагается, свалилось счастливым невзначаем, подобно яблоку Ньютона. А именно – вот как.

Павел осторожно выведывал у Кирпича всякие подробности положения дел и без особой задней мысли спросил:

– А раньше здесь наши появлялись?

(Под «нашими» он уже уверенно имел в виду юго-восточных.)

– А как же! – Кирпич привычным движением плеч подтянул свой дурацкий ящик поудобнее. – Бывали. Появятся, чего-то там полазают-полазают, и – амба. Только их и видели.

– Зачем?

– Да кто ж знает. Вам виднее, – дипломатично ответил Кирпич и высморкался пальцем. – А только я одно заметил. Чаще всего они вон там крутились.

Он бегло вытер палец о штаны и показал им куда-то через развалины на север.

– Возле площади, где статуй с дыркой.

Павел не понял сперва, что бы это значило, но всё оказалось просто. В мирное время там была площадь, в центре которой высился памятник: геройского вида мужик на круглом тумбообразном постаменте. И в постаменте этом имелась круглая же, как иллюминатор, дыра. Павел попытался было выяснить, кто запечатлён в скульптуре, но Кирпич по темноте своей того не знал.

– А черт его знает, – сказал он. – Хрен моржовый какой-то.

После этого Забелин стал слушать рассеянно, головой кивал, а сам отвлёкся на другие мысли. Кирпич же бубнил своё:

– Она и посейчас там стоит, тумба эта… Все вокруг вдребезги, а она стоит, как х… у дурака…

Выяснилось, что именно в этом районе шли жестокие бои. Сил не жалели, распатронили всё в хлам, и мужика с постамента снесло к едрене-фене, остался от него один сапог. А сам постамент – как заговорённый, так себе и стоит, и дырка на месте.

Павел всё это слушал, улыбаясь, кивая головой и не слишком вникая… и вот тут-то его и пробило.

Он так и обмер! Рот открыл. На миг – и тут же сосредоточился на полученной информации. Чёрт возьми, как же сразу не просёк! Тумба с отверстием, стоит, как заколдованная, таинственные дела поблизости!.. Что это? Да не что иное, как дольмен! Самый настоящий! Точно – он и есть!

Некоторое время ошеломлённый Забелин свыкался с этой мыслью, затем разом одолел её.

– Слушай-ка, друг ситный, – заговорил он жёстким тоном. – А ну-ка, ещё раз и помедленней…

И простодушный Кирпич так ему и вывалил всё: где находится, да как туда пройти… и оказалось, что пройти – беда, территория в руках войск Чухонина.

– Ну и… – почесал переносицу Егор. – И что ты предлагаешь?

– Есть план. – Павел тряхнул головой и добавил, вспомнив старый анекдот: – Хороший «план», афганский.

Вот он, план: Забелин хорошо запомнил маршрут к постаменту. Надо выиграть время, поморочить мозги генералу и Бурдюку – осталось-то совсем чуть-чуть! – а как совсем стемнеет, так и слинять, да прямёхонько туда.

Княженцев поднял брови, вздохнул:

– Гладко было на бумаге…

– Не забыл про овраги, не забыл, – отмахнулся Павел. – План продуман.

Егор не стал на эту тему спорить. Повернулся к Юре:

– Юра, как по-вашему, это может быть действительно дольмен?