Книга Дитя мрака - Берге Хелльстрем

— У меня есть разрешение.

Ларс Огестам собирался домой, когда занимавшийся вечер нашептал ему об Эверте Гренсе и новой операции в стокгольмских подземельях. Как был в легких туфлях из тонкой черной кожи, он выскочил из конторы на Кунгсбру и по заснеженным тротуарам помчался к месту сбора в крунубергском гараже.

— Что? Так это же, черт возьми, мое разрешение, Гренс! — Он смотрел на бумагу в протянутой руке комиссара.

— Конечно.

— Ты получил его от меня на прошлую операцию!

— Я не вижу здесь даты, ограничивающей срок его действия. Потому что прокурор, который выдал разрешение, не счел нужным ее проставить.

Рация затрещала, двое полицейских, находившихся в туннелях в нескольких сотнях метров отсюда, докладывали обстановку. Огестам подождал, пока шум вентиляторов не стал опять единственным звуком, какой он слышал.

— Я прекращаю эту операцию.

— Пожалуйста. Если хочешь подвергнуть моих людей смертельной опасности. Ты не хуже меня знаешь, что мы взяли под контроль все выходы. Прекращая операцию, ты подставишь наших людей под удар, сделаешь их беззащитными перед человеком, который уже совершил убийство.

— Эверт, я знаю, что произошло.

— Я очищу эти туннели.

— Ты действуешь опрометчиво.

— Уходи.

* * *

На все ушло полтора часа.

Он вернулся на место сбора, за сотню метров от двери в крунубергский гараж, где туннели сходятся, образуя довольно просторное помещение.

Туннель под Алъстрёмергатан под контролем. Мы входим.

Он справился, спокойно перевел дух, операция завершена.

Костер погашен. Дым выветривается.

Все прошло быстро. Бездомные действовали так же, как в прошлый раз, пятнадцать очагов возгорания, но теперь полицейские были в противогазах, а вентиляторы повернули дым в сторону поджигателей, которые задыхались от собственных костров.

Мы под перекрестком Флеминггатан и Фридхемсгатан. У нас нет ключей от двери в соединительный коридор. Придется взломать.

Когда подземные обитатели поняли, что убежать не удастся, кое-кто из них пошел в атаку, вооружившись палками, ножами и камнями.

Пострадал полицейский. Прошу помощи. Возможно сотрясение мозга в результате падения.

Через несколько минут Гренс внезапно покинул свой пост на перекрестке.

Найдено помещение, которое кажется жилым.

Патруль в туннеле под Альстрёмергатан вызывал всех социальных работников, Эверт Гренс присоединился к ним.

Довольно большое помещение, изначально, похоже, армейский склад. Одиннадцать обитателей.

Одиннадцать женщин, из них четыре несовершеннолетние.

Он стоял в дверях, осматривал это подобие жилища: перевернутые ящики вместо столов, красные скатерти, вазы, несколько стульев, диван, лампы, подключенные к проводке под потолком. Молча они одна за другой вышли из комнаты, Эверт запомнил грязные изможденные лица, особенно девочку с множеством серебряных колечек в ухе, ту самую, с фотографий разыскной базы.

Вдали слышен шум. Возможно, кое-кто сумел сбежать.

Они продолжали опустошать подземелье, отловили еще двенадцать бездомных, двенадцать мужчин разного возраста, обнаруженных в разных частях туннельной системы. Вместе с одиннадцатью женщинами их отвели к бытовке на Фридхемсплан. Когда их, грязных и замерзших на январском морозе, допросили, Гренс принял решение. Нельзя людям, черт побери, жить в таких условиях, среди крыс и темноты. Он распорядился выставить охранников из частных агентств у каждого спуска в районе Фридхемсплан. Коль скоро мы выгоняем их на улицы, власти обязаны о них позаботиться. И те, что сбежали, те, кого полиция не сумела схватить, никогда больше не вернутся под землю.

* * *

Эверт Гренс одиноко стоял в темноте туннеля.

Он упаковал свой противогаз, ручные фонари, смолкнувшую рацию. Операция прошла четко, организованно. Он не изменит своей оценки и позже, когда это будут обсуждать в СМИ и на внутренних собраниях. Двенадцать мужчин, семь женщин и четыре несовершеннолетние девочки выдворены из подземелий и взяты под опеку. Кое-кто заявлял, что двое пожилых бездомных, которых через неделю после зачистки нашли замерзшими в туннелях метро возле Стадсгордскайен (тот и другой были раздеты догола, так часто бывает, когда смерть ходит об руку с морозом; одним из них оказался Миллер), — кое-кто заявлял, что их гибель есть результат закрытия туннелей, эти люди отчаянно искали тепла. Но Гренса такие доводы не убедили: бездомные замерзали насмерть каждую зиму.

Комиссар медленно зашагал прочь, один шаг тяжелый, другой едва заметный, негнущаяся нога болела, усиливая хромоту. Он направлялся к двери в гараж полицейского управления, минувшие несколько часов были полны хлопот, он проголодался, хотел пить и решил наведаться к торговому автомату в коридоре, а затем продолжить облаву на человека, которого, собственно, искал.

Он только что допросил двадцать трех обитателей подземелий в районе Фридхемсплан.

И был уверен, что убийцы среди них нет.

Настоящее время четверг, 9 января, 19:45 церковь Святой Клары

Эверт Гренс идет через гараж управления и с каждым шагом чувствует себя все более опустошенным. Напряженная подземная операция отодвинула мысли о ней, ужасные мысли, которые кромсали мозг на части; пока он работает, пока видит, как она сидит у окна и смотрит на воду глубоко внизу, она будет жива.

Сегодня вечером он домой не пойдет.

Вот и лифт. Слишком тесный и медленный, он все же остается самой простой дорогой в отдел. Перед комиссаром двое коллег, мужчина и женщина, незнакомые, молодые, им еще работать и работать. Интересно, понимают ли они, что в конечном счете сорок лет службы совершенно ничего не значат.

Трудно достать из кармана мобильник, когда ты зажат между коллегами и стенкой лифта. Гренс проклинает кабину, рассчитанную на детей.

— Эверт, это я.

Вопреки обыкновению, Свен говорит быстро и громко:

— Мне звонила Сильвия, сестра милосердия.

Свен Сундквист звонит из машины, он только что спешно покинул дом в Густавсберге и на полной скорости гонит обратно в Стокгольм. Несколько минут назад Сильвия описала ему девочку, которая сидит на одной из передних скамей в церкви Святой Клары. Сидит там весь день с раннего утра, не желая ни с кем общаться. Она заторможена и неконтактна, судя по запаху и виду — бездомная. В этом нет ничего необычного, люди, ищущие защиты и утешения, часто заходят в эту церковь, расположенную между Центральным вокзалом и площадью Сергельсторг, тихое пристанище среди городской лихорадки. Но Сильвия говорила о фото из дела более чем двухлетней давности, которое видела в папке Свена, и о снимке, хранившемся в портмоне Лиз Педерсен, и об описании Миллера, рассказывавшего, как девочка выглядит сейчас.