Книга Глэд. Рассвет над Майдманом - Олег Борисов

– Днем на рынке чужаки побезобразничали, разбираемся. Какой-то шустрый молодец сдернул кошелек у покупателя, когда тот выкладывал денежки за вино, и дал деру. За ним припустили разиня и двое его слуг. Вся эта орава бегала там по углам, сшибая прохожих. Заодно пару лавок разметали. Куча избитых торговцев, претензии за битую посуду и порченый товар.

– Поймали?

– Трудно сказать. Воришку все же нашли потом рядом со складами. Вот только сказать он ничего не сможет, его язык теперь торчит из перерезанной глотки. Кошель нашли пустым. Пока бегали, еще и продавца потеряли. Слуг задержали рядом с трупом вора и с окровавленной хозяйской одеждой в руках.

– Нехорошо, давно у нас такого не случалось, чтобы среди дня поножовщину устраивали. Комендант будет недоволен.

– К морским демонам коменданта! Мы из-за этих любителей побегать перетряхнули весь рынок. Торговцы откажутся платить еженедельный взнос из-за понесенных убытков. Вот это меня беспокоит больше, чем все коменданты, вместе взятые.

– Кто хоть пропал? Купец с севера или кто из наших?

– Толстая жаба Тортоман. Не так давно служил в крепости, нос задирал так, что облака об него спотыкались. Сколько раз наши с ним ругались – не перечесть. То одно не по нему, то другое, все жалобы строчил на стражу о плохом надзоре за порядком. Я о нем и не жалею. Гниет теперь где-нибудь в катакомбах. Там колодцев старых и ходов крысиных – не сосчитать.

– А, помню такого. Он у меня пару раз хотел сапоги заказать, но все жаловался на высокие цены.

– Вот-вот. Я и говорю. Слуг себе подобрал под стать. Чего только этот Морман стоит, который сейчас на допросе. Он у него палачом служил в крепости, теперь за домом присматривает.

– И что, палач сам хозяина прибил?

– Нет, не похоже. Он за Тортоманом сидел как за каменной стеной, а теперь кому будет нужен? Да и весточку мне принесли с рынка от гильдии, они там уже порядок наводят и извинения за безграмотных чужаков просят. Как-никак, а это безобразие ни нам, ни им не нужно. Пообещали разобраться и все исправить.

– Поди, и деньги вернут?

– Ха-ха, смешно! Это же законная их добыча, кто заработанное отдаст? Местное отребье перетряхнут и доложат, как именно дело было. Судя по всему, Тортоман сумел воришку догнать, за что ножом и получил.

– Так если слуга этот не виноват, чего вы на нем топчетесь?

– Это один из моих парней старые долги возвращает. Накопились у них разногласия, а тут такой повод. Скоро уж закончит и в подвал его до утра. Будет наука, как на моих ребят доносы строчить.

– Что-то мы упустили, но пока не могу сказать, что именно…

Харрим раздраженно пожевал губами. Сидящий слева от него молодой человек лишь равнодушно повел крепкими плечами под затертым до бесцветности халатом.

– Чакки его видел. Этот крысеныш пришел от припортовых, их люди уже подтвердили. В последнее время стал на нож ставить всех, до кого дотянется. Через день себе дозу костолома покупал, конченый человечек. И на кошелек позарился, когда перед ним за винишко полновесными расплачивались. А уж как по рынку метался – при всем желании не повторить. Народу стража перемяла не счесть, пока бегала следом, посуды побили – хватило бы нам на год. У лавки с коврами соседские кувшины с красками расколотили, торговцев потом разнимали всем базаром. Оба раскрашены – почище парусов у северян на галерах, а ковры теперь можно лишь собакам на подстилку использовать.

– О купцах потом, о деле давай.

– А что о деле? Ты же сам сказал, как только заваруха началась – чужака к ногтю. Вот мальцы его в тупичок и направили. А там уже с подземной барахолки ребятишки подоспели. Правда, большую часть кошелька не собрать, но два полновесных империала мы все же в счет доли получили.

– Да не о деньгах я с тобой толкую! Кто чужака кончил?! Где покупатель, из-за которого весь рынок трясут?

– Припортового барахольщики уговорили, они все кричали, что кошелек полон золота, а он делиться не хотел. А штаны покупателя рядом в шахте нашли, все в крови. Я так понимаю, что они как раз с чужаком наверху отношения выясняли, дедок по черепу получил и в шахту спорхнул. На шум наши вышли, а кто не такой прыткий – покойничка оприходовал. Там пара пещер горшечников почти рядом, они не все время лишь крысами питаются. Заглянуть к ним можно, но я предлагаю не ворошить их зря.

– Горшечники? Это не они тогда вторую пещеру на еду пустили и остатки по горшкам засолили?

– Они самые. Наших людей они не трогают, информацией делятся бесплатно, готовы при случае помочь. Полезные люди, как мне кажется. Неприятных гостей можно им же на прокорм отдавать – концов потом не сыщешь.

– Кажется тебе, кажется. Все-то тебе лишь кажется…

Харрим налил себе в светло-голубую пиалу горячего чая и задумался, потягивая пахучий напиток.

– Как ты сказал, мальца я отправил, десятник до завтра нас беспокоить облавами не будет. Ответ ждет.

– Десятник – человек маленький, над ним начальства еще столько, что рынок можно ими заставить и места не хватит… Значит, так. Остатки шмотья, которые в шахте нашли, страже выдать. Про людоедов – рассказать. Пусть знают, что у нас не только крыс любят – меньше соваться станут. А то последнюю облаву прямо на барахолке устроили, совсем страх потеряли. Любителю ковры в краске пачкать и его соседу – на месяц разрешение не платить за место. Пусть все об этом знают, мы с пострадавших лишнюю монету не трясем. А припортовым – десять золотых отступных за пришедшего идиота. Пусть на контролируемой территории кончают таких веселых любителей костолома и прочей дряни. На всех обкурившихся палаток на рынке не хватит… Все, ступай.

Молодой собеседник с готовностью раскрыл ладонь, на которой как по волшебству возникли две потертые золотые монеты. Харрим показал один палец и потянулся за чайником. Один золотой звякнул о дно висящего в углу кошеля, второй мгновенно исчез за поясом уходящего вора.

Старик с наслаждением вдохнул поднимающийся над пиалой аромат и стал наслаждаться напитком. Но казавшееся безмятежным лицо продолжали украшать мелкие озабоченные морщинки в уголках глаз…

Висящий под потолком пещеры человек замычал и попытался пошевелиться. Вздернутые вывернутые руки крепились к крюку, вбитому в потолок, обнаженные ноги в бурых потеках запекшейся крови немного не доставали до песчаного пола. На рыхлом бледном теле играли отсветы костра, разведенного в углу пещеры. Другой человек подбросил дров в огонь и подошел к пленнику. Тот с трудом приподнял голову и захрипел:

– Почтеннейший, прошу тебя – подумай! Я – добрый человек, никому не причинил вреда! Все случившееся со мной – какая-то ошибка, безумная ошибка!

Стоящий рядом молчал, медленно разглядывая висящего перед ним. Тот попытался сглотнуть и зачастил:

– Ты не думай, я не очень богат! Но я найду деньги, если надо, ты только скажи сколько? Я пойду к друзьям, я соберу! Меня в округе все знают, меня знают очень уважаемые люди, они мне в долг дадут! Ты только скажи сколько!