Книга Правила чужой игры [= Даром только смерть ] - Алексей Фомичев

– Ну как? Живой? – спросил я, войдя в палату. Радован махнул рукой, недовольно ответил:

– Надоело. Как дед столетний. Даже вставать запрещают.

– Понятно. Ты только седьмой день как прооперирован. Какая ходьба?

– Да ранение легкое. Операция прошла быстро, осколок ничего не задел. Даже крови почти не потерял.

Я окинул Радована внимательным взглядом. Бледность с лица сошла, в глазах нет лихорадочного блеска, губы не обветрены.

Температура спала, воспалительного процесса не было.

Караджич имел крепкое здоровье и быстро шел на поправку. Врач при разговоре сказал, что лейтенанта едва не приковали наручниками к кровати. Утром хотел удрать.

– Здоровый больно, – сетовал доктор. – Такие обращают внимание на ранения и болезни, только когда голову оторвут.

Я посмеялся и обещал поговорить с нарушителем режима, чтобы не устраивал баталий. Впрочем, Радован и впрямь выглядел почти на все сто.

– Неделю отдохни, потом на домашний пансион. А еще через неделю можно гулять. А еще…

– Через месяц – на службу, – подхватил Радован.

– Ну вот, ты все знаешь. Не пугай врачей. Они молодцы – осколок извлекли быстро и заштопали тебя аккуратно.

– Да я так, – махнул рукой Караджич. – От тоски. Утром Свен забегал, оставил газету. Здорово в прессе зашумели.

– То ли еще будет. Это начало. Пока не все знают. А через два‑три дня начнется, только успевай смотреть.

– Как в роте?

– Норма. Тренировки, занятия, подготовка к выходу. Все как обычно.

– Как бы они на нас охоту не устроили… – задумчиво протянул Радован. – Разозлили мы их здорово.

– Кишка у них слаба. И умения не хватает. Некому организовывать охоту. Велик и Хирург после всего не полезут, остальные далеко. Пока мы к ним в гости не придем, будут сидеть.

– Караваны свои стеречь будут лучше. Охрану усилят, внимание…

– Отлично. – Я сел на край постели, забросил ногу за ногу. – Чем больше они бросят сил на охрану караванов, тем меньше народу останется на базах. А мы и туда можем пожаловать. Или еще лучше – пощипать их на трассе и одновременно на базе. Пусть они попрыгают между двух огней.

– А сил хватит? Три взвода – не так много. На засаду, – да, вполне подойдет. Но организовать налет, да еще днем…

Радован потер нос, глядя в потолок. Прикидывал расклад и силы. Я невольно улыбнулся. Обсуждаем дела роты как обычно, на время забыв, где сидим. Работа и привычная обстановка помогают быстрее встать на ноги. Чем меньше Радован будет думать о своем ранении, тем быстрее он отсюда свалит. Проверено…

– Попросим армейцев. В Валдан подогнали несколько «Градов» и «Ураганов»[23]. Могут вдарить по базам, а мы войдем после, на очистку. Или поработают «вертушки». Особенно хорошо, если управляемыми ракетами дадут…

– Угу… неплохо. Тогда нам надо выходить в Зону дней на семь‑восемь. Пока найдем, разведаем…

– Вот‑вот. Я тебе карту пришлю, поработай, посмотри маршруты с учетом наших закладок. Так, чтобы рассчитать весь путь.

Радован внезапно усмехнулся, прищурил глаза.

– Зубы заговариваешь? Дело подкинул и думаешь, я здесь надолго останусь?

– Останешься на столько, на сколько врачи скажут. А лежать без дела нет смысла. Ты хотел быстрее к работе вернуться? Вот и вкалывай. Только с документами повнимательнее.

– Ага. Я буду в них очистки складывать. – Он кивнул сторону холодильника, доверху забитого фруктами, овощами и сладостями. – Никто не заметит.

– Никто не заметит, если будешь в тумбочку убирать. Она у тебя на замке. А холодильник опустошай. Завтра наши подвалят, столько принесут, что весь персонал неделю кормить можно.

– Да сегодня Свен с Буеном забегали. А вчера вы вообще всей ротой пожаловали. Врачи думали – нападение.

– Нормально. Ну все, бывай. Думай над задачей и не кисни. Не долго тебе здесь куковать.

Я пожал ему руку, сунул в холодильник принесенный пакет и пошел к выходу.

– Доричу привет передавай! – в спину мне крикнул Радован.

– Лады. Думаю, он сам скоро приедет. Навестить… Бывай.

…Дорич, как всегда, приехал неожиданно. Он возник на пороге моего кабинета утром, в тот момент, когда я просматривал сводки полиции о задержанных.

– Работаешь? – с ходу спросил он, проходя к столу. – С утра пораньше?..

Я встал, приветствуя начальство.

– Сиди, нечего вскакивать. – Дорич почти упал на стул, бросил на стекло стола кипу газет. – Читал?

– О бое? Да.

– Это ты наши читал. А здесь импортные. Ты английский знаешь, глянь.

Я развернул лежащую сверху. Глаза схватили броский заголовок и цветную фотографию. «Зверское убийство! Головорезы из Ругии расправляются с населением свободных территорий. Безжалостная мясорубка. Кто ответит за убийство?»

– Круто! – присвистнул я, читая текст. – Бедные граждане вольных территорий потеряли головы за свободу.

Статья изобиловала сравнениями, метафорами и восклицаниями. Суть сводилась к одному: некие злые парни из армии Ругии тайно проникли на территорию Зоны и под покровом ночи вырезали мирных граждан, приехавших в деревню отдохнуть. Такое злодеяние на совести властей восточного гиганта (для тугодумов – Ругии), они должны ответить за убийство. Совет Европы не оставит этого без должного внимания.

– Дошло дело до Совета Европы. Даже!.. – Я вскинул голову, саркастически бросил: – Они никак не могут забыть прошлогоднего отказа.

Дорич улыбнулся краешком губ. В том году Объединенная Европа оказала Ругии честь, предложив ей вступить в единый экономический совет стран и стать полноправным членом. Чтобы понять истинный смысл предложения, достаточно взглянуть на карту мира. Вся Западная Европа выглядела жалким клочком земли по сравнению с территориями Ругии, даже одной ее европейской частью. Все эти Голландии, Бельгии, Франции, Италии, Испании получали газ и нефть из Ругии, вся экономика была завязана на импорте природных ресурсов. Принятием самой большой страны мира в Совет эти страны хотели обезопасить себя от внезапных перебоев с поставками.

Ругия после некоторой паузы ответила уклончиво и вежливо. В переводе на обычный язык это звучало проще: «Идите на хрен». В Европе ответ поняли правильно, обрушили критику на соседа по поводу внешней и внутренней политики. Америка их поддержала – всемогущество Ругии ее бесило. С тех пор при каждом удобном случае английские, французские, бельгийские газеты выливали массу помоев.