Книга Покойники в доле - Татьяна Смирнова

Лоренцо на мгновение прикрыл глаза. И спокойно, подчеркнуто спокойно ответил:

– Я не имею ничего против сестры Кармелы. Как и против брата Джакомо. Но в таком случае нам обязательно нужен четвертый. Классическая схема: две пары – один работает, второй прикрывает.

Епископ согласно покивал. Он прекрасно понимал, о чем говорит Лоренцо. В отличие от многих других князей церкви, отец Витторио не родился князем, и к своему нынешнему положению пробивался с самого низа. Путь был долгим и, местами, кровавым. Он вполне понимал солдата Ордена.

– У Рика ведь, кажется, есть враг?

– У него БЫЛ враг, – ответил Лоренцо, – враги таких людей, как Рик, долго на свете не заживаются.

– Ай, как некстати! И что же с ним случилось?

– У них была очередная дуэль.

– И этот господин… кажется Ричмонд Кларк, заколот шпагой?

– О нет, не так банально. Он застрелен. Из пушки. Дуэль была на корабельных орудиях, и вместе с Ричмондом к морскому дьяволу отправились человек двести.

– Достойная свита, – отец Витторио цокнул языком с явным одобрением и не без оттенка зависти, – что ж, значит, так было угодно Господу. Видимо, господин Кларк завершил свой земной путь и перестал быть интересен Высшим силам. Но вам, действительно, нужен четвертый. Кто-то не принадлежащий ордену. Кто-то, перед кем у святой католической церкви нет никаких обязательств… Кто-то… возможно, даже не католической веры. Вы понимаете?

– Расходная карта, – кивнул Лоренцо.

– Вы понимаете, – подтвердил отец Витторио, – Мой вам совет, Лоренцо, поищите среди врагов Рика. Вряд ли такой человек успел к тридцати годам заиметь только одного врага. Наверняка найдется кто-то еще, кого он обделил при дележе, увел женщину, унизил при свидетелях. Я вам даже немного подскажу, где искать. Наши французские коллеги очень недовольны его боевыми усовершенствованиями и его «Фортуной». Здесь много французов. Возможно, кто-то из них пожелает поучаствовать в святой миссии, получить полное прощение от Луи и заодно отомстить.

– Благодарю вас. Я обязательно воспользуюсь вашим советом, – Лоренцо низко склонился, целуя перстень епископа, и качнувшиеся вперед пряди волос обнаружили отсутствие левого уха.

ЭпилогСредиземное море, подле острова Корсика, май 1688 года.

…Море здесь было прозрачным и цветные блики, рассыпанные по воде, не резали глаза, а лишь слегка щекотали ресницы. И небо было пронзительно чистым, не таким томным и насыщенным, как то, что нависало над Карибами. И ветра здесь были мягче. Средиземное море не знало жестоких бурь, в которых гибли целые флотилии. Ну, почти не знало…

А люди… Люди везде были одинаковыми: жестокими и ненасытными. В каждом «двуногом без перьев», исключая ощипанную курицу, уже с рождения дремал крокодил.

Господь изгнал первых людей из рая не потому, что, вкусив запретного плода, они нарушили договор. Господь мудр. Он первым прозрел ту ненасытную жажду, которой сатана наполнил сердца Адама и Евы. Ту прорву, которая поглотила бы и райский сад со всеми его чудесами и не насытилась бы ни на йоту!

Зло свершилось. На смену «золотому» веку пришел «железный». И с тех пор идут об руку золото и сталь, и от их поступи сотрясаются континенты, гордые падают на колени, а робкие встают с колен, чтобы ударить в спину. И конца этому нет, и не будет, пока горит над миром солнце цвета золота и обнимает материки море, цвета стали.

Странно, но так думала женщина, неподвижно стоявшая на шканцах «Аквилона», небольшой трехмачтовой шхуны, несколько дней назад отошедшей от цветущих берегов Сицилии. Знойный день расправил свои крылья, но женщина не страдала от жары и влажности. Впервые за много лет она дышала полной грудью. На ее впалые щеки вернулся румянец, казалось, навсегда отнятый болезнью. Выходит, права была графиня де Сильва, нет такой беды, чтобы пришла навсегда?

