Книга Бальтазар Косса - Дмитрий Балашов

Косса снова посмотрел на кардинала Колонну:

– Ты будешь голосовать за меня, – резко, тоном приказа произнес он. – Ежели ты не сделаешь этого – пеняй на себя. Я убил семьдесят два человека. И для меня не составит труда убить еще одного.

Римский кардинал недоуменно взглянул на бывшего неаполитанского пирата и с горечью спросил:

– Почему я вдруг не буду голосовать за тебя? Как тебе в голову могла прийти такая мысль? Разве я не был всегда твоим верным другом?

Действительно, этот знатный римлянин в течение многих лет был самым преданным Коссе кардиналом.

– Ты напрасно сомневаешься, Бальтазар. Я считаю, что ты больше всех достоин унаследовать вместо покойного Александра престол Святого Петра. Я считаю тебя наиболее подходящей фигурой и знаю, что все остальные придерживаются того же мнения».

Ежели бы подобная сцена действительно была, то это типичный срыв. И потом: стилет – узкий и длинный граненый кинжал, ежели его «с силой» вонзить в тогдашнюю столешню, то можно ли оттуда вытащить, не сломав? А еще важнее, что Косса угрожал другу на виду у прочих кардиналов. Вот это уже совершенно невероятно! Историки сообщают, что Косса, наоборот, «лицемерно» всячески отрекался от своего избрания.

Но, так или иначе, Косса был избран папой, и произошло это 17 мая 1410-го года.

Теперь на самом Коссе повисла задача, как избавиться от соперников и восстановить единство римской церкви. А с тем и мильон других задач, в частности – как укрепить расстроенные финансы, как справиться с неаполитанским королем, а кстати, как вытащить из королевской тюрьмы своих братьев и племянников.

И не будем объяснять, что-де Косса потому назвался Иоанном XXIII, что Иоанн XXII сто лет назад блистал сходными с Коссой добродетелями, но без таланта последнего.

И не будем повторять, что на папский престол избрали бывшего убийцу и пирата. Слишком ко многим в то время была бы приложима подобная характеристика!

Вот сводка мнений о Бальтазаре Косса на папской должности, приводимая Парадисисом:

«Нужно заметить, что с приходом Иоанна XXIII светский дух проник на святой престол». (Аббат Мурре.)

Вопрос: а при Урбане, Бенедикте, Бонифации, Григории, да и позже, при Борджиа, как было со «светским духом»? Или кошмарные убийства кардиналов Урбаном VI религиозно оправданы, ибо он во время пыток пел псалмы под окнами пыточной камеры? А что, продажа и перепродажа церковных должностей Бонифацием говорит о развитии религиозного духа?

Л. Пастор пишет: «Из всех последствий рокового (!) собора в Пизе избрание папой Иоанна XXIII было самым роковым. Конечно, Иоанн XXIII не был тем чудовищем, каким описывают его враги, но известно, что его интересовали только мирские дела, что Иоанн XXIII думал лишь о собственных материальных выгодах (он один, что ли?!), что он был искусным и льстивым политиком, упорным в достижении цели (а это плохо?), был больше воином, чем служителем церкви».

Далее Парадисис пишет: «Страшные обвинения, предъяйленные ему после пяти лет правления, были бездоказательны. Не вызывает сомнений лишь одно: этот искусный политик настолько погряз в разврате, что у него не оставалось времени для исполнения обязанностей служителя церкви».

Опять вопрос: а на дипломатию оставалось? На удачные войны, на блестящие финансовые дела оставалось? На поддержку гуманистов, о чем пишут и Поджо и Аретино, оставалось?

С. Антонио пишет: «Папа Иоанн XXIII (Бальтазар Косса) великолепно разбирался в светских делах, но не в делах церкви».

Опять: как тут отделяет автор светские дела от дел церкви? И если уж «великолепно разбирался», то писать, что у него «не оставалось времени», никак нельзя. Современный венгерский ученый Герсей также говорит о Бальтазаре Коссе, как о человеке блестящих способностей, привлекательном, хотя и светски мыслящем политике.

В конце концов, кроме обвинений в распутстве, Коссу и обвинить-то не в чем. Можно бы обвинить в продаже индульгенций, но… Но обвинять надо тогда всю католическую церковь, и не в индульгенциях только, а в организации института папства. Ибо живой «земной» человек, на коего возложены функции Христа, естественно, и будет использовать эти функции поземному, то есть торговать отпущением грехов!

Парадисис, перечислив отзывы о Коссе последующих историков[27], описывает, как Косса укреплял пошатнувшиеся в результате предыдущих кровопусканий[28]финансы папского двора. Описывает посланцев папы с индульгенциями, наводнивших все западные государства. Посланцы, естественно, слишком много клали себе в карманы, и потому Коссе пришлось печатать новые индульгенции, с указанием цен за каждый отпускаемый грех. «Ценники» эти, запрещенные впоследствии, сохранились. Так, за убийство матери, отца или сестры можно было откупиться, купив индульгенцию стоимостью в один дукат. За убийство жены, с целью жениться на другой, платили два дуката. За убийство священника – четыре дуката; епископа – девять дукатов. (Разумеется, индульгенция не освобождала от судебного наказания, но только от загробных мучений в аду.) Монахи за прелюбодеяние платили восемь дукатов, за скотоложество – двенадцать дукатов. Согрешившие монахини за девять дукатов получали право оставаться в монастыре и т. д. Тариф этот имел 385 пунктов.

Парадисис приводит также тарифы, выпускавшиеся другими папами, где, скажем, распутство церковного служителя оценивалось тремя дукатами (за спасение души), сожительство с матерью или дочерью оплачивалось двумя дукатами. Изнасиловавший девушку мог искупить грех, купив индульгенцию за два дуката, и т.д. «Тарифы» эти были запрещены лишь на Тридентском соборе в 1560-м году.

Фома Аквинский рассказывает, как посланцы папы – подобно нашим председателям комбедовских ячеек в пору конфискация церковных ценностей, в большинстве – взяточники и распутники, вступали в сговор с такими же священниками, а распродав индульгенции, устраивали оргии, на которые приглашали зажиточных крестьян, полагавших, что это веселье не грех, ежели завтра можно будет купить индульгенцию, избавляющую от всех грехов.

Однако надо было заставить, уговорить, убедить, наконец, монархов пускать к себе продавцов индульгенций. И тут Парадисис делает оговорку:

«Как мы уже знаем, Косса был выдающимся политиком, и это качество помогло ему договориться не только с королем Венгрии и Богемии Сигизмундом но и начать переговоры со старым врагом святого престола – неаполитанским королем»…

Как жаль, что зациклившись на обвинениях в распутстве, Парадисис не показал, и даже намеком не дал понять, как же его герой творил высокую политику? Как уговаривал власть имущих, чем занимался на деле, ибо ежели бы все его дела сводились к постельным подвигам, многого бы он не достиг.