Книга Хроники Дебила. Свиток 1. Волшебный Меч - Егор Чекрыгин

…На, братан, пожуй корешок. Он волшебный, почти. Для чего? Основное действие – подманивает кошек… ну и нервишки людям успокаивает. Сам нашел. Оцени! В смысле, в той груде корешков нашел, что мне Осакат с Линсат натаскали. Что такое «нервишки»? Это такие мелкие пакостные духи, мешающие людям спать.

Вчера, за столом, этого было не заметно. Но сегодня, когда поединщики встали рядом, я вдруг обратил внимание, что Анаксай не так уж сильно уступает в росте моему приятелю. Ну, может, на голову, а то и меньше. А фигура у него – какая-то абсолютно квадратная. Лга’нхи, классический атлет. Широкие плечи, узкие бедра. А Анаксай, такое ощущение, что плечи, что бедра, абсолютно одной ширины… Или, может, это так из-за панциря кажется? – на Анаксае был надет кожаный панцирь, густо обшитый бронзовыми бляхами, смотрелось – почти рыбья чешуя. Каждая бляшка была начищена и сверкала на солнце. И медный шлем. И поножи с наручнями. Нехило экипировался, сволочь. Но правила это допускали. Каждый вояка приходит со своим оружием и доспехами.

Лга’нхи же был голым по пояс. Воинский пояс с висящими на нем четырьмя кинжалами и топором. И своим здоровенным копьем в руках… Руках, упрятанных в «лапы тигра» моего изготовления. Смотрелся он, конечно, шикарно. Небось не одно девичье сердечко, глядя на него, сейчас невольно пропустило удар. Только вот я бы предпочел, чтобы на нем были доспехи, а не этот голливудский антураж. А кинжалы его мелкие какие-то. Надо было все-таки отдать ему тот большущий, что я забрал у Пивасика… Мне-то он все равно без надобности. Вояка у нас Лга’нхи. У Анаксая длинный кинжал имеется, а у Лга’нхи нет. В жизни не прощу себе, если из-за моей жадности парнишка погибнет.

Сошлись. Быстрый обмен ударами, и на плече у Лга’нхи выступает кровь. Он тоже рубанул противника куда-то в бок, но панцирь выдержал, только выбило несколько чешуек. Вон они лежат, блестя на солнышке.

Разошлись, снова короткая схватка. Еще царапина у Лга’нхи, но и он, кажется, задел противника по ноге. Правда, не острием копья, а подтоком. Но синяк, я уверен, будет изрядный.

Еще схватка… Разошлись… На сей раз, кажется, оба обошлись без ран…

Еще серия коротких схваток. Никакого, на фиг, театрального фехтования. До римских гладиаторских боев, если они и появятся в этой реальности, еще сотни, а может быть, и тысячи лет. А сейчас противники вооружены примерно одинаково, придерживаются схожей тактики, потому-то бой не слишком зрелищен. Мгновенный сход, короткая серия ударов-отбивов и отскок. Противники быстро научились уважать друг друга. Лга’нхи выше, сильнее, более длиннорукий, и даже копье его длиннее сантиметров на тридцать… Но доспехи Анаксая компенсируют эти преимущества. Чтобы их пробить, надо нанести сильный пробивающий удар. Для которого нужно подготовиться, крепко встать на ноги и ударить всем телом. Но при ударе создается сильный момент инерции, во время которого твое тело становится фактически неуправляемым. Если промахнешься, противник использует это в своих целях. Поэтому бить надо наверняка, либо выведя соперника из равновесия, либо обездвижив его.

А вот Анаксаю достаточно чиркнуть острием своего копья по обнаженному телу Лга’нхи, чтобы появилась кровь. Царапина, неглубокий порез… но все это кровоточит и забирает силы. И каким бы могучим ни был этот степной оболтус, рано или поздно кровопотеря приведет его к смерти.

Однако пока усталости не заметно, хотя со стороны кажется, что мой приятель весь залит кровью. Но и его соперник не торопится, он уже нащупал свою линию боя и не собирается ее менять.