Она была очень хрупкой, эта уже далеко не юная, но ошеломляюще красивая дама, и весь ее облик, казалось, больше принадлежал миру бесплотных теней, чем земле. Тонкими, длинными пальцами, она то и дело трогала небольшой серебряный крестик, висевший, вопреки обычаю и моде, поверх платья, а глаза ее неотрывно глядели на серую точку на горизонте. Ей было сильно не по себе. Женщина знала слишком много, чтобы успокаивать себя сказками. Это был парус. Чей? Гадать бессмысленно. Тунис, Алжир, Египет, Марокко… все одно. Зеленое знамя Пророка уверенно теснило бело-желтый флаг с ключами святого Петра. Христианину, попавшему в цепкие когти «морских ястребов» судьба предоставляла не слишком богатый выбор: рабство или смерть, причем неизвестно, что хуже. А у женщины, стоявшей на шканцах и неотрывно наблюдавшей за горизонтом не было и этого выбора. Волей Господа и того, кто говорил с ней Его именем, она должна была предпочесть рабство. Какие бы унижения и страдания оно не влекло. Она должна была любой ценой выжить, потому что ее жизнь, с недавнего времени, принадлежала не ей и имела особую ценность во дворце Джезо.

– Не бойся, дочь моя. Они не посмеют напасть, – голос, по-старчески дребезжащий вторгся в ее мысли. И так в них было немного порядка, теперь они окончательно спутались. Женщина обернулась.

Этого человека она знала. Вернее «знала» – не то слово. Видела, так было вернее. Они плыли вместе от самой Сицилии, но еще ни разу не говорили друг с другом. Впрочем, она часто видела его, неподвижно стоящим на палубе и созерцающим море. Возможно, он думал о чем-то… Или молился… Потому что человек этот был священником.

Высокий, худой, видимо, очень старый, он двигался осторожно. Из под капюшона выбивалась совершенно белая прядь волос. Женщине никогда не удавалось разглядеть больше. А сейчас она различила лишь темный силуэт и простое деревянное распятье на груди – священник стоял спиной к солнцу.

– Почему вы так решили, святой отец? – спросила она, забыв поздороваться.

– Господь не допустит, – уверенно ответил старик, прикасаясь к массивному кресту.

– Господь допускает и худшие злодеяния, – возразила женщина с неожиданной яростью и, испугавшись своей вспышки, быстро добавила, – чтобы испытать и укрепить нас…

– Вы вспомнили о том, что случилось месяц назад? – спросил старик вместо суровой отповеди.

На мгновение женщина прикрыла карие глаза, которые выдали ее так некстати. Когда она вновь заговорила, голос звучал ровно.

– Отец мой, вы читаете в моей душе, как в открытой книге. Я действительно думала о том, что случилось с одним из самый достойных сыновей католической церкви, отцом Джулио Орсини. Я узнала о случившемся совсем недавно, почти перед самым отплытием. Гнев – греховное чувство, но я не могу ничего с собой поделать, я испытываю гнев. И даже не стыжусь этого! Зачем Господь допустил такое, в чем был скрытый смысл?! Я не понимаю этого! Я знала отца Джулио много лет…

– Еретики опасно взбудоражены, – в раздумье проговорил священник. Казалось, он не заметил вопроса, – ходят слухи о заговорах и тайных обществах. Неудивительно, что в такой напряженной обстановке страстный отец Джулио сподобился мученического венца. Взбунтовавшиеся крестьяне утопили его в колодце, но перед этим потребовали, чтобы он спел все еретические псалмы, которые знает. И, говорят, обещали жизнь, если он подчиниться. Кстати, я этому верю. Люди, которые работают на земле, редко бывают беспричинно злобны. Труд крестьянина благ по определению.