Книга Жребий окаянный. Браслет - Алексей Фомин

Вслед за обыщиком перед судьей и целовальниками появились те самые бродяжки, что были в митряевской конторе вместе с обыщиком. Бродяжки один за другим охотно засвидетельствовали, что видели талеры, принятые купцом Митряевым в качестве оплаты, своими собственными глазами, в чем и крест целовали.

И вот тут-то Мудра Лукича, впрочем, как и Дика Ричардсона, ожидал сюрприз. На свидетельском месте появился ричардсоновский приказчик Пол. На голубом глазу старый знакомый (Мудр знал Пола ну никак не меньше пятнадцати лет), только что поклявшийся перед всеми говорить одну лишь правду, заявил, что от хозяина стало ему известно о том, что Мудру Митряеву для какой-то цели нужны талеры, и его хозяин собирается предстоящую сделку с Митряевым оплатить частично талерами, чтобы удовлетворить нужду старого партнера. Пол же, зная, что торговля на талеры запрещена, счел своим долгом сообщить о готовящейся незаконной сделке в городовую стражу.

– Пол, бесстыдник, зачем же ты врешь?! – выкрикнул с места Мудр Лукич. – Ни о каких талерах я с твоим хозяином не договаривался!

– Не знаю, Мудр Лукич, что мне хозяин сказал, то я здесь и повторяю, – ответил ему Пол.

Тут очнулся и Дик, завопив во весь голос:

– Эй, Пол, ничего такого я тебе не говорил! Ваша честь, – обратился он к судье, – мой главный приказчик наговаривает на меня за то, что я хотел его уволить! Это все выдумка и вранье! А Пол Хоутоп лжесвидетель! И присягу он принес лживую!

В зале раздался негромкий ропот.

– К порядку! Тишина! – выкрикнул судья.

– Ваша честь! – продолжал Дик. – Об оплате сделки талерами не может быть и речи. Зачем они Мудру Лукичу? Ведь все знают, что торговлю свою он ведет только здесь, в Ярославле. За пределами Руси ни сам торговлю не ведет, ни людей своих не посылает. А талеры могут быть полезны только там, за пределами. Здесь они бессмысленны. Вы все знаете купца Мудра Лукича Митряева. Скажите, когда он совершал бессмысленные поступки? И разве сумел бы он так разбогатеть, как сейчас, если бы делал бессмысленные вещи?

– А он и не богател, он на все готовое устроился! – раздался выкрик со стороны зрительских скамей.

Мудр Лукич стрельнул туда глазами. Сказавшего это он рассмотреть не успел, зато увидел кое-кого другого. На заседании суда присутствовал купец Прозоров. «Этого-то сюда каким ветром занесло?» – удивился он. Вся эта возня вокруг талеров не стоила бы выеденного яйца и не смущала бы Мудра Лукича совершенно, если бы не одно «но». Дело в том, что не дале как вчера он говорил с менялой Асейкой как раз об обмене рублей на талеры, необходимые Мудру для комбинации против пасынка. Асейка от разговора отмахнулся, сочтя его несерьезным.

– Зачем тебе, Мудр Лукич, менять у меня? Мало того что незаконно, так еще на курсе обменном потеряешь, – сказал тогда меняла. – Проще тебе у иноземцев взять оплату талерами. И выгоднее будет. Вес на вес. И не узнает никто.

И вот теперь Мудр Лукич более всего боялся появления в этом зале Асейки-менялы. Но пока на свидетельском месте стоял Пол и отвечал на вопросы судьи. По его словам выходило, что деньги для оплаты готовил сам Ричардсон, а он, Пол, к проклятым сундукам и не прикасался. И тут вновь раздался крик Дика Ричардсона:

– Ваша честь, я все понял! Я понял, как талеры попали в сундук! – (Заинтересовавшись сказанным, судья жестом позволил Дику продолжать.) – По дороге в митряевскую контору на нас напали грабители и угнали нашу карету с деньгами. Но вмешательство городовой стражи позволило быстро вернуть и карету, и деньги. Так вот! Я понял! Это грабители подменили рубли на талеры!

Смех возник сначала среди зрителей, сразу, как лесной пожар, распространившись по всему залу. Уже смеялись и целовальники, и сам судья. А тут еще кто-то подбавил жару, выкрикнув:

– А заодно и старую ричардсоновскую колымагу поменяли на новую карету, а водовозных кляч, ее тащивших, на текинских скакунов!

Шутки, надо признать, не из самых умных, но смешат народ, как это ни прискорбно, именно глупости. И чем глупее шутка, тем больше смеются. Вот и сейчас – расхохотались, будто не в суде, а в балагане находятся.

Отсмеявшись и вытерев со щек струящиеся от смеха слезы, судья отпустил со свидетельского места Пола и предоставил слово обвиняемым.

Сначала говорил Дик. Говорил долго, сбивчиво, горячо, но, как показалось Мудру Лукичу, бестолково. Ни новых фактов, ни новых аргументов в свою пользу он не привел. За себя Мудр Лукич уже не опасался. Раз Асейка-меняла до речей обвиняемых не появился на свидетельском месте, то уже не появится. Значит, нет у суда ничего против него. Ну обнаружили талеры, привезенные Ричардсоном, у него в конторе. Ну и что? Всем теперь понятно, что это результат разборки Ричардсона и его главного приказчика. Хоть Пол и божился, что не он их в сундук положил, но все всё поняли. И судья человек торговый, и целовальники все сплошь либо купцы и мастеровые, либо приказчики. Все люди уже пожившие, что такое человеческие взаимоотношения, не на один зуб попробовавшие. Как могут складываться отношения хозяина и его главного доверенного лица, все понимают. Дело это чисто ричардсоновское. Мудр Лукич здесь сбоку припеку.

Жаль, конечно, Дика, неплохой мальчишка был, да и для комбинации с пасынком придется нового помощника искать, но ничего не поделаешь. Дик сам виноват. Хочешь уволить своего приказчика, так не болтай об этом заранее. Он же все твои тайны знает и нагадить тебе сможет в любой момент.

Дик закончил говорить.

– Купец Митряев, твое слово, – обратился к Мудру Лукичу Пров Фролыч.

Мудр лишь покачал головой:

– Я уже все сказал. Невиновен я. А больше – чего зря воду в ступе толочь…

– Объявляется перерыв, суд удаляется на совещание, – провозгласил судья и стукнул деревянным молоточком в медное било.

Все поднялись со своих мест. Целовальники, а за ними и судья покинули зал. В зале началось шевеление, Дик Ричардсон схватил Мудра за руку и принялся канючить:

– Мудр Лукич, почему же вы не сказали, что знали о том, что я собираюсь уволить Пола? Ведь это он…

– Да уймись ты… Дурак! – Мудр Лукич вырвал свою ладонь из потных рук Дика.

Стража, заметив движение на скамье подсудимых, схватила Дика, продолжавшего ныть и цепляться за полу митряевского кафтана, и усадила на место. Теперь Мудру Лукичу никто не мешал, и он постарался взглядом поймать глаза Прозорова. И когда, как ему показалось, это удалось, он крикнул:

– Гурьян Гурьяныч! Купец Прозоров!

Но Прозоров тут же отвернулся в сторону и заговорил со своим соседом. То ли действительно не расслышал, то ли сделал вид.

В зал вошел судья и прошел на свое место, следом за ним потянулись целовальники. Едва они расселись, как судья обратился к их старшине:

– Старшина, составили ли целовальники свое мнение о вине обвиняемого Ричарда Ричардова Ричардсона?

– Да.