Все кончилось на удивление буднично. Лга’нхи пошел в атаку. Длинная серия ударов…

Это уже потом, жуя горькую травку и плюясь на раны своего приятеля, я понял, что, по сути, это была атака отчаяния. Он вложил в нее все свои силы… и достиг успеха.

Хотел бы я сказать, что победил он благодаря придуманной мной перчатке. Но хоть она и сыграла важную роль – прижать ею наконечник вражеского копья к древку своего, отражая стремительный контратакующий удар копья Анаксая, мог только мой приятель Лга’нхи, привыкший накалывать на копье бросившегося из засады тигра или прячущегося в траве кролика.

Затем последовал короткий, но мощный рывок, выводящий из равновесия, и сильнейший, с разворота, удар подтоком по шлему. На долю мгновения Анаксай оказался оглушенным, и этого хватило для таранного удара. Копье вошло куда-то под бороду и быстро выскочило обратно. Анаксай еще стоял на ногах, когда Лга’нхи повернулся к нему спиной и довольно твердой походкой пошел к нам.

Публика встретила его победу тягостным молчанием.

Глава 14

Проклятье. Тащиться по солнцепеку, с грузом барахла, и дозируя каждый глоток прогорклой, воняющей кожей воды из бурдючка, было совсем не весело. А идти таким образом оставалось еще не меньше недели. Иратуг оказался довольно крупным царством.

Сука Виксай… Нет, правильно его Мордуй не любит. Хоть Мордуй и сам изрядная сука. Но Виксай – сука редкостная.

Ведь вроде бы и удивляться нечему. Особенно мне, пожившему в моем мире и знающему про существование всех несправедливых и гнусных пакостей на свете. Но Виксай – конкретная сука. И я буду не я, если не отомщу уроду страшной мстей. Надо только добраться до Улота, а уж дальше я развернусь на полную. А пока – идти.

Да. Окончание боя не было похоже на окончание спортивных матчей. Хотя, кто знает, я особым спортсменом не был. Но тем не менее мне всегда казалось, что в раздевалке победителей должна царить радость и восторг. Увы, в нашей раздевалке царили лишь тревоги и опасения.

И сбываться они начали куда быстрее, чем можно было ожидать. К нам никто не подошел. Это бы и ладно. Но до самого вечера никто не принес к нашему домишку ни плошки каши, ни кувшина пива. А так не поступали даже с пленными.

Посовещавшись ночью, мы приняли решение: утром валить отсюда побыстрее. Проблема была лишь в том, что Лга’нхи был очень плох. На его теле было не меньше четырех серьезных порезов и еще с десяток царапин, которые, я уверен, в моем мире потребовали бы хирургического вмешательства и серьезного врачебного ухода. Тут же мы обошлись котелком кипяченой воды, бронзовой иглой, нитками, тряпками и горькой травкой.

Я с самого начала требовал, чтобы он сел на верблюда и ехал бы на нем. Но эта дубина уперся и вышел из поселка на своих ногах, гордо взирая на окружающих. Лишь когда поселок скрылся из глаз, он перестал кобениться и проквакал что-то верблюду, уговорив его улечься. Неловко вскарабкался на это чудовище… а потом чуть не слетел с него, когда верблюд поднялся. Оказалось, что он это делает весьма неравномерно, вскидывая зад, так что с непривычки можно отправиться в полет.

Вот только не знаю, был ли нанесен удар гордости Лга’нхи, когда Мсой коротко поведал нам, что нас преследует отряд воинов Иратуга… а следовательно, они видят, что грозный победитель их чемпиона едва держится на ногах.

Впрочем, легко понять, что нам было не до гордости Лга’нхи. С одной стороны, и Мсой, и Ортай уверяли, что даже такая скотина, как Виксай, не осмелится нарушить законы гостеприимства и напасть на гостей. А с другой стороны, Виксай лишился не только брата, но и своего самого мощного аргумента в разборках с соседями. Теперь, узнав, что Анаксая больше нет, очень многие соседи захотят поквитаться с ним за прошлые грешки. А нехорошие предчувствия в виду таких перспектив могут заставить забыть о правилах приличия даже более благоразумного человека, чем Виксай.