Книга Второго шанса не будет - Харлан Кобен

Нет, нет, прежде всего надо избавиться от этих чертовых пут.

Я вновь огляделся в поисках… сам не знаю чего. Заостренного булыжника. Разбитой бутылки из-под пива. Я думал о том, сколько времени прошло с тех пор, как они ушли. Я думал о том, что он делает с Рейчел. В горле саднило так, что я с трудом дышал.

– Рейчел!

И снова только эхо было мне ответом. Я почувствовал настоящий страх.

Что, в конце концов, происходит в амбаре?

Я в очередной раз оглядел трактор. Ржавчина. Полно ржавчины. А вдруг получится? Если потереть бечевку о ржавый выступ, может, она порвется? Сомнительно, но лучшего не придумаешь.

Я встал на колени и, положив запястья на ржавый капот, начал равномерно двигать ими – так медведь трется спиной о древесный ствол. Руки проскальзывали. Ржавчина впивалась в кожу. Я оглянулся на амбар, напряженно прислушался. Тихо.

Я вновь принялся за дело.

Беда в том, что действовал я вслепую. Даже вывернув голову до предела, я не мог увидеть кисти рук. Продвигаюсь ли я хоть чуть-чуть к свободе? Непонятно. Но так или иначе, ничего другого мне не остается. И я продолжал работать руками, пытаясь вырваться на волю, как Геркулес в детском кино.

Не знаю, сколько времени все это продолжалось. Возможно, не более двух-трех минут, хотя мне показалось, намного дольше. Бечевка не только не порвалась, но даже ничуть не ослабла. Однако же остановило меня не отчаяние, а звук. Заскрипела амбарная дверь. Появился Волосатик. Один. Он направился ко мне.

– Где она? – крикнул я.

Не говоря ни слова, Верн Дейтон наклонился и проверил, надежно ли связаны у меня руки. От него пахло сеном и потом. На земле виднелись пятна крови. Моей, надо полагать. Внезапно мне пришла в голову некая мысль.

Я откинулся и боднул Верна.

Какое действие производит такой удар, если получается по-настоящему, мне было известно. Я сам зашивал раны на лице у жертв.

Однако связанные конечности и коленопреклоненное положение помешало мне выполнить удар, как должно. Увы, он пришелся не в нос или какую-нибудь мягкую часть лица, а в лоб. Бамм! Верн Дейтон, выругавшись, откатился назад. Я, естественно, тоже потерял равновесие и упал на правую щеку, прикусив язык. Но боли не почувствовал. Прищурившись, я смотрел на противника. Он сидел на земле, стирая паутину. На лбу – небольшая царапина.

Сейчас или никогда.

Я рванулся к нему. Но слишком медленно.

Верн Дейтон отклонился в сторону и, когда я оказался на достаточно близком расстоянии, пнул меня тяжелым ботинком в физиономию, словно отмахнулся от назойливого насекомого. Я опрокинулся на спину. Он вскочил на ноги и схватил ружье.

– Не двигаться! – Он ощупал царапину и недоверчиво посмотрел на ладонь: кровь. – С ума сошел?

Я лежал на спине, тяжело дыша. По-моему, кости были целы. Только имеет ли это теперь значение? Он подошел ко мне и ударил по ребрам. Боль была такая, словно раскаленный нож воткнули. Я перекатился на живот. Он грубо схватил меня за руки и потащил куда-то. Я попытался подтянуть к животу ноги. Силен он был, как бык. Ступеньки, ведущие к трейлеру, помехой не оказались. Он просто подтянул меня наверх, толкнул дверь плечом и швырнул меня внутрь, как мешок с торфом.

С глухим стуком я опустился на пол. Верн Дейтон вошел и закрыл дверь. Я окинул взглядом помещение. Отчасти оно выглядело так, как можно было ожидать, отчасти – нет. В первой половине на стене висели ружья (старинные мушкеты, охотничьи винтовки), неизбежная голова оленя, обрамленное удостоверение члена Национальной ассоциации по охране природы, американский флаг из плотной ткани. Во второй половине оказалось то, чего ожидать было трудно: абсолютная чистота. В углу я заметил пустой детский манеж. Игрушки были сложены в фиберглассовые ящики и разложены по полочкам разного цвета. Ящики пронумерованы, на каждом своя наклейка.

Верн Дейтон посмотрел на меня. Слегка взъерошив волосы, забросил длинные локоны за уши. Лицо грубоватое. Деревенщина.

– Это ты ее так отделал? – спросил он.

Сначала я даже не понял, о ком идет речь, потом сообразил: он разглядел рану Рейчел.

– Нет.

– Значит, оттягиваешься? Женщин колотишь?

– Что ты с ней сделал?

Верн Дейтон взял револьвер, загнал патрон в патронник, крутанул барабан и направил ствол мне в колено:

– Кто тебя послал сюда?..

– Никто.

– Ну что, пульнуть в тебя?

С меня было достаточно. Я перекатился на спину, каждую секунду ожидая выстрела. Но его не последовало. Дейтон просто следил за моими передвижениями, держа, однако, все время на мушке. Я сел и угрюмо посмотрел на него. Кажется, мой взгляд смутил Дейтона. Он отступил на шаг назад.

– Где моя дочь? – спросил я.

– Что-что? – Он склонил голову набок. – Шутишь?

Я посмотрел ему прямо в глаза и понял: это не спектакль. Он действительно не понимает, о чем я.

– Вы явились сюда с оружием, – заговорил Дейтон, наливаясь кровью. – Убить меня собрались? И жену? И детей? – Он помахал дулом прямо у меня перед носом. – Не вижу, что может мне помешать прикончить вас обоих и закопать в лесу.

Дети. Он сказал: дети. Что-то во всем нашем предприятии вдруг показалось мне диким. Я решил попытать счастья.

– Послушайте, – заговорил я, – меня зовут Марк Сайдман. Восемнадцать месяцев назад была убита моя жена и похищена дочь.

– Чего ты там бормочешь?

– Подождите, дайте объяснить.

– Секунду. – Верн прищурился и потер подбородок. – Теперь я припоминаю. По телевизору видел. В тебя тоже стреляли, не так ли?

– Да.

– Но почему вы решили украсть у меня оружие?

– Да никто на него не покушается. – Я прикрыл глаза, пытаясь найти нужные слова. – Я здесь… Я ищу здесь свою дочь.

Он начал что-то понимать.

– Так вы думаете, я замешан в этом деле? – У него даже челюсть отвисла от изумления.

– Теперь уж не знаю.

– Знаешь что, растолкуй-ка мне лучше, что к чему.

Именно этим я и занялся. Рассказал все. Теперь эта история мне самому казалась полным бредом, но Верн ни разу не перебил меня. Он слушал с полным вниманием. Под конец я сказал:

– Похоже, все упирается в этого типа… Или, по крайней мере, он как-то замешан в деле… Как, не представляю. Нам в руки попал его мобильник. Входящий звонок на нем зарегистрирован только один. Отсюда.

Верн задумался:

– И как же его зовут?

– Не знаю.

– Да, но я звоню много кому, Марк.

– Нам известно, что этот звонок был сделан вчера вечером.