Книга Возвращение великого воеводы - Алексей Фомин

– Хорошо, Рахман. Мы вниз не пойдем. И девушки сегодня наверху лягут, – сказала она, имея в виду дворовых. – Внизу с вами только один Епифаний останется.

– Ночи уже прохладные. Так что, может, и холодновато вам будет, но…

– Я понимаю, Рахман. Делай так, как считаешь нужным.

– Покойной ночи, государыня.

Неуклюже поклонившись, Рахман вышел из горницы, аккуратно притворив за собой дверь. Он прошел к лестнице, наступил на первую ступень, ответившую ему смачным скрипом, и тут же замер, прислушиваясь. Звук рожка то ли почудился ему, то ли… Вроде как начал свою тревожную песню рожок и тут же оборвал. Рахман постоял некоторое время в этой неудобной позе, дожидаясь повторения сигнала, после чего споро сбежал вниз.

– Слышал? – спросил он у Алая.

– Не разобрал, – честно признался тот. – То ли рожок, то ли птица ночная крикнула.

Опершись о подоконник, Рахман встал рядом с Алаем, вглядываясь через раскрытое окно в крайние деревья сада. Непонятный звук был оттуда, с северной стороны. Рахман глянул вправо и влево от дома. Бойцы уже выполнили его приказ – разобрали часть соломенной крыши и выбрались наружу. И на конюшне, и на большом хлебном амбаре.

– Почудилось небось, – попробовал успокоить Рахмана и себя Алай.

Но стоило ему только произнести эти слова, как с севера вновь зазвучал рожок. На этот раз фразу «боевая тревога» он вывел от начала до конца. И тут же, следом за первым, но немного правее зазвучал еще один рожок.

– Всем – внимание, – скомандовал Рахман. – Враг на подходе.

Предупрежденный Ведой, он ожидал увидеть всякого врага, в том числе и легендарного Кощея, про которого трепался балаболка Басарга. Но то, что он увидел, поразило его больше, чем если бы на поляну перед домом приземлился трехголовый, огнедышащий Змей Горыныч. Сначала из сада выбежали Темир и двое его бойцов. Увидев друг друга, они встали плечом к плечу, образовав треугольник.

– Далеко, далеко! – вскричал Алай, имея в виду, что Темир и его парни собрались встречать врага там, куда надежно не доставали арбалеты ни с конюшни, ни с амбара, ни тем более из дома.

Словно услышав его слова, они бросились врассыпную, Темир побежал к амбару, второй боец к конюшне, а третий бросился к дому. И тут из сада на освещенную луной поляну выступил враг. Первые из них, размахивая оружием пустились вдогонку за Темиром и его людьми, но, оказавшись между амбаром и конюшней, попали под перекрестный огонь. Пятеро из них упали, остальные повернули обратно.

– Помоги нам Господь! – воскликнул Рахман, глядя на них.

– Ничего, ничего, не дрейфь, Рахман! – расхохотался Алай. – Наши стрелы их нутро, гляжу, не переваривает. Со всякими народами я воевал, а вот с великанами до сих пор не доводилось. Думал, что только в сказках они водятся. Что ж, померимся силами и с великанами.

Их враги действительно были велики ростом, раза в полтора выше обычного человека. Они были почти голые, как дикари. Редко на ком можно было увидеть штаны, в основном всю их одежду составляла набедренная повязка. Но главную опасность, с точки зрения Рахмана, представляли даже не размеры каждого из врагов, а их количество. Не желая рисковать зря, враг теперь накапливался на краю сада, готовясь к атаке.

– Дурак ты, Алай, – ответил ему Рахман. – Наша с тобой задача не силами мериться, а государыню охранить, чтоб ни волоска с ее головы не упало. А семи человек из Темировой десятки уже как не бывало.

Тут в дом вбежал один из Темировых кметов.

– Видали великанов? – выпалил он. – Это откуда ж такие взялись?

– Откуда б ни были, – небрежно бросил Алай. – Бить их надо, а не бегать от них.

– У нас команда была – отступить, – с обидой в голосе сказал боец и вопросительно глянул на Рахмана.

– Сколько их? – спросил Рахман, игнорируя немой вопрос.

– Я насчитал три сотни, пока не сбился, – ответил боец. – Идут двумя колоннами. Одна сюда. – Он указал пальцем на задний двор. А вторая охватом вдоль реки, чтобы выйти с другой стороны дома. Скоро небось на твоих ребят наткнутся.

Рахман достал сигнальный рожок, прошел к противоположному окну и подал сигнал отхода своим бойцам. Когда он вернулся к окну, у которого стоял Алай, великаны уже начали свою атаку. Тесной толпой, без всякого строя они хлынули на задний двор.

– Вообще-то они не горазды сражаться, – прокомментировал это действо сидевший в секрете кмет. – Хоть и здоровы они и силушкой Бог их не обидел, но оружием владеют хуже ребенка. Вот когда у него секира либо бердыш на длинной рукояти, тогда да. Надо осторожность с ними иметь. Да и чекан на длинной цепи…

– Хватит языком чесать! – прорычал Алай. – Берись за самострел!

У ворот конюшни и амбара уже кипели схватки, а с крыш атакующих щедро поливали стрелами.

– Стреляй! – скомандовал Рахман, когда атакующие приблизились к дому на убойную дальность.

Первого ряда нападавших как не бывало. Из второго и третьего ряда лишь единицы достигли окон, но были тут же поражены точными ударами мечей. Такой встречи противник не выдержал, попятился и бросился бежать обратно в сад. На отходе еще пару десятков великанов настигли казачьи стрелы. Отступая, основная масса бегущих увлекла за собой и тех, кто зацепился за сарай и амбар.

Победа была пусть пока еще и не полной, но впечатляющей и, самое главное, досталась неожиданно легко. В дом вернулись из секретов воины Рахмановой десятки, а с ними еще четверо из десятки Темира.

– А ты говоришь: великаны! – пихнув Рахмана в бок локтем, Алай расхохотался.

– Ну и мерзкие же у них рожи! Такая может только в пьяном бреду привидеться! – услышал Рахман голос Басарги.

Трупы поверженных врагов устилали задний двор. Высунувшись из окна и для надежности, чтоб не сбиться со счета, водя указательным пальцем от одного убитого великана к другому, Рахман насчитал шестьдесят семь убитых. «Сколько он там говорил? Триста? Пусть будет четыреста. Даже пятьсот. Шестьдесят семь убитых врагов в первой же атаке… – прикинул он. – А наших потерь – трое из Темировой десятки. Не знаю, правда, как у Ермака и Тюмченя… Не думаю, что там есть убитые. Что ж… Это неплохо. Если это все, на что способна нечистая сила, которой стращала меня колдунья, то я бы хотел до конца своей жизни драться только с нечистой силой».

В этот момент раздался крик от противоположной стены:

– Враг наступает!

Рахман бросился к противоположному окну. И точно. Между рядами крыжовника и малины появился враг. Эти уже не бежали, а продвигались медленно, с явной неохотой, словно повинуясь чужой воле.

– Всем на южную сторону! – скомандовал Рахман. – Алай, останься с той стороны для пригляду!

Врага встретили дружным залпом из арбалетов. А те как будто только этого и ждали. Когда первые упали, скошенные стрелами, остальные не мешкая развернулись и во все лопатки дунули назад, к Волоколамскому тракту. Упавших среди кустов было не сосчитать, но Рахман уверенно дополнил счет вражеских потерь: «Еще две десятки долой».